Оливия Стоун - Марсель – Рио – Марсель

– Я готова, месье Паркер, – произнесла она. – Мы можем идти…

Дэвид тут же обернулся и, заметив девушку, на мгновение замер. Такой элегантной и обворожительной он ее еще никогда не видел. Он сглотнул, стараясь подавить спазм в горле, и попытался взять себя в руки.

– Хорошо выглядите, – выдавил он, злясь на самого себя за такую реакцию. – Идемте скорее… Мы можем опоздать…

…В назначенное место они прибыли ровно в пять. Там их уже ждал Андре. Он сдержанно поздоровался с Софи, и они втроем направились в кабинет нотариуса.

– Согласны ли вы, – начал было процедуру нотариус Жерар Пеньон, но Дэвид его грубо оборвал:

– Давайте без лишних слов, церемонии ни к чему, месье Пеньон. Где нужно поставить подпись?

Жерар Пеньон мгновенно подал ему раскрытую книгу регистрации, и Дэвид быстро расписался в нужном месте и протянул ручку Софи. Она, немного помедлив, взяла ручку и дрожащей от волнения рукой поставила свою подпись рядом с подписью Дэвида.

– Поздравляю, – заискивающе заулыбался нотариус, – теперь вы месье и мадам Паркеры…

– Мы безумно счастливы, – без тени улыбки произнес Дэвид и посмотрел на Софи. – Правда, дорогая?

– Правда, – еле слышно ответила Софи и отвела глаза.

– Теперь брачный договор, – Дэвид обернулся к другу, и тот сразу же начал раскладывать перед ними необходимые бумаги. Когда и с этим делом было покончено, они тут же отправились домой. Но не успели они переступить порог квартиры, как Дэвид, не задержавшись ни на минуту, снова ушел, кинув на прощанье:

– У меня дела, буду поздно…

– Не обижайся на него, Софи, – мягко проговорила Жаклин, глядя на расстроенную девушку.

– Я пойду к себе, что-то плохо себя чувствую, – торопливо сказала Софи и направиласьк лестнице.

Она влетела в спальню и упала на кровать, зарывшись лицом в покрывало. Ее душили слезы обиды и разочарования. Софи казалось, что вся ее жизнь катиться куда-то под откос. Зачем все это? Зачем это бессмысленное замужество? Зачем, вообще, на ее пути встретился этот Дэвид Паркер? И почему он вызывает в ней такие сильные и противоречивые чувства? За что ей такое наказание? С такими горестными мыслями пролежала она почти до самого утра, не смыкая глаз и даже не раздевшись… На рассвете она, наконец, задремала, но совсем ненадолго, и буквально через несколько часов проснулась, будто от толчка, и больше так и не заснула…

Софи весь день провела в своей комнате, а когда Жаклин поинтересовалась, в чем дело, сослалась на женское недомогание, которое, действительно, ко всему прочему, настигло ее с самого утра, и к душевным страданиям прибавились еще и физические. Но Жаклин проявила верх заботы, постоянно забегая ее проведать или принести ей чего-нибудь вкусненького… Софи, конечно, была очень ей признательна, но все же сейчас ей больше всего хотелось побыть одной…

…После обеда, когда Жаклин очередной раз зашла к Софи, то увидела ее всю в слезах… Софи, застигнутая врасплох, тут же поспешно начала вытирать слезы.

– Софи, детка, – Жаклин присела около нее на кровать, – ты плачешь из-за него, так?

Софи сразу ничего не ответила, а потом сказала:

– Зря ты меня уговорила на это, Жаклин… Не следовало нам жениться… Надо было решить все как-нибудь по другому… Ты же видишь, как он ко мне относится… Вчера, вообще, мне показалось, что он меня ненавидит, – Софи горестно усмехнулась и закрыла лицо руками.

– Нет, Софи, нет… Тебе, действительно, показалось, – Жаклин стала гладить ее по голове. – Он не тебя ненавидит… Не тебя… – она тяжело вздохнула и замолчала.

Софи подняла голову и взглянула на нее непонимающе.

– Ладно, Софи, я все-таки расскажу тебе кое-что, – произнесла вдруг Жаклин, – может, ты по-другому посмотришь на некоторые вещи… Дэвид, конечно, не одобрил бы это, но… Я думаю, тебе стоит это узнать… – она ненадолго замолчала, собираясь с мыслями, а потом начала говорить: – Я пришла в дом Паркеров наниматься на должность гувернантки. Когда же увидела Дэвида, который показался мне еще совсем младенцем, я поинтересовалась, сколько же ему месяцев. Мне ответили, что в начале марта будет год. Я была растеряна и предложила мистеру Паркеру поискать лучше няню для такого маленького ребенка, поскольку обычно работала с более старшими детьми… Но Джон Паркер начал упрашивать меня, предложил дополнительное жалование… В то время у меня дела шли не очень: не так давно умер муж, бог детей не дал, а финансовое положение было совсем скверным… Таким образом, я была одинокая бездетная вдова тридцати шести лет отроду, без денег и без крыши над головой… Выбирать не приходилось… И я, поколебавшись, согласилась… Джон Паркер оказался очень хорошим хозяином, вежливым и не жадным… О чем еще можно мечтать? Но он с утра до вечера пропадал на своей мебельной фабрике, которая достался ему от обанкротившегося отца в плачевном состоянии и которую он пытался вернуть к жизни всеми силами… А его жена… Элизабет была совсем юной и жила в каком-то своем мире… Семейная жизнь, казалось, была ей обременительна… Ей все время хотелось праздника, ярких красок, всплеска эмоций!.. Но Джон Паркер, хотя и безумно любил ее, был настолько поглощен работой, что не мог уделять того внимания, которого требовалось ей… А сын Элизабет не интересовал вовсе… Дэвид же был замечательным ребенком, – Жаклин тепло улыбнулась, – и я к нему прикипела всей душой… Иногда мне начинало казаться, что это мой сын… Да и действительно, в конце концов получалось так, что этот мальчик был нужен только мне… Хотя Дэвид очень тянулся к матери, он ее просто боготворил… И чем дальше рос, тем больше ему хотелось ее любви и внимания… Но Элизабет оставалась равнодушной к чувствам сына, порой ее даже раздражала такая сильная привязанность ребенка… Удивительно, как она через три года родила еще и Диану… Зато у меня появилась еще и дочка, – она снова улыбнулась. – Но вскоре после рождения Дианы Элизабет вообще будто с ума сошла: сплошные упреки, истерики, слезы, непонятные требования… Джон уже не знал, что такого для нее сделать, чтобы она хоть ненадолго успокоилась… К тому времени его дела, наконец-то, пошли в гору, фабрика начала приносить прибыль, поэтому с деньгами проблем не было… Но Элизабет хотелось чего-то большего, только она сама не могла понять, чего именно… Она стала раздражительной, беспокойной, часто без объяснений куда-то уходила, потом возвращалась и вновь начинались скандалы и крики… Больше всего жаль было детей. Они очень переживали, особенно Дэвид… Но самое печальное случилось через двенадцать лет моего пребывания в этом доме. В один прекрасный день Элизабет Паркер сбежала со своим любовником… Поговаривают, что это был какой-то ирландский офицер, и что с ним она встречалась уже давно… С тех пор больше их никто никогда не видел, – Жаклин вздохнула.