Томаш Пациньский - Линия огня

В средине, в самом мусорном контейнере, что-то громко шелестело: как будто бы кто-то копался в мешках из полиэтилена, переворачивал мусор. Время от времени бряцало стекло; похоже, жителям были глубоко до лампочки предписания по разделу мусора. Все попадало в большие пластмассовые контейнеры на колесах, давным-давно заменившие металлические, глумливо называемые луноходами. А очень скоро и это название уйдет в беспамятство, только очень пожилые люди помнили, что данное изделие Городского Предприятия по Очистке ну уж очень был похож на вершинное достижение советской космонавтики.

Шелест перешел более громкий треск и даже во что-то вроде хруста. Застучали колесики передвигаемого контейнера. Спрятанный в тени мужчина несколько обеспокоился. Вот этого последнего отзвука он никак не ожидал.

Конечно, это мог быть какой-нибудь мусорный сталкер. Но не должен был.

Свет лизнул белую стенку, переместил по ней резкую тень выбивалки. Какой-то автомобиль как раз сворачивал с далекой улицы, лучи его фар затанцевали над заросшим сорняками полем, где валялась масса обломков бетонных плит. Мускулистый силуэт отступил, но достаточно поздно, чтобы свет не успел отразиться металлическим отблеском от предмет, который тень держала в своей руке. И от очень коротко постриженной щетины на голове Деда Мороза.

Тот тихо выругался. Вообще-то он не слишком опасался свидетелей, в такое время по кварталу мог прохаживаться только совершенно отчаявшийся тип. Даже пенсионерки с визгливыми собачонками на поводках давным-давно исчезли. Лишь под круглосуточным магазином можно было бы встретить местных земель, но идти туда у него никаких намерений не было. Даже вооруженному.

Он не думал, будто бы кто-то его увидит. Но и так он злился на производителей спортивного оружия, у которых имелась раздражающая привычка хромировать свои изделия. Тем более, наилучшего класса. А он сам привык пользоваться только такими.

Автомобиль, судя по звукам пропаленного глушителя, реликтовый экземпляр фиатика, уже свернул на стоянку. Мрак вновь накрыл мусорник. Дед подумал, что владелец автожестянки, похоже, был очень привязан к своему транспортному средству, стоимость которого даже не превышала помесячных оплат.

За ажурной стенкой зашорхало погромче, сквозь отверстия уложенных в клетку кирпичей дохнуло ужасным смрадом. Среди стуков и шелестов можно было услышать тонкое попискивание, иногда этот звук сменялся даже щебетом, чуть ли не трелями маленьких птичек. Из породы тех, которые обязательно наделают тебе на шляпу.

В щебет ворвалось протяжное шипение. Дед Мороз почувствовал, как рукоять пневматического пистолета становится все более холодной, как и всегда, когда двуокись углерода в патроне вначале расширялась в камере высокого давления. Хромированная сталь покрылась легким налетом росы, блестевшей даже в распыленном и отдаленном свете фонарей на стоянке.

Наверняка ее хромируют лишь затем, скривился Мороз, чтобы эта чертова цацка не ржавела. Он осторожно оттер искрящийся металл, проверил на ощупь, хорошо ли держится приклеенный липкой лентой под стволом фонарь "МэгЛайт". Вот это был еще один недостаток спортивного пневматического оружия. Никто не догадался о том, чтобы снабдить его стандартными монтажными шинами.

Фонарь должен сработать, этот патент он подсмотрел еще в Ираке, когда в первых бериллах солдатам удавалось творить самые удивительные переделки. Ручки от ручной дрели, закрепленные под передним захватом, были, похоже, верхом в данном вопросе. Ну и как раз галогенные мини-прожектора.

Он беспокоился, достаточно ли хорошо держится фонарь, не поменял ли он своего положения. Очень много времени заняло согласование сильного луча с прицельным оснащением. Теперь все зависело от качества клеящей ленты.

Дед сделал глубокий вдох, что оказалось ошибкой. Смрад гниющего, давно уже не вывозимого мусора, высыпавшегося из порванных мешков, был настолько интенсивным, что перехватывал дыхание. Мороз пожалел о том, что не выбрался сюда в воскресенье, когда зеленые контейнеры на колесиках были полны под завязку, а не поместившийся мусор наверняка валялся на залитом мочой животных бетоне. Печаль эта не имела под собой никаких оснований, ибо, чем лучшей была приманка, тем более обильной добычи мог он ожидать. А она, похоже, была неплохой, судя по пискам и чириканию, доходившим из-за ажурной кирпичной стенки.

Дед старался дышать ртом. Еще раз он внимательно огляделся. Пора казалась соответствующей, уже долгое время ни одной живой души он не видел. Даже дорожное движение на отдаленной улице практически полностью прекратилось. Постепенно окна в многоквартирном доме гасли.

Мороз отклеился от стенки, медленно двинулся вперед, осторожно ставя ноги, чтобы не зацепиться за проржавевший скелет детской коляски, который, как ему помнилось, покоился возле выбивалки. Направлялся он к широкому, более темному чем мрак, входу.

Осторожность, как оказалось, была излишней. Даже когда он наступил на что-то, что под подошвой громко хрустнуло, отзвуки из средины не стихли. Что-то изнутри колотило о стенки пластиковых контейнеров, щебет и писки сделались даже громче. Деду показалось, что в них можно расслышать нотку дикой радости и возбуждения. Он встал на широко расставленных ногах на самом входе. Неспешно поднял соединенные ладони, заблудившийся, слабенький отблеск из все еще осветленного, отдаленного окна отразился тусклым рефлексом на хромированном стволе.

Он незначительно согнул правый локоть, как будто бы нужно было стрелять из нормального пистолета. Совершенно напрасно; пневматическое оружие даже с наибольшей выходной энергией обладало слабой отдачей. Тем не менее, он не мог преодолеть многолетних, впитанных практикой навыков. Он даже не старался пробить взглядом плотный мрак внутри маленького, все еще крытого этернитом домика – хранилища для мусорных контейнеров. Ему не хотелось, чтобы глаза привыкали к темноте, и так тесные внутренности заставленной контейнерами площадки через мгновение должно было осветиться сиянием фонаря с галогенной лампой.

Застывший в классической стойке Вивера Мороз большим пальцем нащупал выключатель. Его обостренные чувства зарегистрировали, что возбужденное чирикание неожиданно поднялось до самых высоких регистров. И когда он уже должен был нажать на кнопку, все неожиданно затихло.

Тишина буквально зазвенела в ушах. Дед задержал дыхание. И тут до него дошел новый звук.

Тихий звук сочащихся капель.

Мороз прицелился на слух. И нажал на выключатель.

  

Яркий, узкий луч света распылился на кружащихся в воздухе, вздымающихся из разорванных мешков мельчайших дробинах; затанцевал по грязной, покрытой пятнами бетонной поверхности. И замер.