Анна Мусаэлян - Кусок армянского пирога

Но в начале третьего дверь открылась, и мы услышали заветное слово:

– Садимся.

Выйдя на свет божий, мы впали в быстропроходящий ступор. Ибо картина, нам представшая, нас несколько шокировала. Перед нами стоял семиместный [вместе с местом для водителя] автомобиль марки Mitsubishi Grandis. То есть просто большая легковая машина. А мы-то думали, что будет либо автобус, либо маршрутное такси. Тут же выходит так, словно мы тормознули машину на дороге. И это ещё не всё. На ум при этом приходит Задорнов с его эпохальной фразой: «А теперь наберите в грудь побольше воздуха! Готовы? Воздух точно все набрали?». В путь отправлялись три армянина, грузин и две русские девушки. И если мужчины явно знали, куда и с кем они едут, то юные путешественницы надеялись, наверное, на Дунфаншо 2 2 Дунфаншо – китайский бог счастья, приносит удачу в делах. . Но отступать было уже поздно. Так что пора было уподобиться бесстрашному Гагарину и сказать: «Поехали!»

Дорогу описывать не интересно. По той простой причине, что через пару часов всё за окном слилось в бесконечную полосу полей. Конечно, иногда попадались дома посёлков и городов, мимо которых мы проезжали, а к вечеру появились «ставропольские горы». Тем не менее, наша дорога – это почему-то сплошные поля. Даже запомнился такой вопрос водителя, на который мы удивительным образом смогли ответить [наш ботанический словарь явно похрамывает на обе ноги]:

– А что это за жёлтое такое цветёт?

– Рапс, – автоматически вылетело из меня.

Следующий вопрос, вполне понятный, озадачил нас обоих и заставил прибегнуть ко всей имеющейся эрудиции:

– А для чего его используют?

– Масло, – всё, что пришло мне на ум.

– Корма, – добавила Юля [видимо из детства, проведённого на родительской ферме].

На этом разговор про растения, слава Богу, закончился. Как и любой разговор вообще. Весь путь прошёл в редких переговорах между собой на «армянском языковом фоне» наших спутников. По дороге сошёл грузин по каким-то внезапным личным причинам, но в Пятигорске взамен мы подхватили армянскую девушку. Но она предпочитала молчать и смотреть на экран своего мобильного телефона. Наша компания постепенно, но неуклонно, арменизировалась.

Ехали мы через Краснодарский и Ставропольские края, через наш Северный Кавказ [Кабардино-Балкарию, Северную Осетию-Аланию] и Грузию. Первая часть пути [родной край] читалась нами практически наизусть. Юля после сотни командировок по малой родине уже даже деревья узнавала. По крайней мере, через раз. Ставрополь вычислила я: по горам и металлическим орлам [символ Кавказских Минеральных Вод]. Это тоже опыт командировки. А дальше наступила темнота и мы уже перестали думать об ориентировании на местности. Просто иногда отмечали петли дороги по перевалам, и фантазировали из себя то Пушкина, то Лермонтова.

Поздно ночью мы покинули пределы Российской Федерации. При виде заставы «Верхний Ларс» 3 3 «Верхний Ларс» – контрольно-пропускной пункт в районе российско-грузинской границы на Военно-Грузинской дороге в Северной Осетии. на ум пришли слова: «Alea iacta est» 4 4 «Alea iacta est» [лат.] – «Жребий брошен». Фраза, приписываемая Юлию Цезарю при переходе граничной реки Рубикон. . Но, не смотря на всю важность события, оно прошло как-то вяло и сонно. Всего лишь печать в паспорте, которая «выкинула» нас за пределы Родины. Через десяток километров нас уже «приглашала» к себе Грузия. А именно МАПП «Дариали» 5 5 Грузинский МАПП «Дариали» [Казбеги] – международный автомобильный пункт пропуска, расположенный в 11 километрах от границы с Россией. . Опять паспортный контроль, сканирование рюкзаков и вот мы уже на территории другого государства.

Грузия запомнилась исключительно дождём. Он преследовал нас, пока мы не покинули пределы Джорджии 6 6 Джорджия [Georgia] – европейское название Грузии. . Ночью вообще лил самый что ни на есть настоящий тропический ливень, мешающий нашему прямолинейному движению. Так что водитель даже был вынужден остановиться на обочине в ожидании конца «стихийного бедствия». Но пассажиры в это время спали-дремали, так как была глубокая ночь. А заботливый водитель успевал, словно Цезарь, не только вести машину, но заботится о пассажирах. Так, он включил печь, чтобы мы не мёрзли от проникающей с улицы сырости. Ибо я периодически её ощущала, и он видимо каким-то шестым чувством он смог это сосканировать.

Утром под всё ещё моросящий дождик я и Юля окончательно скинули с себя дремоту, и стали «вытаскивать из внутренностей» любопытство и заинтересованность. В Грузии, пусть и проездом, мы были впервые. Но пейзажи нам ничего не говорили. Даже где мы находимся, понять было невозможно. Лишь грузинские буквы на дорожных указателях подсказывали нам, на какой территории наши личности в данном отрезке времени пребывают. Так что осталось только ждать, когда грузинские надписи сменятся армянскими.

Но я просто так ехать не люблю. Посему беспрерывно сканирую пространство в поисках чего-то интересного. Так я подметила, что грузинские тёлки были какие-то странно худые, а вот армянские выглядели более упитанными, и были больше похожие на настоящих коров. Почему именно сие наблюдение мне запало в голову? Просто первое, что я приметила на территории армянского государства, были коровы. Словно мы и не пересекали границу. Словно между государствами существует одна нить – коровы. И при переходе через условную границу этим животным свойственно менять сущность. Наверное, чтобы не засекли «нелегалов».

Но и у нас граница. «Выселение» наших персон из Грузии и «заселение» в Армению. И здесь всё прошло на удивление быстро. Миг, и вот она, земля обетованная! Водитель при этом улыбнулся нам, сам радостный оттого, что довёз нас до пункта назначения. Тогда мы ещё совсем не понимали, что же такое Армения, и не знали, в какой части этой страны находимся. Не подозревали, что нам предстоит ещё ехать и ехать до первой цели нашего путешествия – Еревана. Но ведь в целом добрались, и с нами всё в порядке! На границе не задержали, по дороге не напали. Дунфаншо явно был с нами. Осталось совсем чуть-чуть.

А пока мы в который раз завернули заправиться на ближайшую заправочную. Пока водитель разбирался с транспортом, мы боролись с собственной неловкостью. Ибо мы было совершенно непонятно, чем себя занять на маленьком пятачке, и куда деться от любопытных глаз. Не одним же нам скучно. А что делать здесь, кроме ожидания? Денег местного разлива нет, так что покупка кофе-чая автоматически отменяется. Разговаривать друг с другом? Что-то не хочется. Ибо устали и отчаянно хотим есть. Но нас как-то сразу приметили и даже больше – приняли за своих. Так что без разговора как-то не обошлось. К нам подошёл мужчина за пятьдесят, и сразу так, в лоб, бойко заговорил по-армянски. Этот язык мы, конечно, не поняли, и ответили по-русски: «Мол, извините, не бельмеса не понимаем. Можно по-русски?». В ответ мужчина нам улыбнулся и тут же не менее ловко перешёл на могучий и великий. И даже извинились за то, что, приняв за армянок, сразу заговорили на языке Маштоца 7 7 Месроп Маштоц – создатель письменного армянского языка. . Уж и не знаю, почему так произошло. То ли были виноваты армянские номера на машине или наши армянские спутники? А может, кто-то из нас, я или Юля, смахивал на лицо армянской национальности? А может так случилось, что мы окончательно арменизировались с переходом границы. «Мимикрировали», как хамелеоны. Зато после «расшифровки» наших персон, нам впервые в Армении удалось прочувствовать всю любовь и уважение к России, которую мы олицетворяли. Радость оттого, что мы «оттуда», чётко сканировалась с лица подошедшего поговорить с нами мужчины. А его речи о проживании на российской земле были полны тёплой ностальгии. Приятно, особенно в начале путешествия по незнакомой стране.