Вадим Черников - Чаша. Последний обряд

– Только одно условие, магистр. Я остаюсь и участвую в поисках до самого конца. Потому что поиски начинаются именно отсюда.

– С чего вы взяли? – пробормотал магистр.

– Итак, вы даёте мне слово? – глухо спросила Грета.

– Извольте, даю. До окончания поисков мы с вами составим команду и вашей безопасности ничто не угрожает. Но что будет в конце? – почти сдался магистр.

– До конца ещё далеко, магистр. Там и увидим.

– Хорошо, но зачем всё это вам?

– Это моё дело. Договор заключен. Я начинаю его выполнять.

Грета положила рядом с кинжалом рисунок и показала магистру на маленькую, незаметную стрелочку, которая своим остриём упиралась в свиток сверху вниз. Магистр тоже увидел стрелочку и нетерпеливо схватил кинжал. Он попытался нажать на свиток пальцем, но тот был слишком миниатюрным, и пришлось искать что-то острое.

Грета спокойно протянула ему булавку, и магистр, наконец, нажал на свиток… Он ушёл в Чашу почти до конца, следом раздался сухой щелчок, и круглый набалдашник, которым заканчивалась рукоять кинжала, отскочил вверх. Набалдашник освободил две пластины, которые опоясывали рукоять. Сняв их, магистр увидел небольшой листок пергамента, который был обёрнут вокруг внутреннего штыря рукояти. Он аккуратно размотал листок и положил его на стол, придерживая за концы. Язык короткого послания был магистру известен… Смысл был тоже понятен. Только постичь его вот так, сразу, не был готов даже магистр Ордена. Это было немыслимо… Всё оказалось правдой.

Он отпустил края, и листок сразу же свернулся обратно, в привычную ему трубочку. Магистр откинулся в кресле и, даже не пытаясь скрыть волнения, вытер пот, мгновенно выступивший у него на лбу. Грета молчала и внимательно смотрела на него, ожидая разъяснений. Договор был заключен и действовал…

Через несколько минут магистр резко встал и коротко, торжествующе бросил:

– Что же, теперь пора начинать. Точнее, заканчивать начатое. Пора!

К работе в офисе Кир решил приступить в первых числах февраля, хотя сам регулярно появлялся на новом рабочем месте. Частенько компанию ему составлял Ник. Они не спеша решали технические вопросы: разрабатывали новую версию сайта, бросать который смысла не было. Заказы заказами, но рекламы никто не отменял. Старое, претенциозное название «Орден рыцарей свободного поиска» было, после нескольких творческих споров, заменено на нейтральное «Агентство “Исторический поиск”». Фигурировало и «розыск», но решили не переигрывать. Нику особенно нравилось слово «Агентство», придававшее солидности и ассоциировавшееся с новостными холдингами.

Молодой человек вообще пребывал в прекрасном расположении духа, чего не скажешь о Кире. Встреча с генералом, о которой он никому не рассказывал, оставила неприятный осадок. Тем не менее менять секретаршу – спокойную, семейную, молодую даму он не стал, логично рассудив, что гарантий то что новая не окажется тоже «не простой», нет. К тому же свои обязанности она знала хорошо и выполняла их безукоризненно. Одновременно без излишней почтительности и с чувством собственного достоинства. Будь то тривиальные чай-кофе или более серьёзные поручения. Хмурые ЧОПовцы Кира вообще особенно не интересовали. Их он изначально трогать не собирался. Толк от них, сидящих «на вахте» внизу, был скорее имиджевый, а не собственно толковый.

Анна заканчивала регистрацию нового юридического лица (точнее, перерегистрацию), Веня так же «добивал», по словам Ника, свой договор с телеканалом. На вторую часть съёмок денег пока не выделили, и к концу января профессор присоединялся как к коллективу, так и к компании – иронизировал будущий зять. Людмила продолжала работать в музее и одобрительно оценивала все грядущие изменения.

Клиентов и заказов пока не было, да и быть не могло. Михайлов, правда, прозрачно намекнул, что, как только Кир решит все формальности, работы у них будет много. «Тем и живём», – Ник подвёл итоги неумолимо катящегося к своему концу января.

Но месяц ещё не закончился, что и подтвердил звонок Киру на мобильный.

– Здравствуйте, Кирилл Андреевич, – зашелестел в трубке старческий голос. – Вы про меня не забыли? Москвин…

– Здравствуйте, Николай Генрихович, – виновато ответил Кир, понимая, что старик абсолютно прав. Забыли, причём напрочь… Оставалось только повиниться, что он и сделал:

– Закрутились, простите…

– Ничего-ничего, – выдохнул в трубку Москвин. – И всё же, вы обещали. Я, знаете ли, сгораю от любопытства. Надеюсь, всё в порядке? Мой поклон Анне. Не хотелось напоминать, но одиночество не лучший попутчик для церемоний. Всего хорошего, Кирилл Андреевич. Я вас жду Одного, с Анной или с теми, кого вы захотите взять с собою. Звоню в начале недели, чтобы к выходным было время определиться. До встречи.

Телефон запиликал короткими гудками, оставив Кира с ощущением вины. Старик был явно обижен, что и выразил в тактичной, а оттого ещё более неприятной форме. Действительно, ехать было надо. Анне, на пятом месяце, такие путешествия были совсем не нужны, поэтому вариант с нею отпадал. Кир вовремя вспомнил, что приглашал в Тверь Михайлова, и решил, что сейчас самое время. Полковник согласился сразу же. Определились ехать в субботу рано утром, чтобы вернуться в тот же день, не обижая старика, но и не оставаясь на ночь. Такой вариант устраивал всех. Москвина, которому Кир позвонил к вечеру, в меньшей степени, но деваться было некуда. Что он и подытожил:

– Рад и этому. Жду.

Выехали в семь утра. Кир забрал у Анны её «мазду» и, подхватив на Ленинградке Михайлова, вклинился в обычный, но ещё не такой густой поток машин. До «дачных» пробок было ещё месяца три, только тяжёлые фуры упрямо ползли в обе столицы, обдавая их грязным снегом и выхлопами дизелей. Кошмарных пробок начала зимы с мощнейшим снегопадом не предвиделось, но утренняя темнота вынуждала двигаться осторожно. Парочка съехавших в кювет грузовиков, вокруг которых ходили хмурые дальнобойщики с отсутствующе-потерянным видом, служила наглядным подтверждением обычной опасности трассы.

До Клина дорога прошла в молчании, если не считать того, что обменялись дежурными фразами о сыне, который родился у Михайлова в ночь с 21-го на 22 января (вот такой у меня конец света, пошутил полковник). Встречный вопрос о беременности Анны тоже получил ответ, что «всё нормально», и разговор затих. Оживлённого диалога не получалось. Кир и полковник виделись всего несколько раз и пока никак не могли найти некую точку, подойдя к которой каждый со своей стороны, они могли бы сойтись в ней, как две прямые. Пока они двигались параллельными, но разными курсами. Кир списывал это на то, что и разговоров особых пока не было: так, короткие деловые встречи. И на специфику службы Михайлова. И всё же начал: