Публий Назон - Элегии и малые поэмы

Я, хоть и знаю, что там обитают, полны милосердья,

Вышние силы, — страшусь раз покаравших богов…

75 Крыльев шум услыхав издалека, голубь трепещет,

Если хоть раз он в твоих, ястреб, когтях побывал.

Так же боится овца далеко отходить от овчарни,

Если от волчьих зубов только что шкуру спасла.

Сам Фаэтон, будь он жив, избегал бы небес и по дури

80 Трогать не стал бы коней, страстно желанных ему.

Так же и я, испытав однажды стрелу Громовержца,

Лишь громыхнет в облаках, жду, что меня поразит.

Аргоса флот, избежав погибельных вод Кафареи,

Гонит всегда паруса прочь от эвбейских пучин.

85 Так же и мой челнок, потрепанный бурей жестокой,

Ныне боится тех мест, где он едва не погиб.

Милый мой свиток, итак: осмотрителен будь и опаслив, —

Благо и то, что тебя люди попроще прочтут.

К высям заоблачным взмыв на немощных крыльях, оттуда

90 Пал и названье Икар морю Икарову дал.

Все же сказать нелегко, под парусом плыть иль на веслах, —

Дело и время тебе сами совет подадут.

Если в досужий ты час будешь передан и благодушье

В доме приметишь — поймешь: переломил себя гнев.

95 Если тебя кто-нибудь, твою нерешительность видя,

Сам передаст, предпослав несколько слов, — подойди.

В день счастливый, и сам своего господина счастливей,

Цели достигни и тем муки мои облегчи.

Их иль никто не смягчит, иль тот, мне рану нанесший,

100 Сам, как древле Ахилл, и уврачует ее.

Только меня, смотри, не сгуби, добра мне желая, —

Ибо надежда в душе страха слабей у меня, —

Как бы притихший гнев не стал свирепствовать снова,

Поберегись на меня новую кару навлечь.

105 После, когда в сокровенный приют мой будешь ты принят

И обретешь для себя в круглой коробочке дом,

Там ты увидишь своих в порядке расставленных братьев,

Все они также трудом бдений ночных рождены.

Те, остальные, толпой, не таясь, о себе заявляют,

110 И на открытом челе значатся их имена.

Трех ты увидишь, в углу притаившихся темном, поодаль,

Хоть обучают они общеизвестным вещам.

Дальше от них убегай иль, если уста твои смелы,

Имя Эдипа им дать иль Телегона решись. [534] Эдип и Телегон , сын Одиссея и Цирцеи, — отцеубийцы по неведению.

115 Но, заклинаю, из трех, если дорог тебе их родитель,

Ни одного не люби, он хоть и учит любить.

Есть еще и четырнадцать книг «Превращений», недавно

Вырвали их из костра при всесожженье моем.

Им скажи, я прошу, что судьбы и моей превращенье

120 В повествованиях тех место могло бы найти,

Ибо внезапно она непохожей на прежнюю стала:

Радостной раньше была, ныне рыдаю о ней.

Знай, что много б еще я преподал тебе наставлений,

Только боюсь, что и так слишком тебя задержал.

125 Если с собою возьмешь все то, что в ум мне приходит,

Как бы не стал ты, боюсь, грузом уже не в подъем.

Долог твой путь, поспешай! А мне — на окраине мира

Жить и в далекой земле землю свою вспоминать.

Боги морей и небес! Что осталось мне, кроме молений?

О, пощадите корабль, ставший игралищем волн!

Подпись не ставьте, молю, под великого Цезаря гневом:

Если преследует бог, может вступиться другой.

5 Был против Трои Вулкан, меж тем Аполлон был за Трою.

Другом Венера была тевкрам, Паллада — врагом.

Турна Сатурнова дочь предпочла, ненавидя Энея,

Но ограждаем бывал мощью Венеры Эней.

Сколько грозился Нептун с осторожным покончить Улиссом, —

10 Был у Кронида не раз вырван Минервой Улисс.

Что же мешает и нам, хоть мы и не ровня героям,

Если разгневался бог, помощь другого узнать?

Но — несчастливец — слова понапрасну я праздные трачу,

Сам говорю, — а от волн брызги мне губы кропят,

15 И ужасающий Нот мои речи уносит — моленьям

Не позволяет достичь слуха молимых богов.

Ветры как будто взялись двойною пытать меня мукой —

Вместе в безвестную даль мчат паруса и мольбы.

Боги! Какие кругом загибаются пенные горы!

20 Можно подумать — сейчас звезды заденут они.

Сколько меж пенистых волн разверзается водных ущелий!

Можно подумать: вот-вот черный заденут Аид!

Взоры куда ни направь, повсюду лишь море и небо.

Море громадами волн, небо ненастьем грозит.

25 А между ними шумят в беспрерывном кручении ветры,

Море не знает само, кто же владыка над ним.

Вот взбушевавшийся Эвр с багряного мчится востока.

А уж навстречу ему западом выслан Зефир:

Вот и холодный Борей от Медведиц несется в безумье,

30 Вот поспешает и Нот с братьями в битву вступить.

Кормчий растерян; куда корабль ему править, не знает,

Даже искусство зашло, разум теряя, в тупик.

Стало быть, это конец, на спасенье надежда напрасна;

Я говорю — а волна мне окатила лицо.

35 Скоро вода захлестнет эту душу живую, и воды

Тщетно взывающий рот влагой смертельной зальют.

Но лишь о том, что я сослан, жена моя верная плачет,

О злоключенье одном знает и стонет она,

Только не знает, как нас в безбрежной бросает пучине,

40 Как устремляется шквал, как уже видится смерть.

Слава богам, что отплыть я с собой не позволил супруге,

Истинно, вместо одной две бы я смерти познал.

Если погибну теперь, но ее не коснется опасность,

То половина меня, знаю, останется жить.

45 Боги! Мгновенно кругом рассверкались молнии в тучах,

Что за ужасный удар над головой прогремел!

Ветры бока кораблю потрясают с таким грохотаньем,

Словно, ядро за ядром, город баллиста разит.

Вот подымается вал, всех прочих возвышенней, грозно

50 Перед одиннадцатым он за девятым идет.

Я умереть не боюсь, но страшусь этой смерти плачевной,

Если б не в море тонуть, смерть я наградой бы счел.

Благо — в положенный час умереть иль в сраженье погибнуть,

Чтобы в привычной земле тело покой обрело,

55 Благо — от близких своих забот ожидать о могиле,

Вместо того чтоб на корм рыбам морским угодить.

Пусть я погибели злой заслужил, — но здесь не один я

На корабле, — за меня что ж неповинным страдать?

О небожители, вы и лазурные боги морские,

60 Сонмы и тех к других, — нам перестаньте грозить!

Жизнь, сохраненная мне милосерднейшим Цезаря гневом,

Лишь довлеклась бы до тех, мне предназначенных мест!

Если провинность мою сопоставить с возмездием, — знайте,

Цезарем я за нее не был на смерть осужден.

65 Если бы Цезарь желал услать меня к водам стигийским.

Ваша бы помощь ему в этом была не нужна.

Только бы он захотел, моей бы он крови потоки

Пролил, — что сам даровал, он полноправен отнять.

Вы же, кого никаким я не мог оскорбить преступленьем,

70 Да удовольствуют вас, боги, страданья мои.