Лирика древней Эллады в переводах русских поэтов

Я нашла его: какая радость!
Я его, лаская, обнимала...
Сколько дней, о милый, сколько дней!..
Я дрожу от радости. Желанья
Волосы на голове вздымают,
И к тебе я крепко прижимаюсь:
Ты — мой муж, мой муж, моя отрада!

Мальчик, мальчик мой!
Пенясь в безумье,
Губы поют мои...
Выходец ада
Песнь мне внушает.

Нежданный грех!
Неслыханный удар!

К горю прежнему
Горе новое!
Уж не вижу дней
Пред собою я
Без горючих слез,
Без стенаний жалких!

Увы, о горе... о сон...
Я сон узнала свой!
Ты, сон чернокрылый,
Чтб видела я.
Тебя, знать, вещал он,
Вещал, что ушел ты
От божьего света
В обитель теней.

Четверня с горящей колесницей...
Это Гелий огибает землю,
И бегут испуганные звезды
В лоно свежей ночи.
Уж Парнаса, недоступны людям.
Нам на радость осветились выси,
Уступая солнцу,
И безводных в сенях Аполлона
Смол клубятся дымы.
На треножник села освященный
Дельфов дочь и Эллинам поет,
Фебовы угадывая речи.

Одно мы прежде знали:
Бога, скованного цепью,
Знали Атласа-титана,
Что, раздавленный, согнувшись,
На плечах могучих держит
Беспредельный свод небес.
Волны падают на волны;
Плачет море, стонут бездны,
Под землей в пещерах черных
Содрогается Аид, —
И текут, как слезы горя,
Родники священных гор.

Ты исполнен силы гордой,
Не уступишь лютой скорби
Никогда, — но берегись:
Слишком речь твоя свободна,
За тебя во мне трепещет
Сердце страхом и тоской.
Где конец твоим страданьям.
Где прибежище от бури?
Ведь у Кроносова чада
Непреклонная душа.

Матерь Ночь! На казнь, о мать
Ночь, меня родила ты
Тьмы слепцам, жильцам света.
Слышишь, мать? Сын Лето,
Власть мою мнит умалить!
Ловчей лов отнял он...
Мать убил — пойман был —
Им владеть претит мне бог!
Песнь мы поем: ты обречен!
Мысли затмит, сердце смутит,
Дух сокрушит в тебе гимн мой —
Гимн эриний, страшный гимн!
Пеньем скован, иссушен,
Кто безлирный слышал гимн.
Ты, насквозь разящая,
Рок мой выпряла, Мира!
Я ж обед дала крепкий:
Править сыск лютых дел,
Гнать, ловить лиходея.
Слышит он по пятам
Черный смерч. Он в Аид —
Я за ним: навек он мой!
Песнь мы поем: ты обречен!
Мысли затмит, сердце смутит,
Дух сокрушит в тебе гимн мой —
Гимн ариний, страшный гимн!
Пеньем скован, иссушен,
Кто безлирный слышал гимн.
.. .. .. .. .. .. .. .. .
Дождешься нас — в грозный час
Мы знаем путь, знаем цель,
И зло, все зло — помним,
И не прощаем: святы мы.
Ни чести нам, ни места нам нет
Ни меж людей, ни у богов.
Не светит свет в дом наш,
Нет в неприступную пустынь дороги
Зрячим дня. ни тьмы слепцам.

В свадебном весельи
Возликуй, чертог!
Дружной песней славьте,
Юноши, владыку:
Аполлон вам внемлет,
Сребролукий бог.
Пойте, девы, звонко:
«О пеан, пеан!»
Ту, что в мраке ночи
Светочи возносит,
Чья стрела пугливых
Ланей поражает —
Ваша да прославит
Артемиду песня,
С ней соседних нимф!

Помчусь и восторженной пляской
Отвечу на флейты призыв.
Ты видишь, меня возбуждает
Твой плющ, эвоэ! всемогущий
Владыка ума моего:
В вакхической радости гонит
Прислужниц своих Дионис.

В волненьи радостном свободно дышит грудь.
Сюда, сюда, пан, пан!
Брось Киллены седую высь,
Брось ее каменистый кряж,
И чрез море сюда прийди,
Ты, веселых богов товарищ!
Как по Нисе под меди звон
Пляшет Вакха безумный хор,
Или под Кноссом, где юный бог
За себя Ариадну взял,
Так и нас научи плясать ты!

Эрот, твой стяг — знамя побед.
Эрот, ты царь в сонме богов;
Ты и смертному сердце жжешь
С нежных щек миловидной девы.
Подводный мир чует твой лет; в чаще лесной гость ты;
Вся бессмертная рать воле твоей служит;
Всех покорил людей ты —
И, покорив, безумишь.
Тобой не раз праведный ум
В неправды сеть был вовлечен;
Ты и ныне лихую рознь
В эти души вселил родные.
Преграды снес негой любви взор молодой девы —
Той любви, что в кругу высших держав судит.
Нет поражений играм
Царственной Афродиты.

В землю гордых коней, мой гость,
Ты пришел, красоты отчизну дивной
В край цветущий Колона; здесь
День и ночь соловей поет;
Звонко льется святая песнь
В шуме рощи зеленой.
Люб ему темнолистый плющ,
Люб дубравы священной мрак,
Кроткого бога листва многоплодная,
Приют от бурь и зноя;
Всегда с сонмом вакханок здесь,
Всегда в пляске ночной резвясь,
Кружится
Он сам — Дионис желанный.

Здесь, небесной росой взращен,
Вечно блещет нарцисс красой стыдливой,
Девы-Коры венечный цвет;
Вечно рдеет шафрана здесь
Ярый пламень над пеной волн
Вдоль ручьев неусыпных.
В них Кефиса журчат струи;
День за днем по полям они,
Грудь орошая земли материнскую,
Живой играют влагой.
О, хор муз возлюбил наш край,
Н в златой колеснице к нам
Нисходит
Волшебница Афродита.

Как в пучине, разъяренной
Под крылом ветров могучих,
Справа, слева вал за валом
Ударяет на пловца,
Так и витязя-кадмейца
То крутит, то вновь возносит
В многотрудном море жизни
Разъяренная водна.
Все же бог его поныне
От обители Аида
Невредимого спасал.

Дай же в речи дружелюбной
Упрекнуть тебя, подруга:
От надежды ты отрадной
Отрекаться не должна.
Ведь и царь — вершитель мира,
Зевс-Кронид, в земной юдоли
Дней безоблачного счастья
Человеку не судил,
И Медведицы вращенье
С ночью день и с горем радость
Чередует для людей.

Посыпались рук богатырских удары,
Под стуком копыт загудела земля,
Рога заскрипели; стоял над поляной
Вперемежку рев и стон.

Вот строятся «лестниц» крученые козни,
Вот гибельной «плигмы» исход роковой;
А нежная дева о взоре прекрасном
На кургане мужа ждет.

Ах, как зритель равнодушный,
Я пою о славной брани;
Но был жалостен невесты
Дожидающейся лик,
Жалостен, когда расстаться
Ей с родимою велели
И как сирую телицу
На чужбину увели.