Эллинские поэты

Можно на той же скале увидать. 62А потом, разложивши

Жирное мясо на камне широком и гладком, разрезал

Радостнодушный Гермес на двенадцать частей это мясо,

Жребий метнув. 63И почет соответственный каждой воздал он;

130 Очень хотелось Гермесу попробовать мяса от жертвы:

Хоть и бессмертен он был, раздражал его ноздри призывно

Запах приятный. Но дух его твердый ему не позволил

* Жертвенной шеи священной попробовать, как ни тянуло.

Часть приношенья сложил он в загоне со сводом высоким,

135 Мясо обильное, сало; другую ж на воздух вознес он,

* Нового знак воровства. 64И, сухих набросавши поленьев,

Ноги и головы все целиком сожжению предал.

После того как исполнил он все сообразно обряду,

В водовороты Алфея сын Майи сандалии бросил,

140 Угли костра затушил и по воздуху пепел развеял

[Целую ночь напролет при свете прекрасной Селены]. 65

142 Утром, едва рассвело, на священные главы Киллены

Снова вернулся Гермес. И на длинном пути никого он

Ни из бессмертных богов, ни из смертнорожденных не встретил.

145 Даже собаки молчали. И Зевсов Гермес-благодавец,

Съежившись, в дом сквозь замочную скважину тихо пробрался,

Ветру осеннему или седому подобный туману.

[Прямо в богатый направился храм из тенистой пещеры,

Тихо ступая ногами; не топал, как делал снаружи.] 66

150 Там в колыбельку поспешно улегся Гермес многославный.

Плечи окутав пеленкой, лежал он, как глупый младенец,

В руки простынку схватил и ею играл вкруг коленок.

Лиру же милую слева под мышкой прижал. Но не смог он

Скрыться от матери, — бог от богини. И молвила Майя:

155 «Выдумщик хитрый! Откуда сюда, облеченный бесстыдством,

Ты возвращаешься ночью глухой? Погоди, мой голубчик!

Крепкими узами скрутит по ребрам тебя Дальновержец,

И под тяжелой рукой Летоида 67пойдешь ты отсюда,

Либо же впредь воровством заниматься начнешь по долинам.

160 Прочь убирайся, несчастный! Ведь вот на какую заботу

Людям и вечным богам произвел тебя на свет отец твой»!

Матери тотчас Гермес хитроумный ответствовал речью:

«Мать! Не пугай, не старайся! Меня запугать не удастся!

Или меня ты считаешь младенцем невинным и глупым?

165 Видит, разгневалась мать, — испугался младенец, затрясся.

Знай, заниматься я стану искусством, из всех наилучшим:

* Будем мы в день изо дня скотоводничать вместе с тобою.

И уж тогда без даров и молитв меж блаженных бессмертных

Нам не придется с тобой никогда оставаться, как ныне.

170 Много приятней с богами бессмертными вечно общаться,

В полном довольстве, в богатстве, с запасами хлеба, чем дома

В сумрачной этой пещере сидеть. И с великою честью

Буду такую ж, как Феб, отправлять я священную службу.

Ну, а не даст мне ее мой родитель, — так что же? Другое

175 Я попытаю: могу предводителем жуликов стать я.

Если же здесь меня сын многославной Лето и отыщет,

Штуку другую, куда покрупней уж, ему я устрою:

Тотчас отправлюсь в Пифон, проломаю дворцовую стену,

Вдоволь котлов и прекрасных треножников там наворую,

180 Золота вдоволь себе наберу с искрометным железом,

Много и разной одежды. Увидишь сама, коль захочешь!»

Так они оба словами вели меж собой разговоры,

Зевса эгидодержавного сын и почтенная Майя.

Смертным несущая свет, спозаранку рожденная Эос

185 Из Океана вставала глубокотекущего. Прибыл

Феб в это время в Онхест, многомилую рощу святую

Земледержателя 68громко шумящего. Там увидал он:

* Скармливал изгородь старец волу в стороне от дороги.

Первым сын многославной Лето к старику обратился:

190 «Старец, срыватель колючек в Онхесте, богатом травою!

Из Пиерии пришел я, ищу я мой скот запропавший:

Все это были коровы из стада, с кривыми рогами.

Бык же пасся один, от других в отдалении, черный;

Огненнооких четыре собаки за стадом ходили,

195 Дружно его охраняя, как будто разумные люди.

Бык и собаки остались — и это особенно странно,

Все же коровы, как только стемнело, куда-то исчезли,

Мягкий покинувши луг и от вкусной травы удалившись.

Вот что, о древнерожденный старик, мне скажи, не видал ты,

200 Не прогонял ли какой человек их по этой дороге?»

И Аполлону словами ответил старик и промолвил:

«Друг! Нелегко рассказать обо всем, что придется глазами

Видеть кому: по дороге тут путников много проходит.

Эти идут, замышляя худые дела, а другие

205 Очень хорошие. Где там узнать, что у каждого в мыслях?

Я же весь день непрерывно, покуда не скрылося солнце,

Землю прилежно копал в винограднике, там вот, на склоне.

Точно, хороший, не знаю, однако мальчишку я словно

Видел, который мальчишка коров подгонял крепкорогих.

210 Малый младенец, с хлыстом. И, ступая, усердно вертелся,

Взад он коров оттеснял, с головою, к нему обращенной».

Так он сказал. Аполлон поскорее отправился дальше.

Вдруг быстрокрылую птицу узрел он и понял тотчас же,

Что похититель — родившийся сын Громовержца-Кронида.

215 Чтобы коров отыскать тяжконогих, в божественный Пилос

Быстро направил шаги Аполлон-повелитель, сын Зевса,

Облаком темно-багряным покрывши широкие плечи.

И увидал Дальновержец следы, и промолвил он слово:

«Боги! Великое чудо своими глазами я вижу!

220 Вот на дороге следы предо мною коров круторогих,

Снова, однако, они повернули на луг асфодельный. 69

Эти же вот отпечатки — ни женщины след, ни мужчины,

Также ни серого волка, ни дикого льва, ни медведя;

И не сказал бы я также, что это кентавр густогривый

225 Быстрым копытом своим тот чудовищный след наворочал.

Жутки следы и туда, но оттуда — того еще жутче».

Так сказавши, пошел Аполлон-повелитель, сын Зевса.

Вскоре пришел он на гору Киллену, заросшую лесом,

К густотенистой пещере в скале, где бессмертная нимфа

230 Милого сына на свет родила Громовержцу-Крониду.

Склоны священной горы той окутывал запах прелестный.

Много овец легконогих паслося на пастбище мягком.

Там, через каменный входный порог торопливо шагнувши,

В сумрак тенистый пещеры сошел Аполлон-дальновержец.

235 Только завидел сын Зевса и Майи могучего Феба,

Из-за пропавшего стада горящего гневом ужасным,

Быстро нырнул он в пеленки душистые. Как под покровом

Пепла скрывается куча углей, раскаленных и ярких,

Так под пеленками скрылся Гермес, увидав Дальновержца.

240 Голову, руки и ноги собрал в незаметный комочек,

Только что будто из ванны, приятнейший сон предвкушая,

Хоть и не спящий пока. А под мышкой держал черепаху.

Сразу узнал — не ошибся — Кронионов сын дальнострельный