Эллинские поэты

Тотчас, теперь же! Хотя б даже сам Аполлон-дальновержец

Луком серебряным слал на меня многостопные стрелы!

Мне бы хотелось, о дева, богиням подобная видом,

Ложе с тобой разделивши, спуститься в жилище Аида!»

155 Руку он взял Афродиты улыбколюбивой. Она же,

Светлый потупивши взор, повернулась и тихо скользнула

К постланной пышно постели. Там сложено было уж раньше

Ложе из мягких плащей для владыки и сверху покрыто

Шкурами тяжко рыкающих львов и косматых медведей,

160 Собственноручно в высоких горах умерщвленных Анхизом.

Рядом воссели они на прекрасно устроенном ложе.

Снял он ей прежде всего украшенья блестящие с тела

Пряжки, застежки, витые запястья для рук, ожерелья.

Пояс потом распустил, и сиявшие светом одежды

165 С тела богини совлек и на стуле сложил среброгвоздном.

И сочетался любовью, по божеской мысли и воле,

С вечной богинею смертный, и сам того точно не зная.

В час же, когда пастухи на стоянку коров пригоняют

С тучными овцами к дому, с цветами усыпанных пастбищ,

170 Крепкий и сладостный сон излила на Анхиза богиня,

С ложа сама поднялась и прекрасное платье надела.

Все со вниманьем вкруг тела оправив, у самого входа

Остановилась богиня богинь, головой достигая

Притолки, 82сделанной прочно, и ярко сияли ланиты

175 Той красотою нетленной, какою славна Киферея.

И пробудила от сна, и такое промолвила слово:

«Встань поскорей, Дарданид! Что лежишь ты во сне непробудном?

Встань и ответь себе точно, кажусь ли сейчас я подобной

Деве, какою сначала меня ты увидел глазами».

180 Так говорила. Ее он из сна очень быстро услышал.

И увидал он глаза и прекрасную шею Киприды,

И ужаснулся душою, и, в сторону взор отвративши,

Снова закрылся плащом, и лицо несравненное спрятал,

И, умоляя богиню, слова окрыленные молвил:

185 «Сразу, как только тебя я, богиня, увидел глазами,

Понял я, кто ты, и понял, что ты мне неправду сказала.

Зевсом эгидодержавным, простершись, тебя заклинаю:

Не допусти, чтоб живой между смертных я жить оставался

Силы лишенным. Помилуй! Ведь силы навеки теряет

190 Тот человек, кто с бессмертной богинею ложе разделит!»

И отвечала ему Афродита, Кронидова дочерь:

«Славный Анхиз! Из людей, на земле порожденных, славнейший!

Духом не падай и в сердце своем не пугайся чрезмерно.

Ни от меня, ни от прочих блаженных богов ты не должен

195 Зол испытать никаких: олимпийцы к тебе благосклонны.

Милого сына родишь. Над троянцами он воцарится. 83

Станут рождать сыновья сыновей чередой непрерывной.

Имя же мальчику будет Эней, 84потому что в ужасном

Горе была я, попавши в объятия смертного мужа.

200 Больше всего меж людей походили всегда на бессмертных

Люди из вашего рода осанкой и видом прекрасным.

Так златокудрого некогда Зевс Ганимеда похитил

Ради его красоты, чтобы вместе с бессмертными жил он

И чтобы в Зевсовом доме служил для богов виночерпцем,

205 Чудо на вид и богами блаженными чтимый глубоко,

Из золотого кратера пурпуровый черпая нектар.

Тросом 85же тяжкая скорбь овладела: не знал он, куда же

Сына его дорогого умчало божественным вихрем.

Целые дни непрерывно оплакивал он Ганимеда.

210 Сжалился Зевс над отцом и ему, в возмещенье за сына,

Дал легконогих коней, на которых бессмертные ездят.

Их ему дал он в подарок. Про сына ж, велением Зевса,

Аргоубийца, глашатай бессмертных, владыке поведал,

Что нестареющим стал его сын и бессмертным, как боги.

215 После того как услышал он Зевсово это известье,

Трос горевать перестал, и душою внутри веселился,

И, веселяся душой, разъезжал на конях ветроногих.

Так и Тифона 86к себе увлекла златотронная Эос,

Тоже из вашего рода и видом подобного богу.

220 С просьбой прибегла она к чернотучему Зевсу-Крониду,

Сделать бессмертным его, чтобы жил он во вечные веки.

Зевс головою на это кивнул и исполнил желанье.

Глупая! Вон из ума упустила владычица Эос

Вымолить юность ему, избавленье от старости жалкой.

225 Первое время, пока многомилою юностью цвел он,

Рано рожденною он наслаждался Зарей златотронной,

Близ океанских течений у граней земли обитая.

С той же поры, как сединки в его волосах появились

На голове благородной и на подбородке прекрасном,

230 Ложе его посещать перестала владычица Эос,

Но за самим продолжала ходить и амвросией сладкой,

Пищей кормила его, одевала в прекрасное платье.

После ж того, как совсем его грозная старость настигла

И ни единого члена не мог ни поднять он, ни двинуть,

235 Вот каковое решенье представилось ей наилучшим:

В спальню его положила, закрывши блестящие двери;

Голос его непрерывно течет, но исчезла из тела

Сила, которою были исполнены гибкие члены.

Не пожелала бы я, чтоб, подобным владея бессмертьем,

240 Между блаженных бессмертных ты жил бесконечною жизнью.

Если б, однако, с такою, как ныне, осанкой и видом

Жить навсегда ты остался, моим именуясь супругом,

Заволочить не могло бы рассудка мне ясного горе.

Ныне же быстро тебя беспощадная старость охватит,

245 Старость, пред вами так скоро встающая, общая всем вам,

Трудная, полная горя, которой и боги боятся.

Ныне позор величайший и тяжкий на вечное время

Из-за тебя между всеми бессмертными я заслужила:

Раньше боялися боги моих уговоров и козней,

250 Силой которых сводила бессмертных богов на любовь я

С смертными женами: всех покоряла я мыслью своею.

Но никогда уже уст я отныне своих не раскрою

Перед бессмертными чем похвалиться. Бедою ужасной,

Невыразимой постигнута я, заблудился мой разум:

255 Сына под поясом я зачала, сочетавшись со смертным!..

После того как впервые он солнца сиянье увидит,

Горные нимфы с грудями высокими вскормят младенца,

Здесь обитают они, на горе на божественной этой.

Род их — особый; они не бессмертны, но также не смертны:

260 Долгое время живут, амвросийной питаются пищей

И в хороводах прекрасных участвуют вместе с богами.

Их в закоулках уютных пещер заключают в объятья

С лаской любовной Силены и Аргуса зоркий убийца.

С ними, как только родятся они, появляются на свет

265 Из многоплодной земли на высоких горах либо сосны,

Либо высокие дубы, прекрасные зеленью пышной.

Стройно стоят и высоко. Священною рощей бессмертных

Их называют. И люди рубить их железом не смеют.

Но наступает судьбою назначенный час умиранья

270 И на корню засыхают деревья прекрасные, гибнет

И отмирает кора, опадают зеленые ветви.

В это же время и души тех нимф расстаются со светом.