Марк Цицерон - Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту

Кумская усадьба, 16 ноября 46 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет Марку Марию. Я приехал в кумскую усадьбу за восемь дней до календ вместе с твоим или, лучше, нашим Либоном 2482. Думаю тотчас же в помпейскую, но предварительно сообщу тебе. Я и всегда желаю тебе здравствовать и, во всяком случае, — пока я здесь. Ведь ты видишь, через сколько времени мы будем вместе. Поэтому, если у тебя что-нибудь назначено с подагрой, постарайся отложить на другой день. Итак, береги здоровье и жди меня в течение ближайших двух или трех дней.

[Fam., IX, 23]

Кумская усадьба, 17 ноября 46 г.

Цицерон Папирию Пету.

Я приехал вчера в кумскую усадьбу; завтра, быть может, — к тебе; но когда буду знать наверное, заблаговременно извещу тебя. Впрочем, Марк Цепарий, когда он встретился со мной в курином лесу 2483и я спросил его, как ты поживаешь, сказал, что ты в постели, так как болеешь ногами. Разумеется, я был огорчен, как мне и следовало; все-таки я решил приехать к тебе, чтобы и повидать тебя, и навестить, и даже пообедать. Я ведь не думаю, что у тебя и повар болеет суставами. Итак, жди гостя, не только наименее прожорливого, но и врага дорогих обедов.

[Att., XII, 1]

Арпинская усадьба, 23 ноября 46 г.

1. Я нацарапал это письмецо на одиннадцатый день после своего отъезда от тебя, оставляя на рассвете усадьбу, и в этот день думал быть в анагнийской, а на следующий в тускульской — там один день. Следовательно, за четыре дня до календ, как условлено. О, если б я мог побежать в объятия своей Туллии, на поцелуй Аттики 2484! Именно об этом ты и напиши мне, прошу тебя, — чтобы я знал, пока я нахожусь в тускульской усадьбе, чт оона болтает; а если она в деревне, то чт оона пишет тебе; ей же между тем передай привет или в письме, или сам, как и Пилии. И хотя мы вскоре и встретимся, все же напишешь мне, если будет о чем.

2. Когда я складывал это письмо, ко мне ночью прибыл письмоносец с твоим письмом. Прочитав его, я, разумеется, очень. огорчился из-за легкого приступа лихорадки у Аттики. Остальное, чего я ожидал, я все узнал из твоего письма. Но ты пишешь, что «огонек по утрам — это свойственно старости »; более свойственна старости слабость памяти. Ведь за три дня до календ я назначил Аксию, тебе — за два, Квинту — в день своего приезда, то есть за четыре дня до календ. Итак, имей в виду вот это, нового ничего. Так какая надобность была в письме? Какая, когда мы вместе и болтаем, что бы ни пришло на ум? Болтовня , конечно, кое-что представляет собой; хотя в ней и ничего не скрывается, она, именно благодаря собеседованию, приятна.

[Fam., IX, 26]

Рим, ноябрь (?) 46 г.

Цицерон шлет привет Пету.

1. Я лег в девятом часу 2485и вот царапаю на табличках черновик этого письма к тебе 2486. Ты скажешь: где? У Волумния Евтрапела 2487, и выше меня Аттик, ниже Веррий, твои близкие. Ты удивляешься тому, что наше рабство так развеселилось? Что же делать мне? Прошу совета у тебя, слушающего философа 2488. Быть мне в тревоге, терзаться? Чего я достигну? Затем, до какого предела? «Живи, — говоришь ты, — литературными занятиями». Полагаешь ли ты, что я делаю что-либо другое? Или мог бы я жить, если бы не жил своими занятиями? Но в этом отношении существует если не пресыщение, то некоторая мера. Всякий раз, когда я отхожу от них, я — хотя для меня обед и менее всего важен (ты предложил это философу Диону как одну задачу ) — все-таки не нахожу, что именно мне сделать, прежде чем отправиться спать.

2. Слушай остальное. Ниже Евтрапела легла Киферида 2489. «Следовательно, на том пиру, — скажешь ты, — был тот Цицерон,

Перед кем склонялись греки и чей взгляд они ловили 2490 ».

Клянусь, я не предполагал, что она будет присутствовать. Однако даже сократик Аристипп 2491не покраснел, когда ему заметили, что он обладает Лаидой. «Обладаю я, — сказал он, — не Лаида мной». По-гречески это лучше; если захочешь, переведешь. Но меня, даже когда я был молодым человеком, ничто из этого никогда не волновало; не теперь же, когда я старик. Пир доставляет мне удовольствие; там я говорю то, что падает на почву, как говорится, и превращаю вздохи в сильнейший смех.

3. Или лучше поступаешь ты, который высмеял даже философа? Когда он сказал: «Не спросит ли кто-нибудь о чем-нибудь?», ты сказал, что ты с утра спрашиваешь об обеде. Он, дуралей, считал, что ты спросишь, существует ли одно небо или бесчисленное множество небес. Что тебе до этого? — «Но, клянусь, что тебе в обеде, особенно там?».

4. Так вот и живешь: каждый день читаешь или пишешь что-нибудь; затем, чтобы не отказать друзьям во внимании, мы едим вместе — не только не противозаконно, если теперь существует какой-либо закон, но даже в пределах закона 2492и притом в значительной мере. Поэтому у тебя нет оснований пугаться моего приезда: ты примешь гостя — не любителя пищи, любителя шутки.

[Att., XII, 6, §§ 1—2]

Тускульская усадьба, дополнительный месяц 249346 г.

1. Что касается Целия 2494, пожалуйста, позаботься, чтобы не было какой-либо недостачи золота. Я не сведущ в этом, но при обмене, во всяком случае, убыток достаточно большой. Если к этому присоединяется золото, ... но что я говорю? Ты позаботишься. Ты обладаешь красноречием Гегесия 2495, которое Варрон хвалит.

2. Перехожу к Тиранниону. Что ты? Действительно было это, без меня? А сколько раз я, будучи свободен, все-таки не хотел без тебя 2496! Так каким образом ты это загладишь? Одним, разумеется, — если ты пришлешь мне книгу. Еще и еще прошу сделать это; впрочем, сама книга доставит мне не большее удовольствие, нежели то, какое мне доставило твое восхищение. Ведь я люблю всякого любознательного и радуюсь, что ты так сильно восхищен этой столь тонкой теорией . Впрочем, все твое в этом роде. Ведь ты хочешь знать; одно это питает дух. Но, прошу тебя, чт оиз этой острой и строгой теории относится к цели ?

Однако рассуждение длинно, а ты, быть может, занят каким-либо моим делом. А за то жаркое солнце, которым ты пользовался на моем лужке 2497, я потребую от тебя яркого солнца и умащения. Но возвращаюсь к первому: пришли книгу, если любишь меня; она твоя, конечно, раз она прислана тебе.

[Att., XII, 6, §§ 3—4]

Тускульская усадьба, дополнительный месяц 46 г.

3. Неужто мало дела у тебя, Хремет 2498 ,

так что ты даже «Оратора» читаешь? Хвала доблести! Мне приятно и будет приятнее, если ты не только в принадлежащих тебе книгах, но и в чужих заменишь при посредстве своих переписчиков «Эвполида» «Аристофаном» 2499.