Сыма Цянь - Исторические записки. Т. IV. Трактаты

Здесь Сыма Цянь проводит разграничение между понятиями ли *** и и ***. Мы впредь для ли будем применять русские эквиваленты: «обряды», «нормы поведения», а для и — «ритуал», «церемонии».

В тексте жэнь-ти — «тело человека», «сам человек», но из содержания абзаца явствует, что имеется в виду государь — Сын Неба.

Фуфу — узоры разного цвета в форме топоров и иероглифа цзи — «сам» (об этом см. т. II, гл. 5. примеч. 128). О таких узорах на одежде правителя говорится в Ли цзи (ШСЦ, т. 25, Ли цзи чжэн-и , гл. 48, кн. 7, с. 1960)

Ба инь *** *** — досл. «восемь звуков», имеется в виду восемь типов древних музыкальных инструментов (подробнее см. т. I, гл. 1, примеч. 122 с. 248).

У вэй *** *** — пять вкусовых ощущений. Под ними понимаются: кислое — суань , сладкое — гань , горькое — ку , острое — синь (или ла ) и соленое — сянь . В более общем виде это означает и все виды пищи.

Шу сю *** *** — мясо коровы, овцы или свиньи, приготовленное с приправами в жертву духам.

Да лу *** *** — большая колесница, в которой Сын Неба ездил в храм для принесения жертв Небу. Упоминается еще в Шан шу (ШСЦ, т. 4, Шан шу чжэн и , кн. 2, с. 666). Выражение да лу юэ си могло быть заимствовано из Цзо чжуань , где говорилось: «Поэтому крыши в жертвенных храмах покрывались травой, большие колесницы застилались тростниковыми циновками, общая мясная похлебка варилась без приправ, зерно, приносимое в жертву, не обдиралось — все, чтобы показать этим его (государя) бережливость» (ШСЦ, т. 27, Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и , кн. 1, гл. 5, с. 219).

Пи бянь *** *** — название древнего головного убора из шкуры белого оленя. В Чжоу ли описывается как кожаная шапка, отделанная разноцветной яшмой (ШСЦ, т. 13, Чжоу ли чжу-шу , кн. 3, с. 1147).

Сюань цзю *** *** — так называемое «вино земли», «слабое вино», а также вода, собираемая с металлического зеркала ночью в результате отпотевания зеркала. Иногда настаивалась на душистом растении. Приносилась в жертву.

Цитата из Лунь юя , гл. Ба и (ЩСЦ, т. 36, Лунь юй , гл. 3, с. 68). Жертва ди *** считалась большой жертвой, которая приносилась правителем в честь предков с соблюдением строгого порядка их старшинства по так называемой системе чжао му *** ***. Конфуций, по-видимому, выражал негодование по поводу последующего пиршества в храме и нарушения иерархии предков. В других главах Лунь юя Конфуций не раз критиковал правителя Лу за нарушение порядка принесения жертв.

Здесь сказано, что в доме Гуань Чжуна, советника правителя княжества Ци, философа и реформатора, было цзянь бэй сань гуй *** *** *** *** [сходно в гл. 62 Ши цзи (ШЦ, т. V, с. 2134)]. Выражение могло быть заимствовано из Лунь юя (ШСЦ, т. XXXVI, с. 76). Перевод может быть разным, так как для словосочетания сань гуй существует несколько толкований. 1. Коль скоро одно из значений гуй — «замужняя женщина» (в этом смысле встречается в Ли цзи , Ши цзине , Гулян чжуань ), то сань гуй трактуется комментаторами (Янь Ши-гу, Бао Пяо, Чжан Шоу-цзе) как наличие в доме Гуань Чжуна трех жен из разных фамилий, что осуждалось и рассматривалось как излишество. 2. В Хань Фэй-цзы (гл. 12), в Шо юань Лю Сяна Саньгуй — название башни (это отмечают Легг — т. I, с. 163, и Котаке), однако стоящие впереди глаголы цзянь и бэй , особенно первый, препятствуют, на наш взгляд, этому толкованию. 3. Го Сун-тао, ссылаясь на гл. 22 трактата Гуань-цзы (ЧЦЦЧ, т. V, с. 369), приводит значение сань-гуй в качестве нормы рыночного налога, поступавшего в данном случае Гуань Чжуну ( Ши цзи чжа-цзи , гл. 5, с. 236). В общем контексте отрицательных явлений в обществе мы оставляем первую, традиционную трактовку о наличии трех жен в доме Гуаня (так и у Шаванна — МИС, т. III, ч. 2, с. 207).

Цзы-ся — прозвище ученика Конфуция, уроженца княжества Вэй. Его имя — Бу Шан. Считался знатоком литературы и канонов, после смерти Конфуция учил конфуцианству в Сихэ (в Шаньси). Приведенных слов в Лунь юе нет (что отмечает и Такигава), поэтому Сыма Цянь, вероятно, и поставил перед цитатой слово юэ — «будто бы».

Известное положение Конфуция, высказанное им в беседах (ШСЦ, т. 36, Лунь юй чжу-шу , гл. 23, с. 291) и ставшее одним из важных условий осуществления его этико-политического учения. Конфуций при этом говорил: «Непременно нужно исправить имена. Если имена не исправлены, то словам не следуют; когда словам не следуют, то дела не завершаются. Когда дела не завершаются, то обряды и музыка не процветают; когда же обряды и музыка не процветают, то наказания и укоры не попадают в цель...» (цит. по: Ян Шу-да, Комментарии и доказательства к Лунь юю . Пекин, 1955, с. 221).

Цзы-лу сообщил Конфуцию, что правитель Вэй ждет его, чтобы поручить ему дела по управлению, и на последовавший вопрос ученика, с чего он начнет, Конфуций сказал, что с «исправления имен», имея в виду непорядок в делах княжества (ШСЦ, т. 36, с. 291).

Сыма Цянь в данном случае своими словами пересказал текст Лунь юя , где сообщалось, что из-за падения нравов в Лу «главный музыкант Чжи отправился в княжество Ци; Гань, игравший при втором блюде [княжеского обеда], отправился в Чу; Ляо, игравший при третьем блюде, уехал в Цай; Цюэ, игравший при четвертом блюде, отправился в Цинь; барабанщик Фан-шу поселился у Хуанхэ... Сян, игравший на каменных билах, поселился у моря» (ШСЦ, т. 36, Лунь-юй чжу-шу , гл. 18, с. 423). Характерно, что все ученики Конфуция при луском дворе выступали в это время в роли музыкантов во время трапезы князя.

Обращает на себя внимание положительная в целом оценка правления династии Цинь, подчеркивание ее могущества и авторитета [для этого использовано, в частности, выражение из Ли цзи — цзи цзи («внушительный», «авторитетный») (ШСЦ, т. 23, Ли цзи чжэн и , кн. 5, гл. 30, с. 1357)], что не отвечало официально принятому при У-ди отношению к предшествующей династии Цинь.

Шусунь Тун — чиновник и ученый, служивший сначала циньскому Эр-ши-хуану, а потом ханьскому Гао-цзу. Его биография дана в гл. 99 Ши цзи (ШЦ, т. V, с. 2720-2727). Он доказывал императору, что выработать новые нормы поведения можно, лишь преемствуя накопленное человеческим опытом в прошлом и учитывая изменения во времени. «Я хочу, — сказал он, — в значительной мере использовать древние нормы поведения, обряды и ритуал циньского дома и, соединив их, установить новые нормы поведения» (с. 2722).