Сыма Цянь - Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

Позже появляются классические образцы этого жанра: «Параллельные жизнеописания» Плутарха, «Жизнь двенадцати Цезарей» Светония, «Диалог об ораторах» Тацита и др. В античную эпоху существовало несколько сотен жизнеописаний различного рода властителей, полководцев, политических деятелен, риторов, софистов, врачей, ученых, философов, писателей, артистов. В позднеримскую эпоху преобладали жизнеописания монархов — цезарей. Традиции жанра не исчезли и в средние века, хотя были решительно переосмыслены в христианском ключе.

Весьма впечатляющая картина становления этого жанра открывается нам и в китайской историографии древнего периода, хотя оформленный тип ранних жизнеописаний в первой половине I тысячелетия до н.э. не появился или до нас не дошел. Вместе с тем внимание к историческим личностям и их судьбам обнаруживается уже в первых хрониках и сочинениях (например, в Цзо чжуани ), в философских трудах I тысячелетия до н.э., в которых мы находим описание «свершений» мифических и полулегендарных персонажей: Хуан-ди, Чжуань Сюя, чжоуских Вэнь-вана и У-вана и им подобных. Отдельные элементы жизнеописаний — фиксация свершений первых государственных деятелей, их речей — обнаруживаются в ряде древних сочинений, среди которых в первую очередь следует назвать Янь-цзы чунь-цю («Весны и осени господина Яня») и Люй-ши чунь-цю («Весны и осени рода Люй»), созданные коллективным трудом ученых и чиновников царства Цинь.

Само название Ле чжуань вероятно можно считать плодом творчества Сыма Цяня. В этом биноме первый знак — ле — означает «ряды», «расставить в ряд», «расположить в порядке», «перечислить»; второй — чжуань — «сообщать», «передавать», «распространять», «описывать», «излагать»; таким образом, данное словосочетание означает «расположенные в порядке описания». По-русски оно передается как «жизнеописания» или «биографии». Если первый знак бинома вопросов не вызывает, то его вторая часть — чжуань (глагольная форма — чуань ) в конфуцианской традиции чаще всего понималась как «толковать», «комментировать» классические каноны ( Цзо чжуань , Гулян чжуань и др.). Учитывая многозначность слова чжуань , можно согласиться с Б.Уотсоном, что термин «биография» («жизнеописание») отражает лишь часть его значения и важно учитывать остальные значения этого знака (см. [203, с. 120]). Такой подход дает Дж. Хайтауэру основания понимать Ле чжуани [14]как рассказы, переданные Сыма Цяню и его веку от предшественников о жизни отдельных личностей и народов (см. [150]), что вполне отвечает содержанию данного раздела Ши цзи . Таким образом, со II в. до н.э. созданный Сыма Цянем новый, биографический, жанр занял свое достойное место в древнекитайской историографии.

Живший за полтора столетия до Плутарха, Сыма Цянь составил внушительный корпус жизнеописаний. Его внимание привлекали люди выдающиеся, нередко — с трагической судьбой. Определяя в заключительной главе основные цели пятого раздела своего труда, он писал: «О тех, кто поддерживал справедливость, был уверен в себе и действовал решительно, не упуская своих возможностей, кто заслугами прославил свое имя в Поднебесной, я и составил семьдесят глав ле чжуаней » (см. [254, т. VI, с. 3319]).

Необходимо отметить, что во всех жизнеописаниях Сыма Цяня большое, а иногда и решающее значение придается моральным качествам личности (в основном — в конфуцианском толковании), воспеваются действительные или мнимые добродетели многих героев. Однако к чести историка следует сказать, что в большинстве случаев он не сбивается на славословие своих героев, отмечая и их ошибки, недостатки, проступки или преступления. Более того, ряд личностей (жестокие чиновники, подхалимы и др.) отнюдь не вызывают добрых чувств и симпатий к себе. В этом — и широта картины жизни, нарисованной историком, и искусство настоящего художника, видящего общество в противоречивой реальности. Сыма Цянь, несомненно, стремился быть объективным, как бы следуя известному тезису Тацита: sina ira et studio («излагать без гнева и пристрастия»).

Структурно главы Ле чжуань можно разделить на несколько групп. К первой относятся жизнеописания, которые или целиком, или преимущественно посвящены одной личности, являясь как бы индивидуальными биографиями (по В.М.Алексееву — «монобиографии»). Среди всех 70 глав их 21, а в данном томе — 12: 64, 66, 68-70, 72, 75, 77, 78, 80, 82, 85. В последующих томах такими являются главы 87, 91, 92, 94, 104, 106, 108, 109 и 117.

Вторая группа — парные жизнеописания (что не всегда отражено в названии главы), т.е. соединенные в общей главе жизнеописания двух персонажей (по-китайски иногда именуемые хэ чжуань ). Подобные объединения производятся чаще всего по близости либо родственной, либо по роду деятельности, или же по сходству судеб и устремлений. К этому типу в данном томе следует отнести восемь глав: 61, 62, 65, 73, 74, 79, 83, 84.

Иногда такая парность базируется на полярности платформ [15]героев. Так, в гл. 65 рассказано о двух военачальниках — Сунь-цзы и У-цзы. Если первый полагал, что в воинском искусстве важнее всего составление планов (т.е. стратегия), то для второго на первом месте было вооружение. В гл. 74 представлены два конфуцианца — Мэн-цзы и Сюнь-цзы. Первый исходил из тезиса об изначальной доброте натуры человека, а второй считал, что она исходно зла. К той же группе примыкают еще не опубликованные главы 88-90, 99-101, 105, 112, 118, т.е. в общей сложности 19 из 70 глав.

Третья группа — групповые жизнеописания, которые ряд китайских ученых называют лэй чжуань («рассказы о людях общего типа»). Эго могут быть описания целых народностей либо повествования с одним главным действующим лицом и несколькими второстепенными персонажами (его преемники по службе, потомки). Они называются иногда фу чжуань («рассказы с добавлениями»). В данную группу могут быть включены главы 63, 67, 93, 95, 97, 98, 103, 107, 111, 119, 121, 122, 124-128. Сюда же можно отнести шесть глав (110, 113-116, 123) о малых народностях и некоторых территориях тогдашнего Китая.

Особняком стоят две заключительные главы раздела: гл. 129, посвященная естественным богатствам Китая и некоторым вопросам экономической жизни, и гл. 130, по сути являющаяся послесловием ко всему труду. В ней рассказано о некоторых фактах жизни самого Сыма Цяня и его отца Сыма Таня, об общих целях Ши цзи , а кроме того, содержатся резюме всех 130 глав.

Из этого краткого обзора становятся яснее и диапазон жизнеописаний в Ши цзи , и их тематическое богатство, и многообразие представленных в них героев и характеров.

В калейдоскопе имен главных героев Ле чжуань нет (как у Светония) монархов, рассказы о которых остались в первом разделе памятника — Бэнь цзи , относительно немного представителей княжеской знати (речь о них в основном в главах Ши цзя ). В жизнеописаниях фигурируют главным образом крупные государственные мужи, военачальники, мыслители разных школ, врачи, гадатели, деятели всевозможных типов и рангов: добродетельные и жестокие чиновники, убийцы и подхалимы, мудрые советники, рыцари, острословы, известные поэты и множество других лиц, представляющих высший и средний эшелоны власти, образованную часть общества и даже иногда — его низы. Таким образом, перед нами раскрывается широкая панорама китайского общества I тысячелетия до н.э., зафиксированная добросовестным и весьма критичным наблюдателем, что отмечают современные как западные, так и [16]китайские исследователи (см., например, [260, с. 69]).