Сыма Цянь - Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

В эпилоге гл. 76 историк привел народную мудрость: «Стремление к выгоде туманит голову». Конфуций говорил лускому Ай-гуну: «Управление прежде всего состоит в том, чтобы умело подбирать чиновников» (Истзап, т. VI, гл. 47). Сходные мысли приведены и в других местах Ши цзи : «Заурядный правитель награждает тех, кто ему нравится, и наказывает тех, кто ему нелюб. Мудрый же правитель поступает не так. Его благоволение распространяется на тех, кто имеет заслуги, а наказание падает на тех, кто имеет провинности» (гл. 79). Чжао Лян, беседуя с Шан [19]Яном, привел мысль Конфуция: «Когда выдвигают мудрых и следуют их советам, то двигаются вперед, когда же [ ван ] собирает вокруг себя бесталанных, то такой путь управления ведет назад» (гл. 68).

Тема человеческой морали и человеческих характеров, уже затронутая в приведенных выше суждениях, в целом настолько широка, что рассмотреть ее в рамках вступительной статьи не представляется возможным. Поэтому ограничимся лишь краткими заметками. При обращении к этому аспекту следует иметь в виду, что типологическое описание характеров, данное Сыма Цянем в главах Ле чжуань , в чем-то сходно с Аристотелевой этической системой. Подбор героев, как у Плутарха, в значительной мере основан на оценочных моральных критериях, причем, как отметил Ю.Л.Кроль, в Ши цзи сказывается значительное влияние «концепции рода» на литературную практику Сыма Цяня в повествованиях о людях (см. [46, с. 178-179]).

Не следует, далее, забывать, что в оценке людей тайшигун постоянно использовал древний принцип баобянь («одобрения [положительного] и порицания [отрицательного]»). Это особо отметил Линь Тун (см. [241, с. 159]). Конечно, Сыма Цянь прославляет многих своих персонажей в русле конфуцианской доктрины жэнь («человеколюбие») и и («справедливость», «долг»), но диапазон его личностных оценок весьма объемен и неоднозначен. Так, видные деятели периода Чжаньго Су Цинь и Чжан И критикуются за их авантюризм, Фань Суй — за его помощь захватническим войнам царства Цинь и корыстолюбие; показывается, как гордыня и жестокость Яо И приводят его к краху; высоко оцениваются отвага и мудрость Линь Сян-жу — эпилог гл. 81 завершается словами: «Когда человек знает, за что умирает, он храбр, поэтому тяжела не сама по себе смерть, а сознание ее бессмысленности... Сян-жу проявил свой несгибаемый дух, его величие и вера в свое дело восторжествовали во враждебном окружении». Добрые слова нашлись у историка и в адрес Тянь Даня и Лу Чжун-ляня за их доброжелательность и открытость; зато Люй Бу-вэй показан карьеристом, направившим свои способности на неправые дела.

Портреты Чжан Эра и Чэнь Юя сложнее: отмечаются их заслуги и многочисленные ошибки. Сыма Цянь обличает недостатки Хань Синя (гл. 92), хотя признает широту его замыслов, его помощь в становлении власти дома Хань. Своеобразна фигура Шусунь Туна, умевшего, по оценке Сюй Вэньшаня [257, с. 365], идти вперед и отступать, меняться в соответствии с обстановкой. Он прошел путь от резкого противостояния конфуцианству до его поддержки, став признанным конфуцианским мудрецом и [20]наставником. Негативно оценивается легист Чао Цо (гл. 101); всячески прославляются мудрые и почтительные сановники Чжан Ши-чжи, Ин Фэн, Вэй Гуан (гл. 102); контрастом к ним выступают жестокие чиновники из гл. 122. Большое впечатление оставляет образ современника Сыма Цяня — великого поэта Сыма Сян-жу (гл. 117).

Невозможно охватить все многообразие характеров и судеб людей, представленных в Ле чжуань . В главах этого раздела читатель столкнется с сотнями персонажей, так как наряду с главными героями в них упоминается множество второстепенных участников тех или иных событий. Но наличие исключительных личностей в исключительных ситуациях не лишает нас возможности с полным основанием сказать, что у Сыма Цяня, как у Геродота и Фукидида, типические фигуры выступают в типических обстоятельствах.

Характерным для литературного стиля всех разделов Ши цзи и особенно «Жизнеописаний» было широкое использование Сыма Цянем прямой речи своих героев. Нередко они выступают с советами и наставлениями перед ванами и сянами , проявляя образцы дипломатического обмана и изворотливости (этим наиболее отличались персонажи периода Чжаньго — Су Цинь, Чжан И и др.). Разумеется, не стоит считать все эти монологи и ремарки подлинными, поскольку вряд ли писцы и летописцы в разных княжествах и на протяжении многих веков могли вести и вели записи такого рода (стенографии и даже скорописи в Китае еще не было). Наверное, прав Д. Бодде, отмечавший, что «речи, которые включены в биографии Ши цзи , сами по себе не могут быть аутентичными, они просто играют роль литературных украшений ( embroideries ), чтобы дополнить основные исторические факты» [106, с. 68]. Основой для создания подобной беллетризованной картины прошлого были предания о деятельности видных мужей прошлых эпох, создававшийся вокруг них ореол исключительности и передававшиеся из поколения в поколение записи важнейших событий.

Дидактика пронизывает значительную часть суждений, приводимых историком применительно к самым разным обстоятельствам. Приведем лишь несколько сентенций, носящих характер расхожих истин, назиданий и поучений на все случаи жизни: Чжао Гао утверждает: «Совершая великие дела, не обращают внимания на мелочи... Тот, кто смотрит лишь на мелочи, забывая важное, в будущем непременно пострадает. Тот, кто нерешителен, долго колеблется, впоследствии обязательно раскается... В спокойствии может таиться опасность, а в опасности — спокойствие. Как же почитать мудрецов, если вы еще не установили точно, где [21]спокойствие и где опасность?» [254, т. V, с. 2549-2550]; в той же главе приведены стенания Ли Сы: «Нет большего позора, чем быть презренным и ничтожным; нет большего горя, чем быть бедным и пребывать в отчаянном положении» [там же, с. 2549]; «Я слышал, что даже мудрец совершает ошибку в одном деле из тысячи, а глупый хотя бы одно из тысячи дел делает правильно. Поэтому и говорят: даже в словах глупца мудрый сумеет найти что-то полезное для себя», — Гуань-цзюнь (гл. 92) [там же, с. 2618]; «Слушать советы — основа любого дела, составлять планы — главное в осуществлении дел... К успеху приводит не что иное, как твердость в принятии решений, а сомнения — гибель для всякого дела... Потому и говорится: нерешительный тигр хуже жалящей пчелы, рысак, который топчется на месте, не стоит самой захудалой клячи, которая хоть и медленно, но идет вперед» [там же, с. 2625]. В гл. 124 приводится назидательная поговорка: «Разве можно считать добродетельным того, кто, познав жэнь ("милосердие") и и ("долг"), стремится получить от них выгоду?» [254, т. VI, с. 3182]. Поэт Сыма Сян-жу (гл. 117) обращался к императору с такими словами: «Проницательный видит то, что еще не сбылось, мудрый избегает опасности еще до того, как она появится, несчастие всегда таится в неизвестности и возникает перед человеком неожиданно» [там же, с. 3054].