Юань Мэй - Новые записи Ци Се, или о чем не говорил Конфуций

Во многих рассказах Юань Мэя можно обнаружить остатки архаичных представлений китайцев. Если попытаться реконструировать их в некую систему, то при сопоставлении их с древними источниками выясняется, что в целом эта система мало чем отличается от религиозных представлений древнего Китая [126] Характеризуя систему китайских религиозных представлений Л. С. Васильев справедливо отмечает, что в отличие от других развитых религий в Китае «все примитивные верования и суеверия продолжали без изменения существовать в рамках новой системы на правах автономии, причем нередко сохраняли свои самые первобытные формы» (Л. С. Васильев, Культы, религии, традиции в Китае, М., 1970. стр. 377). К. Дей (Cl. В. Day, Chinese peasants Cults, Shanghai, 1940) отмечает, что религиозные представления современных китайцев по существу те же, что и примитивные верования древнего Китая. , особенно если речь идет о пантеоне богов я о «ритуализованных формах поведения» [127] Термин употреблен в том же значении, что в работе: Вячеслав В. Иванов, Владимир H. Топоров, К семиотическому анализу мифа и ритуала (на белорусском материале), — сб. «Sign, Language, Culture», The Hague, Paris, 1970, стр. 322. . Следует, правда, сразу сделать ту оговорку, что в древности ритуализованные формы поведения относились не столько к отдельному человеку, сколько к коллективу (человек выступал как член этого коллектива), в рассказах же Юань Мэя мы чаще всего имеем дело с отдельным человеком (в меньшей степени связанным с семейным коллективом, чем, например, в рассказах Цзи Юня). В терминах цитированной выше статьи ритуализованные формы поведения преследуют цели «сохранения и продолжения во времени жизни человека»; в частности, эту цель преследуют обряды, связанные с мертвыми: «охранение живых от мертвых, получение надежной уверенности в том, что мертвые не будут мешать живым и даже будут к ним благосклонны» [128] Там же. .

Эта черта проявляется в одном из самых устойчивых и важных по своей роли в китайской культуре [129] Нельзя не согласиться с положением, которое выдвинул J. К. Shryock (The Origin and Development of the State Cult of Confucius, New York, 1966), о том, что религия является частью культуры народа и в то же время интерпретацией этой культуры. культе, а именно культе предков, согласно которому «забота об умерших и точное исполнение в их честь всех обязательных ритуалов были главной обязанностью потомков, прежде всего главы семьи, главы клана... главная задача живых — это забота об ублаготворении мертвых...» [130] Л. С. Васильев, Культы, религии, традиции, стр. 131; см. также: М. Freedman, Ritual Aspects of Chinese Kinship and Marriage (в kh.: «Family and Kinshiip in Chinese Society», Stanford, California, 1970, стр. 174). .

Значительное большинство рассказов Юань Мэя так или иначе связано с оппозицией живой — мертвый. В ряде рассказов фигурируют духи мертвых ( гуй ), которые могут вселиться в тело живого человека и говорить его устами, карая тем самым человека за причиненную мертвому обиду (рассказы № 122, 252, 262, 328, 410, 423 и др.) или стремясь добиться наказания другого человека, приведшего мертвого к гибели (№ 21, 24, 96, 345); душа умершего может вселиться в тело другого умершего (№ 26, 165, 306); умерший может возродиться к жизни в своем прежнем облике (№ 13, 74) или в чужом (например, в теле новорожденного — № 68, 87, 288, 335, 337, 820, 1006); души людей, умерших насильственной смертью или безвинно казненных, могут мстить виновникам своей смерти (№ 22, 234, 310, 351, 365, 387, 405, 513, 524, 534) или требовать их наказания властями (№ 17, 53, 149, 317, 388, 415, 615, 640, 687, 697, 1000); души самоубийц могут возродиться к жизни, найдя себе замену (склонив к самоубийству живого человека — № 89, 98, 144, 156, 215, 257, 414, 748 и др.); души умерших следят за жизнью своих близких, сохраняют свои прежние привычки (№ 273), симпатии и антипатии (№ 42, 105, 180, 499, 875), помогают в беде своим родным (№ 82, 115, 144, 373, 390, 535, 543, 632, 774), просят людей о помощи (см. Указатель сюжетов: Б, а, а, ИГ, 9), карают дурных людей (№ 270, 381, 384, 395) и т. п. Мертвецы преследуют живых людей, причиняют им зло (№ 3, 8, 9, 116, 118, 354, 427, 855 и др.). Мир населен злыми духами ( гуй ), причиняющими людям зло (№ 186, 199, 431, 527, 626, 731), насылающими на них болезни (№ 161, 177, 308, 528, 786), — это души самоубийц, людей, умерших не естественной смертью, непогребенных, а также «голодные» духи, которым никто не приносит жертвы (чаще всего они водятся на пустошах, на заброшенных дорогах, покинутых кладбищах). По сравнению со сборниками Цзи Юня у Юань Мэя много рассказов о духах мертвых, которые жалуются на обиду, несправедливость, просят людей покарать виновника их смерти или убийцу (20 рассказов) или просят помощи иного рода (24 рассказа) [131] Тема «обиженных душ мертвых» с древности привлекала внимание китайских писателей; так, уже в VI в. появился целый сборник рассказов на эту тему — Юань хунь чжи (автор — Янь Чжи-туй, 531-593) — о душах убитых или несправедливо казненных людей, которые возвращаются в мир смертных, чтобы пожаловаться на обиду, добиться справедливости или наказания своих обидчиков. А. Dien (А. Е. Dien, The Yüan han chi (Accounts of Ghosts with Grievances). A Sixth-century Collection of Stories — Wen-lin . Studies in Chinese Humanities, University of Wisconsin Press, 1968, стр. 228) характеризует этот сборник как дидактическое произведение, «отбирающее и систематизирующее элементы из конфуцианской традиции и вводящее их в модель человеческого поведения». .

Помимо веры в существование душ мертвых в сборнике можно выделить следующие элементы народных верований:

1. Наличие у человека нескольких душ позволяет одной из них существовать вне тела ее обладателя и являться окружающим людям в форме, совершенно идентичной покинутому ею телу (№ 318).

1а. Человек может выпускать свою душу на волю по своему желанию (№ 413, 422).

1б. Уклоняясь от наказания, человек может спрятать свою душу в сосуд (№ 125).

2. После смерти человека его душа попадает в царство мертвых, где получает новое рождение; варианты возможных рождений являются следствием поступков (добрых дел и проступков), совершенных людьми при жизни (см. Указатель сюжетов: А, а, а, IV, 1 и А, а, а, IV, 4).

3. Человек и при жизни может превратиться в животное, рыбу или птицу (№ 126, 152, 976, 1001, 1008, 1020).

4. Смертная женщина может родить чудесное существо (дракона — № 209, 443, якшу — № 695, цилиня — № 694).

5. Существуют души-оборотни, которые фигурируют чаще всего в облике лисы, реже — тигра и волка, кошки, выдры и других животных (№ 76, 244, 349, 710, 932, 933, 934 и др.).

5а. Лиса-оборотень чаще всего является человеку в виде красавицы, ищущей с ним близости и либо приносящей ему богатство и уда|чу (№ 99, 233, 466, 789, 947 и др.)» либо причиняющей ему физический вред — истощающей его жизненную энергию (№ 447, 480, 488, 529, 807), реже — наносящей ему материальный ущерб (№ 285, 739).

5б. Лиса ведет себя дружественно по отношению к человеку, оказавшему ей услугу (№ 200, 693).