Ма Чжэнь - Мифы и легенды Китая

Бог Чжуань-сюй царствует над двенадцатью тысячами ли на Севере. Он правнук Хуан-ди и пользуется у прадеда большой любовью – настолько, что тот однажды даже на некоторое время поручил ему управлять всей Вселенной. Помогают Чжуань-сюю духи воды и божество северных морей Сюаньмин. Особенно удивительно то, что Сюаньмин – дядя Чжуань-сюя: он так ценит способности своего племянника, что охотно согласился подчиняться ему. Чжуань-сюй приближает приход зимы, а точность и своевременность его работы символизирует гирька от весов у него в руках. Зверь-охранитель Севера – Сюань-У, черная черепаха со змеиным хвостом.

Яснее ли вам теперь, насколько непоколебим порядок в мире богов и духов? Семейство Хуан-ди многочисленно и могущественно, все стороны света управляются его родичами-богами и их сподвижниками-духами – найдется ли в мире хоть кто-нибудь, способный поколебать их власть? Хуан-ди не только занял центр обители богов, но и сделал своей резиденцией величайшую на земле гору Куньлунь.

Эта священная гора прекрасна и непостижима. В поперечнике она насчитывает восемь сотен ли, а в высоту вздымается на десять тысяч жэней (жэнь – примерно восемь чи [4] Чи – мера длины, равная 0,34 м. . – Примеч. авт.). Горные уступы и кряжи наслаиваются друг на друга, поднимаясь прямо в поднебесье. В самой горе обустроен императорский дворец Хуан-ди, состоящий из девяти ярусов. Кольцеобразные ярусы вырастают один из другого, они величественны и преисполнены грозной силы.

По каждому из склонов горы Куньлунь тянутся девять дорог, ведущих к девяти воротам. Каждые ворота охраняет разумный сказочный зверь, напоминающий тигра, но с девятью человеческими головами. Также на каждом склоне выкопано по девять волшебных колодцев. Всякий колодец окружен нефритовой оградой, а рядом стоят сосуды, которые можно наполнить эликсиром бессмертия. По всей горе растут редкие цветы и диковинные травы, летают необычайные птицы и бродят небывалые животные. Растет здесь груша-бессемянка шатан – похожа на обычную, но с желтыми цветами, красными плодами, на вкус как слива без косточек. Тот, кто съест ее, в воде не утонет. Встречается тут и трава под названием хуан, напоминающая подсолнечник, но по вкусу как лук. Тот, кто попробует ее, избавится от тоски, ощутит легкость и веселье. В местных лесах водится птица циньюань — с виду как пчела, но величиной с утку. Стоит ей ужалить животное, как оно тут же погибает, стоит укусить растение – оно немедленно увядает. Еще чудовищнее – жестокий зверь тулоу: он похож на барана с четырьмя рогами, но способен съесть человека.

На самой вершине горы произрастает чудесный съедобный злак мухэ размером с дерево: в высоту он достигает четырех чжанов, а чтобы обхватить его, нужно пять человек. К западу от мухэ растут жемчужные, яшмовые и самоцветные деревья, древа бессмертия. К востоку – груши со сладчайшими плодами и деревья из белого нефрита. С южной стороны высятся коралловые деревья, с северной – деревья из зеленого нефрита. Среди драгоценных деревьев и чудесных цветов любят порхать фениксы и волшебные птицы луаньняо: им нравятся здешние сладкие плоды и шарики нефрита.

Особое благоговение божеств и мечты людей приковывает к себе небесное озеро Тяньчи. Воды его бурно устремляются из загробного мира на поверхность и, трижды обойдя озеро по кругу, вновь возвращаются к истоку. Божества именуют воду из Тяньчи водой бессмертия: испив ее, можно обрести вечную молодость.

Управляющий горой Куньлунь – злобный с виду дух Лу-у. Лицо у него человеческое, но тело тигриное, с девятью хвостами. Несомненно, столь уродливое существо Хуан-ди поставил охранять гору специально, чтобы устрашить незваных гостей, – точно так же, как заведовать своим гардеробом он назначил самого привлекательного из богов. Это божество по имени Чуньняо обликом напоминает изящного и прелестного феникса.

Лу-у. Художник Цзян Инхао (эпоха Мин)

Конечно, многие божества очень привязаны к такому очаровательному месту и часто устраивают на горе Куньлунь не менее веселые сборища, чем на небе, – разумеется, почтительно дождавшись приглашения от Хуан-ди. А как же насчет людей? Взобравшись на гору, они могли бы отведать волшебных плодов, выпить особой воды и стать бессмертными и вечно юными полубогами. Почему же мы не знаем о таких людях? Очевидно, причина в том, что если бы на Куньлунь мог вскарабкаться кто угодно, то вскоре божеств на небесах стало бы больше, чем людей на земле. Склоны священной горы круты и отвесны, у подножия ее окружает глубокая бездна, наполненная гиблой водой – такой, что даже птичье перо, упав в нее, не удерживается на поверхности и идет ко дну. Со всех сторон гору обступают огнедышащие вулканы, а на вершине растут пылающие негасимым пламенем деревья. Даже сильнейшие ветра не могут раздуть этот пожар, но и самые сильные ливни не в состоянии его потушить, поэтому все, что ни оказывается рядом, обращается в пепел. Из-за всех этих преград жаждущим бессмертия людям остается лишь мечтать да вздыхать.

Забавляться на горе Куньлунь – удел лишь божеств и духов.

По сложности своей структуры китайская мифология схожа с греческой. Как и владыка Вселенной Зевс, верховный император Хуан-ди руководит всем сонмом божеств, однако власть эта носит семейный характер. Если перенести легенды на реальную историческую почву, то это, вероятно, было результатом того, что род Хуан-ди одержал победу в борьбе за власть в Поднебесной.

Зевс для греков служил олицетворением порядка и гармонии. Бремя же духовно-нравственной ответственности, которую нес Хуан-ди, значительно больше, поскольку он стал символом целой нации. Сплоченность, стремление вперед, преемственность, единство, согласие – за всем этим в судьбе китайского народа виднеется тень Хуан-ди.

Это вызывает у вас недоумение? А между тем причина проста: Зевс обладал полностью божественной сущностью, тогда как Хуан-ди – обожествленный человек.

Представления людей Запада и Востока о священных горах удивительным образом совпадали: и те, и другие считали, что там разбит райский сад для небожителей, отделенный от смертных непреодолимыми преградами. Хотя в китайской мифологии присутствовала концепция лестницы в небо, эта лестница была предназначена лишь для божеств, и никто, кроме них, не мог воспользоваться ею, чтобы оказаться на небесах. Мысль о том, чтобы взобраться на небо, всегда оставалась такой же недостижимой мечтой, как и желание отведать плодов бессмертия или воды долголетия с горы Куньлунь.