Ма Чжэнь - Мифы и легенды Китая

Одолев Дафэн, Хоу И отправился к озеру Дунтин уничтожить страшного змея. Змей Башэ, терроризировавший озеро Дунтин, был огромен: он мог свободно проглотить слона и переваривать его в животе, через три года исторгнув оставшиеся кости. Размеры чудовища были таковы, что даже по безбрежному озеру Дунтин людям не удавалось проплыть так, чтобы уклониться от его прожорливой пасти. Змей переворачивал даже большие корабли, и местные рыбаки больше не решались продолжать свой промысел. Провожаемый молитвами множества рыбаков, Хоу И вышел на лодке в озеро Дунтин. Однако водоем был слишком велик, и герой не знал, где искать Башэ, поэтому ему оставалось лишь грести наугад, пока чудище само не объявится. Вскоре озеро заклокотало, прямо по курсу лодки возникла огромная волна, и из нее высунулся исполинский змей. Учуяв запах человеческой плоти, Башэ нетерпеливо разинул пасть и ринулся на Хоу И. Но тот, стоя на носу лодки, уже загодя натянул волшебный лук, и стрела угодила громадине прямо в голову. Все тело змея сотряслось, он рухнул в озеро – но тут же, собрав оставшиеся силы, поднял чудовищные валы и вновь атаковал врага. Лодка опрокинулась, и Хоу И, обнажив меч, схватился со змеем насмерть. Получая все новые и новые раны, монстр постепенно ослабел и, изрубленный на несколько кусков, издох среди волн. Рыбаки на суше шумно возликовали, быстро попрыгали в лодки и поплыли к Хоу И, чтобы доставить героя на берег. Труп Башэ также выловили из воды, и народ, пируя змеиным мясом, праздновал гибель страшилища. Из костей монстра насыпали высокий холм, и потомки прозвали это место Балин – «Холм удава».

Озерные жители, конечно же, хотели отблагодарить Хоу И, но тот, не отведав ни кусочка удавьего мяса, поторопился в лес Санлинь.

Падающие вороны. Художник У Цзеюй (эпоха Цин)

Теперь из шести монстров, терроризировавших человечество, оставался в живых лишь один – Фэнси, живший в лесу Санлинь. То был исполинский кабан-людоед. Перед его подобной холму тушей в сочетании с острыми когтями и клыками не могли устоять не только стены домов, но и склоны каменных пещер. Одни боги знают, сколько людей сгинуло в его ненасытной утробе, и на целых сто ли окрест леса Санлинь было не видать дыма человеческих жилищ. Но для того чтобы справиться с Хоу И, Фэнси был слишком уж туп и неуклюж. Герой явился в лес, ведя за собой ранее сбежавших оттуда людей: во-первых, он был полностью уверен в своих силах, а во-вторых, у него созрел отличный план. Он решил, что приготовит из мяса поверженного кабана восхитительное блюдо и преподнесет его Ди-цзюню, дабы напомнить небесному владыке о преданности и рвении, с которыми исполнил его поручение. Битва в чаще была недолгой: Хоу И легко увернулся от помчавшегося на него зверя и, прежде чем тот успел развернуться, выпустил несколько стрел, пригвоздив все четыре лапы кабана к земле. Тот с ревом рухнул и забился, силясь вырваться, но был надежно скован.

Так, застрелив девять солнц и уничтожив шесть чудищ, Хоу И стал величайшим героем на земле.

Люди закатили грандиозный праздник. Посреди обширной равнины был воздвигнут высокий алтарь; на ветру реяли флаги, звучали бурные возгласы радости. Торжественная церемония достигла кульминации, когда Хоу И взошел на алтарь, держа в руках жертвенный сосуд с вываренным в котле жирным мясом Фэнси. Он встал на колени, поднял сосуд к небесам, и в воздухе разлился соблазнительный аромат.

– Владыка, я выполнил миссию, которую ты поручил мне. Прими же мое подношение!

Хоу И страстно надеялся, что с небес донесется хоть какой-нибудь звук одобрения, что с высоты спустятся духи и от имени Ди-цзюня примут его дар. Но ветерок дул, облака проплывали, а небеса по-прежнему оставались безответны. Долго и тщетно ждал герой и, наконец, вынужден был опустить чашу на алтарь. Отовсюду слышались одобрительные крики, но сердце Хоу И было холодно как лед. Он ожидал, что небеса и земля сольются в блестящем празднестве, но его чаяния растаяли без следа. Его словно бы охватило предчувствие беды.

Спустилась ночь, люди продолжали гулять и веселиться, а Хоу И все ждал и ждал зова на аудиенцию к небесному императору, но небо безмолвствовало. С рассветом он понял, что все кончено.

Ясное дело, небесный властитель Ди-цзюнь не мог не знать о празднестве, которое устроили люди, да и земные подвиги Хоу И давно уже были на устах у всех небожителей. Но скорбь от утраты девятерых сыновей не давала ему простить героя. В присутствии других богов властитель не мог дать волю своей ярости, не мог ненавидеть, не мог предпринять ничего, чтобы отомстить. Ему оставалось лишь молчать и предоставить Хоу И его собственной судьбе. Отсутствие награды и было наказанием Хоу И, и другие боги осознавали это, но, понимая страдания Ди-цзюня, тоже предпочитали молчать.

Когда шум и оживление поутихли, Хоу И вернулся домой.

– Ты должен быть счастлив, отчего же лицо твое мрачнее тучи? – спросила Чанъэ.

Хоу И горько улыбнулся:

– Небесный владыка не принял моего подношения.

– Но почему? Ты сделал все, что он приказывал.

– Я застрелил его сыновей, – в еще большем унынии ответил Хоу И.

Изображение Чанъэ

– Но ведь император сам велел не щадить солнца.

– Однако он не велел предавать их смерти.

Эти слова поразили Чанъэ, словно гром.

– И из-за этого мы не сможем попасть на небеса? Теперь мы умрем, как все прочие люди?

– Да.

Чанъэ зарыдала. Ее мечты были разрушены глупостью мужа, красота ее теперь должна была увянуть под натиском времени, а одна лишь мысль о холоде и тишине загробного мира внушала ей ужас. Хоу И был напуган плачем Чанъэ: перед прелестной женой он всегда был кроток и податлив, словно кошка.

– Не плачь, у меня есть способ сделать нас бессмертными.

– Какой еще способ?

– Отправиться на гору Куньлунь и попросить у богини Сиванму снадобье вечной жизни.

Богиня Сиванму. Художник Цзян Инхао (эпоха Мин)

Гора Куньлунь находится на самом северо-западе земли и высится на десять тысяч жэней. Она окружена омутом, в котором тонет даже гусиное перышко, и кольцом вулканов, чье пламя никогда не гаснет. Люди не могут взобраться на нее – лишь боги, спускающиеся с небес. Но то был единственный способ успокоить Чанъэ и обмануть саму смерть. У Хоу И не было другого выхода: он встал и отправился в дорогу. В конце концов, наполовину-то он был богом.