Чжуан-цзы - Чжуанцзы [litres]

Среди добродетельных мужей в мире называли Старшего Ровного и Младшего Равного. А оба они отказались стать государями в царстве Одинокий бамбук, умерли от голода на горе Первого Солнца, и тела их остались без погребения. Бао Цзяо [236] Бао Цзяо (Бао-цзы), Цзе Цзытуй, Вэй Шэн – устами Разбойника Чжуанцзы осуждает всех этих героев, которые покончили с собой. приукрашивал собственное поведение и порицал современников, а умер, обхватив дерево. Наставник Олень, подав совет государю, не был выслушан и, взяв камень, бросился в Реку, был съеден рыбами и черепахами. Цзе Цзытуй был самым преданным. Он отрезал кусок мяса от своего бедра, чтобы накормить царя Прекрасного. Когда же Прекрасный от него отвернулся, Цзытуй в гневе ушел и, обхватив дерево, сгорел. Вэй Шэн назначил встречу с девушкой под мостом, она не пришла. Вода все прибывала, а Вэй Шэн не уходил и утонул, обхватив опору моста. Эти шестеро мужей, попав в сети славы, легкомысленно расстались с жизнью. Смертью они не отличались от пса, разорванного на куски, свиньи, унесенной течением, или нищего с его чашей для подаяний. Они забыли об основном – о долголетии.

Самыми верными слугами в мире называли царевича Щита и У Цзысюя. Тело Цзысюя утонуло в реке, у Щита вырезали сердце. Этих двух мужей в мире называли верными слугами, а в конце концов над ними смеялись все в Поднебесной. Ни один из тех, о ком говорилось ранее, включая Щита и У Цзысюя, не достоин уважения.

Чем же ты, Цю, меня убедишь? Если делами загробными, то их я не могу знать; если делами людскими, то только теми, о которых я уже слышал. Теперь же я тебя наставлю с помощью человеческих чувств. Зрение человека влечет к красоте, слух – к музыке, уста – ко вкусному, воля – к полноте. Высший предел жизни сто лет [237] Здесь Разбойник пересказывает тезисы известного древнекитайского мыслителя Ян Чжу. , средний предел – восемьдесят лет, низший предел – шестьдесят лет. А если исключить время болезней и страданий, смертей и утрат, горя и беды, так всего лишь четыре-пять дней за одну луну человек смеется, широко раскрыв рот. Ограниченное же во времени при сравнении с неограниченным подобно мгновенью, в которое скакун промелькнет мимо щели. Все те, кто не способен наслаждаться своими мыслями и желаниями, поддерживать жизнь многие годы, не понимают Пути. Все, что ты, Цю, говоришь, я отбрасываю. Побыстрей уходи, возвращайся к себе и больше об этом не заговаривай! Ты обманываешь и хитришь, фальшивишь и лицемеришь. Твое учение лживо. Разве его стоит обсуждать? Оно не может дать полноты истины.

Конфуций двукратно поклонился и поспешил удалиться. Вышел за ворота, поднялся на повозку, но трижды ронял вожжи. Глаза ему застлал туман, он ничего не видел, побледнел, словно угасший пепел. Стоял, опершись о перекладину, повесив голову, и еле дышал.

На обратном пути, у восточных ворот Лу, они встретили Цзи под Ивой, и тот сказал:

– Сейчас вы в воротах, а несколько дней вас не было видно. Судя по повозке и коням, вы были в пути. Быть может, ездили повидаться с Чжи?

Конфуций возвел очи к небу и, вздохнув, ответил:

– Да.

– Не пошел ли Чжи против вашей воли, как я предупреждал? – спросил Цзи под Ивой.

– Да, – ответил Конфуций. – Можно сказать, что я, Цю, сделал себе прижигание, не будучи больным. Поспешил погладить тигра по голове, заплести ему усы и чуть было не попал к нему в пасть.

Цзычжан спросил человека по прозвищу Выгода Любой Ценой:

– Почему вы не стремитесь к справедливости? Без справедливости вам не будут доверять, без доверия не получите службы, без службы не будет и выгоды. Справедливость – верное средство добиться славы и выгоды. А те мужи, что пренебрегают славой и выгодой, отвращаются от них в своем сердце, разве могут хоть один день обойтись в своих поступках без справедливости?

Выгода Любой Ценой ответил:

– Бесстыжий богатеет, болтливого прославляют. Доверие – верное средство добиться славы и выгоды. А те мужи, что пренебрегают славой и выгодой, отвращаются от них в своем сердце, не сохраняют ли в поступках свою природу?

– В старину Разрывающего на Части и Бесчеловечного чествовали как Сынов Неба, богатство их составляла вся Поднебесная, – сказал Цзычжан. – А ныне скажите стяжателю: «Ты действуешь подобно Разрывающему на Части и Бесчеловечному», – и он устыдится, станет негодовать, – таких презирает даже мелкий люд. Конфуций и Мо Ди были бедны, как простолюдины. А ныне скажите жрецу, ведающему закланием жертвенных животных: «Вы действуете подобно Конфуцию и Мо Ди», – и он побледнеет, смутится и скажет, что недостоин такой похвалы. Мужи их действительно чествуют. Так что облеченный властью Сына Неба необязательно благороден, а бедняк, простолюдин не обязательно презренен.

– Мелких воров – в темницы, крупных – в цари. У ворот царей и обретаются мужи, ратующие за справедливость. В старину Сяобо, царь Хуань, убил своего старшего брата и вошел к его жене, а Гуань Чжун стал его советником. Тяньчэн Цзычан убил своего государя и украл его царство, а Конфуций принял от него в подарок шелк. В своих речах Гуань Чжун и Конфуций их осуждали, а в своих делах падали еще ниже, чем они. Разве это не противоречие? В их груди слова воевали с делами! Поэтому в преданиях и говорится: «Кто добрый? Кто недобрый? Победил – стал во главе, неудачник – остался в хвосте».

– Если вы не станете поступать по обычаю, – сказал Цзычжан, – то не будет различия между родичами и чужими, не будет сознания долга у благородных и презренных, не будет порядка в отношениях между старшими и младшими. Как же тогда разбираться в пяти устоях и шести основах? [238] Термины, обозначавшие отношения в семье и обществе. Комментаторы указывают на расхождения в их трактовке в различных памятниках.

Выгода Любой Ценой ответил:

– Соблюдалось ли различие между родичами и чужими, когда Высочайший убил своего старшего сына, а Ограждающий изгнал своего единоутробного младшего брата? Было ли сознание долга у благородных и презренных, когда Испытующий изгнал Разрывающего на Части, а Воинственный пошел походом на Бесчеловечного? Соблюдался ли порядок в отношениях между старшими и младшими, когда Ван Цзи [239] Ван Цзи – отец царя Прекрасного был младшим сыном, и когда ему был передан престол, его старшие братья были вынуждены бежать. В этом, как и других героях фрагмента, Чжуанцзы обличает конфуцианцев: они возводят в число «праведных царей» нарушителей утверждаемых ими же обычаев. взял власть, а Чжоугун убил своего старшего брата? Можно ли разобраться в пяти устоях и шести основах после конфуцианцев с их лицемерными речами и моистов с их всеобщей любовью? И притом ведь вы действуете воистину ради славы, а я действую воистину ради выгоды, а сущность славы и выгоды не согласуется с естественными законами, ее не найти в Пути. Попросим же на днях рассудить нас с вами Свободного от Условностей [240] Уюэ – беспристрастный судья, философ даосской школы. .