Чжуан-цзы - Чжуанцзы [litres]

Что может быть вреднее всех этих пороков в Поднебесной? А об этом все забывают, не пытаются разобраться и спохватываются, лишь когда придет беда. И тогда, истощив все свое естество, все богатства, не вернут ни дня покоя. Этого не видят ослепленные славой; не понимают в погоне за выгодой. Так не заблуждение ли вся эта борьба, которая опутывает и тело, и мысли?!

Некогда царь Чжао Прекрасный [246] Царь Вэнь ван – комментаторы отождествляют этого царя с Милостиво-Прекрасным (Хой вэнь ваном), правившим в царстве Чжао с 298 по 266 г. до н. э., за современника которого и принимают Чжуанцзы. пристрастился к фехтованию. Фехтовальщики осаждали его ворота, и гостили у него по три тысячи человек и более. Днем и ночью перед дворцом происходили поединки. За год убивали и ранили больше сотни удальцов. Страсть же царя оставалась ненасытной.

Прошло три года. Царство Чжао стало приходить в упадок, другие цари начали строить против него козни. Сокрушаясь об этом, наследник Печальный собрал всех придворных, чьи места справа и слева, и спросил:

– Кто бы взялся отвратить царя от его страсти и положить конец поединкам фехтовальщиков? Тому я дал бы в награду тысячу золотом.

– Это под силу только Чжуанцзы, – ответили справа и слева.

Наследник отправил посланцев к Чжуанцзы, чтобы поднести ему тысячу золотом. Чжуанцзы золота не принял, но отправился вместе с посланцами и, представ перед наследником, спросил:

– Что повелит мне наследник, награждая меня, Чжоу, тысячей золотом?

– Прослышав о вашей проницательности и мудрости, учитель, – ответил наследник, – я почтительно поднес тысячу золотом на дары вашей свите. Но разве осмелюсь я заговорить, если вы, учитель, дар отклонили!

– Я слышал, – сказал Чжуанцзы, – что вы, наследник, хотите с моей помощью отвратить царя от его страсти. Предположим, что я, ваш слуга, отговаривая высшего, государя, стану ему перечить и для низшего, для вас, наследник, не сумею уладить дело. Меня покарают смертью. К чему тогда мне, Чжоу, золото? Предположим, что я, ваш слуга, уговорю высшего, великого государя, улажу дело низшего, ваше, наследник. Ведь тогда я получу все, что бы ни пожелал в царстве Чжао!

– Верно! – молвил наследник. – Но у всех фехтовальщиков, которых принимает наш государь, волосы всклокочены, борода торчит вперед, шлемы с грубыми кистями надвинуты на глаза, платье сзади короче, чем спереди. У них сердитый вид, а речь косноязычна. Такие-то царю и нравятся. Если же нынче вы, учитель, предстанете перед государем в платье мыслителя, дело примет плохой оборот.

– Дозвольте мне приготовить себе костюм фехтовальщика, – попросил Чжуанцзы.

Через три дня Чжуанцзы в костюме фехтовальщика встретился с наследником и вместе с ним предстал перед царем.

Царь ожидал их, обнажив клинок.

Не спеша Чжуанцзы вошел в зал, а глянув на царя, не поклонился.

– Если желаешь чему-нибудь меня обучить, – сказал государь, – покажи сначала свое уменье наследнику.

– Я, ваш слуга, слыхал, что великому государю нравится фехтование, поэтому и предстал перед государем как фехтовальщик.

– Как ты управляешься с мечом? – спросил государь.

– Через каждые десять шагов меч в руке вашего слуги разит одного человека, на тысяче ли не оставляет в живых ни одного путника.

– В Поднебесной тебе нет соперника! – воскликнул обрадованный царь.

– Хорошо бы с кем-нибудь помериться силами. Фехтуя, я, сделав ложный выпад, даю противнику как будто преимущество. Но, нанося удар позже него, опережаю его в попадании.

– Вы, учитель, пока отдохните! Ожидайте приказа в своих покоях. Я же велю устроить забаву и приглашу вас, учитель, – сказал царь.

Тут государь устроил состязание меченосцев, и за семь дней убитых и раненых оказалось более шестидесяти человек. Отобрав пять-шесть победителей, царь велел вручить им мечи возле дворца, а сам призвал Чжуанцзы и объявил:

– Сегодня испытаем, кто из мужей искуснее всех в фехтовании!

– Давно жду этого дня, – ответил Чжуанцзы.

– Какова длина оружия, которым вы, учитель, будете сражаться? – спросил царь.

– Могу сражаться любым, который вручат мне, вашему слуге, – ответил Чжуанцзы. – Но у меня, вашего слуги, есть три меча. Буду драться любым, только по выбору государя. Прежде чем испробовать, дозвольте о них рассказать.

– Готов выслушать речь о трех мечах, – согласился царь.

И Чжуанцзы повел свой рассказ:

– Первый меч – меч Сына Неба, второй – меч царский, третий – меч удальца.

– Каков же меч Сына Неба? – спросил его царь.

– У меча Сына Неба лезвие от Ласточкиного Потока [247] От Ласточкина Потока (Яньци) до Каменной стены (Шичэн) – название местностей в древнем царстве Янь, недалеко от современного Пекина. до Каменной стены, острие – пик горы Преемства [248] Гора Преемства (Дайшань), гора Вечности (Чаншань) – две из пяти священных гор древнего Китая, восточная и северная. в царстве Ци, тупая сторона – от Цзинь до Вэй, чашка эфеса – Чжоу и Сун, рукоять – Хань и Вэй, в ножны вмещаются все варвары, все времена года; в перевязи – море Бохай, в портупее – гора Вечности. С его помощью обуздывают пять первоэлементов, определяют преступления и достоинства [249] Меч во время суда в древности, по-видимому, играл важную роль. Свидетельства об этом сохранились также в таких терминах, как «речи меча», «пять мечей» – синоним «пяти всех наказаний». , отделяют жар от холода, удерживают весну и лето [250] Комментатор говорит о задержании этих времен года, от которых зависит плодородие, что помогает расшифровать некоторые весенние (новогодние) обряды. , вершат дела осенью и зимой [251] Комментарий говорит об этих временах года как суровых, которые следует пресекать; но возможно, что «дела» здесь означают охоту и войну, для которых отводились эти сезоны. . Рубанешь этим мечом прямо – никто перед тобой не устоит, взмахнешь вверх – никто вверху не удержится, вниз – никого внизу не останется, поведешь кругом – никого по сторонам не окажется. Вверху – рассечет плывущие облака, внизу – перережет земные веси. Только пустишь меч в ход – наведешь порядок среди царей, и вся Поднебесная покорится. Таков меч Сына Неба!

– Каков же царский меч? – как в тумане, растерянно спросил царь Прекрасный.

– Лезвием царского меча служат мужи знающие и отважные; острием – мужи бескорыстные и честные; тупой стороной – мужи достойные и добрые; чашкой эфеса – мужи преданные и мудрые; рукоятью – мужи отваги и доблести. Рубанешь этим мечом прямо – никто перед тобой не устоит, взмахнешь вверх – никто вверху не удержится, вниз – никого внизу не останется, поведешь кругом – никого по сторонам не окажется. Наверху он уподобляется круглому Небу, чтобы послушны были все три рода светил [252] Первые два: солнце и луна, к «третьему» же относились звезды и планеты. , внизу уподобляется квадратной земле, чтобы послушны были времена года; в центре согласуется с желаниями народа, чтобы был покой во всех четырех сторонах. Только пустишь меч в ход – поразит словно удар грома, и каждый во всех четырех границах явится в одежде гостя [253] Свидетельства о видах одежды и их значении сохранились в одной из речей Х в. до н. э.: «В одеждах дянь являлись на жертвоприношения каждый день; в одеждах хоу – раз в месяц, в одеждах бинь – к жертвам времен года, в одеждах яо – к годовым жертвам, в одеждах хуан – к кончине вана». Во всех этих одеждах (кроме хуан ) являлись близкие и далекие родичи, ибо общие жертвоприношения (ежедневные – отцу, ежемесячные – деду, времен года – родоначальникам, годовые – небу и земле) свидетельствовали о кровнородственной связи. , чтобы повиноваться указам государя. Таков царский меч!