Ёсида Кэнко-хоси - Записки на досуге

Вот такой случился на дороге высокоученый диспут.

Говорят, что нет такого мужчины, который бы не затруднился с быстрым и достойным ответом на вопрос, который задаст ему женщина. Во времена правления государя Камэяма, который впоследствии принял постриг, задорные придворные дамы взяли за обыкновение спрашивать молодых людей: «А случалось ли вам слышать кукушку?» Один старший государственный советник отвечал: «Мне, человеку простому, этого дано не было». А вот министр внутренних дел Минамото Томомори ответил так: «Мне кажется, я как-то слышал кукушку в Ивакура». Тогда женщина заключила: «Кукушку всякий дурак слышал, а вот такой, кому она незнакома, — вот это человек редкостный».

Мужчину следует воспитать так, чтобы ни одна женщина не сумела посмеяться над ним. Мне доводилось слышать, что канцлер Кудзё Таданори был потому столь остроумен, что его воспитывала Фудзивара Юси, младшая жена государя Гохорикава. Левый министр Сайондзи Санэо как-то обмолвился: «Когда какая-нибудь испорченная девка взглянет на меня, я чувствую стеснение и неудобство». Если бы в этом мире не существовало женщин, какой мужчина стал бы заботиться о своих одеждах и головном уборе? Всем стало бы всё равно.

Так что же это за существа, что способны посеять в сердце мужчины такой страх? Женщины испорчены по своей природе. Они ведут себя как хотят, их желаний не счесть, как устроен мир — не ведают, сердце их с готовностью впадает в заблуждения. Женщины остры на язычок, но вдруг отказываются ответить на самый невинный вопрос. Можно было бы принять это за осмотрительность, но как тогда быть с тем, что они вдруг разражаются потоками слов по какому-нибудь самому ничтожному поводу, даже если их об этом не просят? Если кто-то подумает, что за их красивыми речами скрывается глубина, которая превосходит мужскую мудрость, то окажется неправ — женская глупость непременно вылезет наружу, да только сами они в том не признаются. Бесчестность и глупость — вот что такое женщина. Не следует следовать извивам их желаний и потакать им.

Так зачем, спрашивается, бояться женщин? А если вдруг сыщется женщина умная, она непременно окажется холодной и неласковой. Лишь тому, кто одушевляется заблуждениями, женщина кажется доброй и очаровательной.

Нет таких людей, что жалели бы о потерянном миге. Происходит ли это от большого ума или от большой дурости? Скажу тем, кто ленив по глупости. На медный грош много не купишь, но если соберётся их много, бедняк станет богачом. Вот почему купец дрожит над каждой монеткой. Станешь жить, не заботясь о миге, время уйдёт — не остановишь, и скоро подоспеет смерть.

Человек, вступивший на Путь, не будет думать о годах, что грядут. Он станет заботиться о миге нынешнем, что растрачен впустую. Вот пришёл к тебе человек и объявил, что назавтра ты непременно умрёшь. Как проживёшь последний день, чего станешь желать, чем озаботишься? Чем отличен день обычный от дня последнего? Всякий день едим и пьём, справляем нужду, спим, болтаем, куда-то торопимся — не перечесть всего, на что убиваем мы время. Не имея в запасе времени много, делать бездельное, говорить бессмысленное, думать о глупом — тем самым упуская не только время: дни и ночи складываются в упущенную жизнь. Есть ли глупость большая?

Хотя Се Лин-юнь и переводил «Сутру лотоса», но мысли его были заняты ветром и облаками, и потому Хуэй Юань не допустил его в «Братство Белого Лотоса». Тот, кто не бережёт время — равен трупу. Спросят тебя: а зачем тебе время? Ответь: отбросить праздные мысли и дела. И тогда тот, кто задумал порвать с миром — порвёт, кто задумал вступить на Путь — пойдёт.

Некий искусник, известный своим умением взбираться на деревья, велел одному человеку залезть на высокое дерево и срубить верхушку. Когда тот находился на головокружительной высоте, искусник молчал; когда же верхолаз очутился на высоте карниза, то сказал: «Смотри не оступись!» Тогда я спросил: «Я тебя не понимаю. Ведь он находился так низко, что мог просто спрыгнуть, если бы захотел». — «Дело вот в чём. Когда он находился на высоте и ветки трещали под ним, он сам собой остерегался, и мои слова были бы излишними. Человек теряет бдительность в том месте, которое кажется безопасным».

Тот искусник принадлежал к людям низким, но говорил он словно мудрец. Вот и в игре в мяч: думаешь, что отбить трудно — и отобьёшь, думаешь, что мяч лёгкий — оконфузишься.

Как-то раз я спросил у человека, искусного в шашках, о том, как следует играть. Он отвечал: «Не думай о том, как выиграть. Думай о том, как не проиграть. Подумай о тех ходах, которые ведут к быстрому проигрышу, — и не играй так. Реши, какой ход отсрочит поражение хоть ненамного, — так и играй».

И во всём так: в познании Пути, врачевании тела, в управлении страной.

В ушах у меня до сих пор звучит голос одного набожного человека, который сказал: «Любить шахматы и шашки, отдаваться игре с упоением — это злодеяние будет похуже, чем четыре тяжких и пять смертных грехов».

Четыре тяжких греха: убийство, воровство, прелюбодеяние, ложь. Пять смертных грехов: убийство отца, матери, архата, порча буддийских статуй, внесение раскола в общину верующих.

Узнав, что некий человек отправляется назавтра в дальний путь, станешь ли просить его о деле, которое требует сердечного покоя? Человек, который озабочен чем-нибудь важным или же погружён в горькую печаль, не будет слушать тебя, он не станет вникать в твои горести и радости. Но никто не упрекнёт его и не затаит против него зла. То же самое можно сказать о стариках, хворых и, конечно, о тех, кто отринул этот мир.

У людей много обязательств, от которых трудно избавиться. Но если не избавишься и будешь исполнять их, одно желание будет плодить другое, тело утомится, сердечной праздности не станет, вся жизнь твоя будет отдана на дела малые, и смысл её улетучится. День клонится к закату, путь далёк, человек спотыкается… Настало время порвать с миром. Перестань хранить верность, перестань быть учтивым. Человек, который не понимает этого, волен назвать меня безумцем, невменяемым, бесчувственным. Но до хулы мне дела нет. Не стану слушать и похвал.

Если мужчине перевалило за сорок, а на уме у него женщины, но держит он свои дела в тайне — пускай. Но если он не воздержан в речах, болтает о любовных приключениях — своих и чужих, то видеть это тяжело и неприятно. Вот старик затесался в компанию молодых людей и рассказывает им разные истории только для того, чтобы понравиться… Вот подлый человек повествует о человеке знатном, как если бы они были на одной ноге… Вот бедняк, который любит попировать, привечает гостей богатым угощением… И смотреть неприятно, и слышать противно.