Обейд Закани - Веселая книга
- Название:Веселая книга
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Наука
- Год:1965
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Обейд Закани - Веселая книга краткое содержание
В данную книгу вошли произведения: «Этика аристократии», «Мыши и кот», «Определения», «Сто советов», «Книга влюбленных», «Книга о бороде», «Веселая книга».
Веселая книга - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Если я получу Лейлу — о чудо!
Это будет подобно тому, что пешим
вступить в дом господень.
Наши вельможи правильно говорят: от свойства, которое приводит к таким результатам, надо немедленно отказаться.
Обратимся теперь к искренности. Наши великие мужи говорят, что это свойство — самое презренное. Что может быть хуже и вреднее искренности! Человек, который придерживается искренности, ни у кого не найдет уважения. Настоящий мужчина должен по возможности льстить господам и друзьям, лгать, вести угодные речи и пускать в ход «искренность князей». Он должен подтверждать все, что людям угодно считать правильным. Например, если вельможа в полночь скажет: «Вот и подоспело время утреннего намаза», достойный муж тотчас выскочит вперед и заявит: «Ваша правда. Сегодня на редкость жаркое солнце». И в подтверждение этого поклянется и на Коране, и клятвой «тройного развода» [53] Клятва «тройного развода». — По мусульманским обычаям мужу, чтобы развестись с женой, достаточно произнести формулу развода ( талак ). Однако, будучи произнесена трижды, эта формула приобретает силу необратимого закона, и муж уже не может вернуть к себе разведенную жену. Таким образом, формула «тройного развода» приравнивалась к страшной клятве.
.
Если достойный человек находится в обществе старого мужеложца, скряги и урода, то в разговоре он провозгласит его богатырем времени и непорочностью мира, назовет сладчайшим юношей, Юсуфом Египетским [54] Юсуф Египетский — библейский Иосиф Прекрасный, легенда о котором вошла в Коран и пользуется на Востоке широкой известностью. По преданию, Юсуф был продан купцами в Египет, откуда и происходит его прозвище. Юсуф считается на Востоке олицетворением красоты.
и Хатемом Тайи [55] Xатем Тайи — арабский князь и порт, прославившийся своей щедростью и благородством.
, для того чтобы добиться от него золота, всякого добра, пожалований и чинов и поселить в его сердце любовь к себе.
Если же кто-нибудь, не дай бог, напротив, укрепится в искренности, то он может ни с того ни с сего заявить в поучение какому-нибудь вельможе:
— Ты в юности много прелюбодействовал, пора уж и перестать и избавить наших жен и сестер от твоих пакостей!
Или он плешивому будет говорить о лысине, потаскухе — читать нравоучения… Из-за горечи истины все они тогда рассердятся на него, а если будут в силах, то и поколотят тут же. А если сводник или лысый окажутся слабоваты для драки, так они поднимут такой шум и гам, что сведут беднягу с ума. И до конца его жизни не иссякнет неприязнь с их стороны, вызванная этими правдивыми словами.
Мудрецы говорят на этот счет: «Направленная на благо ложь лучше вызывающей смуту правды» [56] «Направленная на благо ложь…» — цитата из книги Саади (XIII в.) «Голестан» (см. Саади, Гулистан , М., 1959, стр. 67).
. И что может быть очевиднее такого аргумента: даже если правдолюб приведет сто подтверждений своей правоты — ему не будут благодарны, а, наоборот, страшно разобидятся и его изобличения станут всячески перетолковывать. Если же бессовестный человек лжесвидетельствует, то ему будут предлагать любые взятки и всячески стараться услужить, лишь бы он не выступил свидетелем. Поскольку ныне в странах ислама десятки тысяч людей из числа судей, шейхов, факихов, судейских и их подчиненных зарабатывают себе на жизнь именно таким способом, то и говорят:
Ложь, которая приятна твоему сердцу,
Лучше правды, которая вызывает беспокойство.
А теперь о милосердии и сострадании. Наши мудрены полностью отрицают эти качества. Они учат, что каждый, кто проявляет милосердие к обиженному или страждущему, тем самым подстрекает к мятежу и попадает в тяжелое положение. Подтверждается это тем, что ведь ни одно дело не совершается помимо воли господней. Все, что постигает по его милости рабов божьих, постигает их по необходимости. Как говорит Эфлатун [57] Эфлатун — арабизованная форма имени Платона, труды которого в арабских переводах были известны на средневековом Востоке. Само имя Платона стало олицетворением мудрости.
: «Не удивляйся происходящему, ибо ничто не происходит случайно, все идет так, как должно идти».
Если бы бог, милосерднейший из милосердных, знал, что такой-то человек не заслуживает несчастья, то и не насылал бы его. Всякий человек заслуживает того, что ему посылает бог.
Для голодной собаки слепая ворона лучше тощей козы.
И еще говорят:
Нет слепца, который не заслуживал бы слепоты.
И ты хочешь оказать милосердие человеку, который навлек на себя гнев божий? Ты подстрекаешь к мятежу и потому совершаешь прегрешение, и в День Воскресения тебя постигнет за это возмездие. Это подобно тому, как если бы кто-нибудь побил для поучения своего раба, а посторонний стал бы ласкать его и целовать, приговаривая: «Хозяин дурно поступает с тобой, бьет тебя, а тебе надо бы дать халат и подарок». Конечно, хозяин страшно рассердится на такого человека.
В благословенные времена посланника божьего неверным говорили: «Дайте пищу дервишам». Они отвечали: «Дервиши — рабы божьи. Если бы господь хотел, он дал бы им пищу. А раз он не дает, зачем нам давать?»
Как сказано в священном Коране: «Разве мы станем кормить того, кого Аллах накормил бы, если пожелал?» [58] Коран, XXXVI, 47.
Отсюда следует, что никакой твари божьей не должно оказывать милосердия, не нужно обращать внимания ни на обиженных, ни на угнетенных, ни на нуждающихся, ни на попавших в беду, ни на запутавшихся в делах, ни на страдальцев, ни на сирот, ни на обремененных семьей, ни на дервишей, ни на слуг, которые состарились в доме. Напротив, следует с божьей помощью насколько возможно притеснять их, чтобы таким образом достичь высших степеней и благ. А в день Страшного суда, «в день, когда богатство и родство не приносят пользы», они будут свидетельствовать в его пользу.
Вот то, что я обещал братьям в начале книги. Надеемся, что новичок, который отнесется с должным прилежанием к принятому среди знати этическому учению и сделает его руководством для своей разумной души, с его помощью наилучшим образом преуспеет на том и на этом свете.
МЫШИ И КОТ
сли ты не дурак, навостри-ка уши,
Тебе не вредно меня послушать,
Я буду рассказывать не спеша
Веселую быль о коте и мышах.
Мудрец со вниманьем прочтет мой рассказ.
Ему пригодится он в жизни не раз.
Не скажет мудрец, что ему он не нужен, —
Лишь глупый пройдет мимо горсти жемчужин.
Когда-то в Кермане [59] Керман — город и провинция в центральном Иране.
жил один кот,
Другого такого найти нелегко;
Не кот, а дракон, чудовищный кот —
Грудь словно щит, барабаном живот.
Когда он топорщил усы и шипел,
К нему бы и лев подойти не посмел.
Когда подымал он лапу — беда! —
Все барсы стремглав разбегались тогда.
Ему захотелось отведать мышонка,
И он в винный погреб пробрался тихонько.
Засел он в засаду в углу за кувшином,
Совсем как разбойник в ущелье пустынном.
Вдруг тоненький писк услыхал он в тиши:
Беспечный мышонок залез на кувшин,
Напился вина и, совсем захмелев,
Решил, вероятно, что он уже лев.
«Где кот?! — запищал он. — Презренный он пес!
Пускай он попробует высунуть нос!
Я голову мигом ему откушу!
На солнышке шкуру его просушу!»
Кот все это слушал, но молча пока,
Он тщательно целился для прыжка.
Он прыгнул, как барс на охоте в горах,—
И вот уж мышонок в кошачьих зубах.
«О кот! — он взмолился. — Прости! Пощади!
Я раб! Ты единственный мой господин!»
«Поменьше бы врал! — отвечал ему кот.—
Сидел от тебя я не так далеко,
Мне все было слышно, паршивый щенок!
Я съем тебя. Это уже решено».
Мышонка, конечно, он мог пожалеть,
Но съел и отправился важно в мечеть.
Омыл он лицо свое, кончики лап
И начал молиться совсем как мулла:
«О господи! Каюсь! Зарок я даю!
Я мыши теперь ни одной не убью!
За кровь же невинных воздам я сполна —
Пожертвую нищим две меры зерна».
Хитрец очень громко все это сказал
И даже заплакал у всех на глазах.
Один из мышат услыхал и спеша
Принес эту новость знакомым мышам:
«Раскаялся кот, и навеки при этом!
О боге он вспомнил и стал он аскетом!
В мечети он был и, омыв свои лапы,
Молился он долго, вздыхал он и плакал!
И все это правда, клянусь я хвостом!»
Все мыши пришли в небывалый восторг.
И выбраны были семь самых старейших,
Семь самых богатых и самых знатнейших.
О счастье собратьев всемерно радея,
Собрали посланцы дары для злодея.
И вот уже в путь отправляются мыши.
Одна держит миску с отборным кишмишем,
Другая — бутылку вина дорогого,
У третьей же — блюдо горячего плова,
Четвертая тащит кувшин молока,
А пятая — с сыром пахучим в руках,
Шестая барашка несет очень прытко,
Седьмая — с оманским лимонным напитком.
Презрев осторожность, себе на беду
К коту на поклон они храбро идут.
Пришли и предстали пред важным котом
И, кланяясь низко, сказали потом:
«Тебе, о добрейший, несем мы дары,
Мы все тебе преданы с этой поры».
И кот им ответил: «Давно бы пора!
Господь с вами, мыши! Я вам очень рад!
Все знают — мышей обожал я всегда,
Мне очень по вкусу вся ваша еда.
Я жил очень строго, я долго постился,
От жизни мирской я совсем удалился.
Служили мне пищей молитвы одни,—
Господь, их услышав, продлит мои дни.
Любезные мыши, я плохо вас вижу.
Прошу, подойдите немножко поближе!»
И мыши, дары свои в лапах неся,
Подходят поближе, от страха трясясь.
Тут бросился кот на мышей, словно витязь
На поле сраженья, и начал ловить их.
И вот пять мышей уж лежат бездыханны —
Все знатными были, все были ильханы [60] Ильхан (букв. «повелитель народа») — монгольский титул, еще в XIII в. обозначавший начальника крупного военного соединения. В 1263 г. этим титулом был награжден Хулагу-хан (см. прим. к стр. 29) в знак подчинения его центральной власти монгольской империи. Ильханами называют также основанную Хулагу династию, которая очень быстро стала совершенно независимой (к концу XIII в. Газан-хан, один из представителен этой династии, стал уже называть себя не ильханом, а султаном). Закани употребляет здесь слово в значении «знатный», «аристократ».
!
Двух лапой одной, двух — другой подцепил он,
Одну же — зубами, и всех задушил он.
И чудом спастись удалось лишь двоим.
Они, задыхаясь, примчались к своим.
«Чего вы сидите! — они закричали.—
Пришло для нас время великой печали!
Пять наших собратьев у нас на глазах
Погибли сейчас у злодея в зубах!»
Все в черное мыши оделись и, сгорбясь,
Предались унынью, стенаньям и скорби.
Посыпали пеплом они свои головы,
Слезами мочили хвосты свои голые.
«Пойдемте, — решили они, — коли так,
У шаха защиты просить от кота.
Шах мудрый. Он жалобам нашим поверит,
Избавит он нас от коварного зверя».
Мышиный владыка, сидевший на троне,
Их горестным видом был сразу же тронут.
Велел говорить он несчастным мышам,
И мыши взмолились: «Спаси нас, о шах!
Рабов твоих, шах, твой мышиный народ
Совсем затиранил прожорливый кот!
Когда-то хватал по мышонку он в год,
Теперь же совсем он нам жить не дает.
Теперь он стал набожным нам на беду
И сразу по пять убивает он душ».
И, выслушав жалобы их до конца,
Шах гневно сказал: «Проучу подлеца!
За кровь отомщу я жестоко тирану!
Об этом легенды рассказывать станут!»
В поход приказал он мышам снарядиться.
Собралось их тысяч всего триста тридцать.
Все сильными были и все были храбрыми,
Все с копьями, с луками, с острыми саблями.
Средь них были мыши высокого сана
Из Решта, Гиляна и Хорасана [61] Решт, Гилян — области на севере Ирана. Хорасан — см. прим. к стр. 23.
.
У всех было много боев за плечами,
И все они грозно вращали мечами.
Из них полководцем один был назначен,
Он мудро командовать сразу же начал.
Мышонок поистине редкой отваги
Был послан им тут же во вражеский лагерь,
Коту сообщить, чтоб немедленно он
К мышиному шаху пришел на поклон.
Иначе ему не простится вина,
Иначе начнется с котами война.
В Кермане мышонка пустили к коту.
Он гордо сказал: «Я присутствую тут
По праву посла. И от имени шаха
Тебе, душегуб, заявляю без страха:
Иль ты перед троном падешь на колени,
Иль станешь ты жертвой своих преступлений!»
А кот отвечал: «Ты герой — просто чудо!
Ублюдок твой шах! Убирайся отсюда!
С ума видно мыши сошли, не иначе!»
И тут же созвал он все войско кошачье,
Созвал тонкошерстных котов Исфагана [62] Исфаган — см. прим. к стр. 23.
,
Котов из Йезда [63] Йезд — город и провинция в центральном Иране.
, котов из Кермана [64] Керман — см. прим. к стр. 44.
.
Не страшно им было сраженье любое.
Собрались и двинулись все к полю боя.
Кошачьи полки из предгорья спустились,
Мышиная рать подошла из пустыни.
Столкнулись же армии их на равнине,
Зовущейся Фарс [65] Фарс — юго-западная область Ирана, расположенная по берегу Персидского залива. Отсюда вышли основатели древней персидской империи (VI в. до н. э.). От названия этой области произошло и европейское название страны — Персия.
, знаменитой и ныне.
И бой закипел здесь, и каждое войско
Сражалось достойно, рубилось геройски.
И столько их тут полегло, что едва ли
Потом после боя их всех сосчитали.
Сам кот на коне устремился в атаку,
Не дрогнули храбрые мыши, однако,—
Подрезали ловко коню сухожилья,
Он рухнул на землю. Кота окружили.
«Он в наших руках! — закричали тут мыши.—
О, слава Аллаху! Аллах нас услышал!
Мышам ниспослал он победу такую!»
И били они в барабаны, ликуя.
Их шах восседал на слоне превеликом
И слушал оттуда победные клики.
Кота же связали, и вот уж несут
Преступника пленного к шаху на суд.
«Бесчестного пса, — порешил тут же шах,—
Повесить немедля у всех на глазах!»
Когда же кота потащили к петлé,
В нем гнев закипел, как в кипящем котле.
Стал биться он в путах, потом очень ловко
Зубами разгрыз он на лапах веревку.
Никто не успел и опомниться даже,
Как он разбросал уже всю свою стражу.
Все мыши тут бросились, кто куда мог,
Пустился и шах на слоне наутек.
Но скоро настигнут и съеден был он,
И слон был убит, и разрушен был трон…
Пусть этот рассказ навсегда сохранит
В читателе память о Закани.
Интервал:
Закладка:
