Обейд Закани - Веселая книга

— Так тебе и надо — нечего торчать тут рядом с ними!

7. Какой-то человек объявил себя богом. Его привели к халифу. Халиф сказал ему:

— В прошлом году тут один выдавал себя за посланника бога — так его казнили.

— Правильно сделали, — заметил тот, — ведь я его не посылал!

8. У Талхака [221] Талхак — см. прим. к стр. 141. было несколько ослов. Однажды султан Махмуд приказал, чтобы его ослов забрали на гужевую повинность, — посмотреть, что будет делать Талхак? Ослов забрали. Талхак здорово разозлился и отправился к султану жаловаться. Султан приказал не пускать его. Тогда Талхак отправился под окно, у которого сидел султан, и поднял крик.

— Скажите ему, — велел султан, — что сегодня приема нет.

Сказали. Талхак воскликнул:

— Проклятье! Коли нет приема — куда же вы уволокли ослов?..

9. Хаджи [222] Хаджи — букв. «совершивший хадж», т. е. паломничество к святым местам (см. прим. к стр. 63). Это слово добавляется к имени в качестве почетного прозвания. Существует, однако, обычай называть именем «Хаджи» младенцев. Герой персидского фольклора, шутник и хитрец, известен под этим именем. в юности некоторое время служил у портного. Однажды хозяин принес в лавку чашку меда и, собираясь идти по делу, сказал Хаджи:

— В этой чашке — яд. Смотри не тронь его, а не то погибнешь!

— Какое мне до него дело! — ответил Хаджи.

Когда хозяин ушел, Хаджи выменял у перекупщика раскроенную одежду на большущий кусок хлеба и уплел с ним весь мед. Хозяин вернулся и спросил, где крой.

— Бить не будешь — тогда скажу правду, — объявил Хаджи. — Дело было так: я зазевался, и какой-то мошенник украл крой… Я испугался, что ты придешь и изобьешь меня. Тогда я сказал себе: проглочу яд, чтобы к приходу хозяина мне умереть! Съел весь тот яд, который был в чашке, но я все еще жив! Вот так…

10. Отец Хаджи дал ему две большие рыбины на продажу. Тот пошел бродить с ними по улицам и оказался у дверей одного дома. Красивая хозяйка увидела его и сказала:

— Дай мне одну рыбу — а я за это тебе отдамся!

Хаджи отдал рыбу и получил обещанное, и так это ему понравилось, что он отдал и вторую рыбу, чтобы получить еще… Потом он присел у дверей дома и попросил воды. Женщина подала ему глиняный кувшин. Он отпил немного, бросил кувшин на землю и разбил его. Тут он увидел вдалеке мужа той женщины и ударился в слезы. Муж подошел и спросил:

— О чем ты плачешь?

— Я захотел пить, — сказал Хаджи, — и попросил здесь воды. Кувшин выскользнул у меня из рук и разбился, а хатун [223] Хатун — госпожа; почтительное обращение к замужней женщине. забрала у меня взамен две рыбины, и вот теперь я из страха перед отцом не решаюсь идти домой.

Мужчина стал упрекать жену:

— Ну, что стоит кувшин?..

Взял у нее рыбу и отдал Хаджи: «Иди, мол, своей дорогой!»

11. Одного прихлебателя спросили:

— Есть ли v тебя аппетит?

— Только-то и товару у меня, бедолаги, в этом мире, — ответил тот.

12. Один старик пришел к лекарю с жалобой:

— У меня три жены, с которыми я живу постоянно, а у меня все время то поясница болит, то в паху… Что мне проглотить, чтобы боли прошли?

— Лучшее средство — три развода, — ответил лекарь.

13. В Куме [224] Кум — город в западном Иране, один из священных городов шиитов (см. прим. к стр. 142). толпа колотила человека по имени Омаран. Кто-то сказал:

— Ведь это не Омар, за что же вы бьете его?

— Омар, — отвечали ему, — а «ан» есть и у Османа! [225] Омар и Осман — см. прим. к стр. 142.

14. Султан Махмуд увидал дряхлого старика, тащившего вязанку хворосту. Он пожалел бедняка и сказал:

— Эй, старик, что тебе пожаловать: два-три динара, осла, несколько овец или сад? Выбирай любое.

— Давай золото, я завяжу его в пояс, сяду на осла, овец погоню впереди, поеду в сад и буду твоей милостью там спокойно жить остаток жизни!

Султану ответ понравился, и он приказал, чтобы так и сделали.

15. У маулана [226] Маулана — почтительное прозвание шейха суфийского ордена. См. прим. к стр. 53 («суфий»). Азод ад-Дина был один помощник. Однажды они вместе странствовали и в пути помощник все останавливался подкрепляться малой толикой вина. Маулана несколько раз посылал за ним. Наконец тот прибежал совсем пьяный и явился к маулана. Маулана понял, что помощник пьян, и сказал:

— Ала ад-Дин, я хотел, чтобы ты был при мне, но сейчас я вижу: ты даже не в себе!

16. В Хорасане был один хаким [227] Хаким — см. прим. к стр. 51. по имени Халаф. Ему как-то сказали, что один человек удивительно похож на него. Хаким велел привести того и спросил:

— А что твоя мать — не водила ли шашни, не ходила ли по домам знатных?

— Моя мать, — ответил тот, — была женщина бедная, никогда не выходила из дому. А вот отец мой работал в садах богачей, водоносом был.

17. Несколько казвинцев [228] Казвинцы — жители Казвина, города, расположенного между Тегераном и Рештом. См. также прим. к стр. 54. отправились на войну с еретиками. Возвращаясь, каждый из них нес голову убитого еретика, надетую на палку. А один нацепил на палку ногу. Его спросили:

— А этого кто убил?

— Я, — ответил он.

— А почему же ты не принес его голову?

— Да пока я до него добежал, голову уже стащили.

18. Кто-то спросил у маулана Азод ад-Дина:

— Отчего это во времена халифата люди выдавали себя то за бога, то за пророка, а сейчас нет?

— Люди в наше время до того измучены гнетом и голодом, что им нет дела ни до бога, ни до пророка, — отвечал тот.

19. Один казвинец поставил в стремя правую ногу и, когда вскочил в седло, оказался лицом к хвосту лошади.

— Ты сел задом наперед! — закричали ему.

— Это не я сел задом наперед, а лошадь — левша, — отвечал тот.

20. Отец Хаджи принес домой три жареные рыбы. А Хаджи не было дома. Мать сказала:

— Давай съедим их, пока Хаджи не пришел.

Накрыли на стол, а Хаджи уж стучится в дверь. Мать спрятала двух рыбок побольше под стол, а ту, что поменьше, оставила. Но Хаджи видел все это в щелку. Когда они сели за стол, отец спросил Хаджи:

— Слыхал ли ты историю пророка Юнуса? [229] Юунс — библейский Иона, предание о котором вошло в Коран. По Корану, Юнус был проглочен огромной рыбой.

— Спросим-ка у этой рыбы! — отвечал тот.

Он нагнулся к рыбе, приложил ухо к ее рту и сказал:

— Эта рыба говорит: «Я в то время была еще маленькой, а вот две другие рыбы, которые под столом, постарше меня — спроси-ка у них, небось скажут!»

21. Какого-то араба-шиита [230] Шиит — см. прим. к стр. 142. посадили на вола и, провозя по городу, секли плетьми. Кто-то спросил:

— В чем он провинился?

— Он поносил Абу Бекра и Омара, — отвечали ему. Мужичонка-араб услышал это, разозлился и заорал:

— Неправда, там был еще и Осман!