Муслихиддин Саади - Гулистан

У некоего человека был друг, служивший в диване средь царских слуг. Они долго не видались. Кто-то заметил этому человеку:

— Уже давно ты не видался с таким-то своим другом!

— А я не хочу его видеть! — ответил он.

Случайно присутствовал при этом разговоре один из подчиненных этого человека. Он спросил:

— В чем же провинился твой друг, что тебе неприятно видеть его?

— Ни в чем особом он не виновен, — ответил тот человек, — но я считаю, что друга, служащего в диване, можно видеть только тогда, когда он будет уволен, а я не желаю ему бедствия ради того, чтобы я сам был доволен!

Абу-Хурейра, да помилует его Бог, ежедневно приходил навещать избранника божьего [9] То есть Мухаммеда. , да благословит и да приветствует его Бог!

Однажды сказал пророк: «Я Абу-Хурейра, зурни гиббан тазаддуду 'хаббан», то есть: «О Абу-Хурейра, пусть не будет каждодневным твой приход, и тогда моя любовь к тебе возрастет!»

Спросили одного благочестивого человека:

— Почему так происходит: хотя солнце и прекрасно, но мы не слыхали, чтобы кто-нибудь возлюбил его страстно и питал к нему привязанность!

— Потому, — ответил он, — что солнце можно видеть ежедневно, кроме зимы, тогда оно бывает скрыто и потому любимо!

У некоего праведного мужа в животе начал бушевать ветер непокорный, и он никак не мог удержать его, хотя и боролся с ним упорно. И вот ветер вырвался наружу помимо воли бедняги.

— О друзья, — взмолился он, — то, что совершил я, случилось помимо моей воли, и потому ангелы не запишут этот проступок на мой счет, а зато мое естество получило покой; вы также простите великодушно!

Мне опротивело общество моих дамасских друзей, я их оставил, в Иерусалимскую пустыню свои стопы направил и дружил там со зверями, пока не попал в плен к франкам, заковавшим меня в кандалы. Франки отправили меня вместе с евреями на земляные работы во рвах Триполи. Один из алеппских вельмож, с которым мы раньше были знакомы, проходя мимо, узнал меня и воскликнул:

— О, имярек, что приключилось с тобой?

Он сжалился надо мной, за десять динаров освободил из оков франков, увез с собой в Алеппо и свою дочь соединил со мной брачными узами, давши в приданое сто динаров. С течением времени оказалось, что она женщина скверная, сварливая, непослушная и строптивая. Она стала всячески меня бранить и портить мою жизнь.

Однажды, распустив злой язык, она говорила:

— Разве мой отец за десять динаров твоему плену во франкских оковах не положил конец?

— Да, — ответил я, — за десять динаров он меня выкупил, а за сто динаров превратил в твоего пленника!

Некий царь спросил одного богомольца:

— Как проходит твое драгоценное время?

— Всю ночь, — ответил тот, — я молитву возношу, утром Бога об исполнении моих молений прошу, а днем добыть пропитание спешу!

Царь понял намек богомольца и велел назначить ему некоторое, содержание, чтобы снять тяжесть семейных забот с его сердца.

У некоего сирийского подвижника в лесу было жилище, а древесные листья он избрал в качестве пищи. Один царь навестил его и сказал:

— Если тебе будет угодно, мы приготовим для тебя место в нашем городе, где ты сможешь творить молитвы лучше, чем здесь, а люди смогут получать пользу от твоих благословений благочестивых и подражать тебе в твоих делах боголюбивых.

Отшельнику не понравились эти слова, и он не принял предложения. Тогда к нему обратился один из вазиров:

— Из уважения к царю тебе следовало бы пойти в город на несколько дней и осмотреть это место. И если чистота твоей жизни, о святой муж, хоть сколько-нибудь нарушится от общения с посторонними — поступай как хочешь.

Богомолец отправился в город, где ему отвели для молитв место в царском дворцовом саду. Это место чаровало сердце и тешило душу.