Муслихиддин Саади - Гулистан

Царь сейчас же послал к отшельнику прекрасную служанку.

Вслед за ней царь послал к отшельнику и прислужника прелестного и благородной наружностью известного.

Отшельник стал есть изысканные яства, носить пышные одежды, вкушать лакомые блюда и благоухающие плоды. Он любовался красотой девушки и юноши, служивших ему. Не напрасно говорят мудрецы:

Словом, блаженное подвижничество отшельника прекратилось, и, как говорят:

Однажды царь пошел посетить отшельника. Он заметил, что прежний вид его изменился, он. стал румян, растолстел его стан. Аскет возлежал на шелковой подушке, а прекрасный юноша, с опахалом из павлиньих перьев в руках, стоял у его изголовья. Царь выразил радость по поводу хорошего самочувствия отшельника и завел с ним беседу. Под конец беседы царь сказал:

— Из всех людей в этом мире я уважаю два сословия— ученых и отшельников!

При беседе присутствовал вазир — большой философ, человек, видавший мир. Он молвил:

— О повелитель, дружба требует, чтобы ты делал добро этим обоим сословиям. Поэтому ученым давай деньги, чтобы они были еще ученей, отшельникам не давай ничего, если хочешь, чтобы они отшельническому пути следовали неуклонней.

Вот рассказ, подобный предыдущему. Одному царю предстояло важное дело, и он дал обет:

— Если все свершится согласно моему желанию, я раздам отшельникам столько-то дирхемов!

Когда его желание исполнилось и его душевное волнение улеглось, пришлось исполнять данный им обет. Он отдал одному из близких слуг мешок дирхемов, чтобы тот роздал их отшельникам. Говорят, что тот слуга был человек смышленый и разумный. Он ходил весь день, а вечером вернулся, поцеловал мешок, поставил его перед царем и сказал ему:

— Сколько я ни искал, я не нашел ни одного отшельника!

— Что за россказни, — молвил царь. — Если положиться на память мою, четыреста отшельников живут в этом краю!

— О повелитель мира, — воскликнул слуга, — тот, кто настоящий отшельник, тот не берет денег, а тот, кто берет, не отшельник!

Царь рассмеялся и сказал своим приближенным:

— Как ни люблю я этих богомольцев и ни уважаю, и как ни злобствует, как ни презирает их этот дерзкий нахал, — все же сегодня он правду сказал!

Спросили некоего праведного ученого:

— Что ты скажешь об отшельниках, пользующихся вакуфным хлебом?

Тот ответил:

— Если они пользуются им ради душевной сосредоточенности, то это дозволительно, но если они душевно сосредоточиваются ради хлеба, то это возмутительно.

Некий дервиш прибыл в один дом. Хозяин был человек великодушный и ученый. В его обществе находились несколько образованных и красноречивых друзей, и каждый из них, как принято среди утонченных людей, сыпал шутками и остроумными рассказами. Дервиш, проделавший долгий путь через пустыню, был утомлен и голодом изнурен. Один из присутствующих шутливо обратился к нему:

— Тебе тоже следовало бы что-нибудь сказать!

Дервиш ответил:

— У меня нет образования и красноречия, как у других, да я и не читал ничего. Потому удовольствуйтесь одним двустишием!

Все единогласно воскликнули:

— Говори!

Дервиш сказал:

Друзья рассмеялись, одобрив его шутку, и разостлали скатерть. Хозяин пира воскликнул:

— О друг, подожди немного, слуги мои готовят куфту!

Дервиш поднял голову и молвил:

Некий послушник сказал своему старцу:

— Что мне делать? Нет мне покоя от людей — в течение дня они часто навещают меня; их приход и уход нарушают мои благие занятия!

— Если они бедные, — сказал старец, — то одолжи им что-нибудь, а что касается богатых, то попроси у них что-нибудь взаймы, чтобы они не подходили больше к тебе.

Какой-то законовед сказал своему отцу:

— Пышные и сладкие речи проповедников не оказывают на меня никакого воздействия, ибо я не вижу соответствия между их делами и словами.

Вы поучаете людей добру, но сами не помните о добре!

Отец сказал: