Коллектив авторов - Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае

— Ах, господин Вэй, как давно я мечтала с вами встретиться, однако до сих пор увидаться с вами мне так и не привелось. Наконец-то нынче вы, сударь, снизошли до нас. Какая радость, какое счастье! Моя глупенькая девчонка, несомненно, удостоится вашего высокого внимания. Для нее из всех радостей это самая преогромная!

— Не скромничай, мамаша! — перебил женщину Вэй. — Что до твоей девочки, то я действительно давно был о ней наслышан. Кругом толковали, что дочка-де — писаная красавица, нетей равных в целом свете. Поговаривали, что ее жалуют даже сынки из самых знатных фамилий, с ней водят дружбу поэты и художники. Куда мне, невежде, до них?! Мне стыдно, что я осмелился прикоснуться к твоей Орхидее. Прошу прощения, мне действительно как-то очень неловко!

Певичка Ланьшэн, то бишь Орхидея, поднесла хозяйке дары: кусок шелка, яшмовые шпильки и прочие женские украшения, которые мамаша приняла с большим удовольствием. Хозяйка удалилась, чтобы приготовить угощения, а вместо нее в комнате появились несколько бансяней — «пособников по безделью», здешних прихлебателей [79] Бансянь (букв. «пособник по безделью») — своего рода категория нахлебников и прихлебателей в домах богачей, посетителей веселых заведений. . Они тут же присоседились к гостям. Пышное пиршество лучше всего описать стихами:

Вэй Цзиньчжун и гетера Ланьшэн — Орхидея, тесно прижавшись друг к другу, любовались прекрасным зрелищем. Подле них со жбанами и бокалами выстроились слуги заведения, обслуживающие дорогих посетителей, тут же толпились бездельники-бансяни. Гости заведения и гетеры, сияя от радости, оглашали воздух криками восхищения. Однако в этой атмосфере всеобщего веселья для Вэя скрывалось зернышко его грядущих бед и несчастий. Недаром существует поговорка: «Прелестная дева мечтала, чтобы суженый был красавцем, но вместо красавца с небес звезда несчастья скатилась». И еще говорится: «Алый лик чаровницы не появится в жалкой деревне. И вовсе то не деревня, а место, где счастья звезда упала!»

Так случилось, что певичка Ланьшэн — Орхидея всей душой полюбила беспутного Вэй Цзиньчжуна, и они стали вроде мужа и жены. Они жили душа в душу, и не было меж ними никакого обмана и даже недомолвок. Цзиньчжун даже как-то отдал ей на хранение шкатулку с серебром, на что певичка наставительным тоном заметила:

— Ты только ничего не говори о деньгах хозяйке! Если она пронюхает про твое серебро, она непременно найдет какой-нибудь способ (а у нее их тысячи), чтобы выманить у тебя эти деньги.

Вэй проникся к Орхидее еще большим доверием. Надо сказать, что свои казенные дела он напрочь забросил и не думал сейчас о встрече ни с Ли Чжэнем, ни с Лю Юем, чем приятели были немало раздосадованы. Словом, Вэй целыми днями, будто околдованный чарами, торчал в заведении певичек и даже не выходил за ворота. Он пребывал словно в дурмане. Если у него вдруг появлялась надобность в деньгах, чтобы кого-то ублажить или задобрить, он тут же обращался к Орхидее. Понятно, что хозяйка скоро догадалась о том, что всеми делами Вэя распоряжается Орхидея. Обстановка благоприятствовала хозяйке, и она решила предпринять незамедлительные меры, чтобы осуществить свой план. Однажды, когда к ней зашла Ланьшэн, мамаша завела с ней такой разговор:

— Наше заведение сейчас держится только на тебе, моя милая, то есть на деньгах, что ты зарабатываешь. Господин Вэй, как я вижу, готов истратить в нашем доме все свое серебро, а ты, вместо того, чтобы принести заведению барыш, всячески оберегаешь своего клиента и экономишь его деньги на каждой мелочи. Может, ты собираешься выскочить за него замуж?

— Но ведь он не какой-то барин, а всего-навсего простой служащий ямыня. Ему негоже направо и налево сорить деньгами! — возразила Ланьшэн. — Главное, чтобы не нарушались наши правила — вот что самое важное! А потому пускай он у нас поживет, причем чем дольше, тем лучше для нас!

— Никак ты его полюбила? — вскипела хозяйка. — Ты что же, задумала покинуть свою мамашу?

Орхидея, не желая больше выслушивать попреки хозяйки, вышла из комнаты.

Молодые бездельники из знатных домов, узнав, что певичка Ланьшэн вернулась в свое заведение, бросились к ней со всех ног. Они заполнили залу, а многие толпились у дверей. Ланьшэн непрестанно кого-то встречала или провожала. Некоторые из гостей, убедившись в правдивости слухов о ее возвращении, тут же покидали заведение. Другие, более настырные, ждали встречи с самой певичкой и удалялись, лишь поговорив с ней. Однако среди гостей были более упрямые и весьма своевольные особы, кто ни за что не хотел уходить. Его упрашивали, уговаривали, а он будто прилип к полу. Певичке были не по душе подобные домогательства, однако она опасалась, что ее влиятельные клиенты на нее осерчают, и старалась держаться с ними поласковей и обходительней. Сохраняя на лице любезную улыбку, она в то же время осторожно выпроваживала их, настойчиво подталкивая к дверям. Орхидея была полностью поглощена своей любовью к Вэю, а потому все эти докучливые посетители были для нее все равно, что гвоздь в глазу. Итак, наша певичка имела в душе самые добрые чувства к своему возлюбленному, нисколько не догадываясь, что перед ней сущий волк с хищным нутром.