Абулькасим Фирдоуси - Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме»

Туранец отвечал: «Я — чародей,
Я ни врагов не знаю, ни друзей,

Тому, кто воинов ведет в сраженье,
Я помогаю в трудное мгновенье.

На храбрецов я навеваю сны,
Чтоб души были их потрясены.

Ведь это я в тебе тоску посеял, —
Я на тебя тот сон дурной навеял.

Способен и на большее мой дар:
Я — обладатель дивных, сильных чар.

Постиг войска Турана жребий черный,
И на ветер пошел мой труд упорный.

Но если пощадишь ты жизнь мою,
Тебе я буду помогать в бою».

Воитель погрузился в размышленья.
«А вдруг, — Бахрам подумал, — в день сраженья

И впрямь смогу я отвратить беду,
Когда я в нем помощника найду?

Но Совашаху не помог, однако,
Колдун, идущий по дороге мрака!

Нам благо от всевышнего дано,
Иначе не пришло бы к нам оно».

Велел он обезглавить чародея,
Встал и воскликнул, к свету тяготея:

«Творец, великий в счастье и грозе,
Блажен идущий по твоей стезе.

Все — от тебя: тоска и наслажденье,
Восторг и стыд, величье и паденье!»

Сказал военачальнику писец:
«О богатырь, отваги образец,

Ты стал оградой городов Ирана,
Тобой держава наша осиянна,

Тобой возвышен царственный престол,
Ты — вождь и от вождей произошел,

Да славит благодарственное слово
Ту мать, что сына родила такого!»

Простых и знатных отпустил Бахрам,
И разошлись иранцы по шатрам.

Мир отдохнул от грохота кимвала,
Сошло эбеновое покрывало,

Корабль рассвета выплыл из воды
Сны кончились и начались труды.

Бахрам велел друзьям и приближенным:
«Ступайте вы к поверженным знаменам.

Одних врагов да пощадит ваш меч,
Другим должны вы головы отсечь:

Сюда знамена и рабов доставьте,
Вельмож и венценосцов обезглавьте».

Затем призвал писца, чтоб шахиншах
Узнал о многих радостных вещах:

Что закружилось колесо вселенной,
Что враг разбит коварный и надменный,

Что прибегал он к хитрости, к волшбе,
Но пораженье потерпел в борьбе,

Что бились воины Ирана смело,
Что сила их и доблесть — без предела.

Когда Бахрам одобрил труд писца,
Он выбрал расторопного гонца,

Сказал ему: «Знамена вражьей рати,
А также головы туранской знати —

И Совашаха, и его вельмож —
С моим посланьем шаху отвезешь».

Когда в Туране стало все известно, —
Раздался плач великий повсеместно.

Ни есть, ни спать вельможи не могли, —
Глаза в слезах, а головы в пыли.

Дыханье шаха Пармуды стеснилось,
Кровь сердца по его щекам струилась.

Он сбросил с головы своей венец,
Сановников призвал он во дворец.

Спросил их в удивленье и печали:
«Неисчислимой ратью мы стояли,

Зачем же мы не бились до конца,
Иль струсили воители отца?»

Так отвечал один мудрец вельможный:
«Мы рать противника сочли ничтожной,

А между тем Бахраму равных нет,
Такого храбреца не видел свет.

Их не было и сотой нашей части,
Но помогли иранцам бог и счастье».

От этой речи Пармуда поник,
И пожелтел его печальный лик.

Велел он выступить своим дружинам,
Повел их по ущельям и долинам, —

Пришли к Джейхуну грозные ряды
Стотысячного войска Пармуды.

А в это время, знатью окруженный,
Сидел Ормузд, в тревогу погруженный.

Он говорил: «О горе, горе нам,
Известий во дворец не шлет Бахрам,

А он уже воюет две недели.
Что скажете вы мне об этом деле,

Не проиграл ли битву богатырь?»
Едва замолк, вошел к нему визирь.

Владыку осчастливил он известьем:
«О шах, живи под радостным созвездьем,

Одержана победа над Совой,
Бахрам увенчан славой боевой!»

Тотчас был призван вестник благодати,
Он место получил повыше знати,

Шах расспросил его, при всем дворе,
О войске, о вожде-богатыре

Сказал гонец: «О государь вселенной,
Победой кончен бой благословенный,

Сова лежит в пыли без головы,
Фагфур зарублен — младший сын Совы.

Воздеты обе головы на пики, —
На них глядит весь город твой великий».

И встал властитель с радостным лицом,
И стан прямой согнул перед творцом.

Сказал: «Создатель солнца, славы звездной!
Уже борьбу считал я бесполезной,

К тебе взывал я, о податель благ,
И вот повержен мой заклятый враг.

То сделали не рать, не воевода, —
То нам помог всевышний с небосвода!»

Он приказал сокровища раздать,
Диргемы из казны своей достать, —

Сто тысяч насчитал казнохранитель, —
Их шахиншаху завещал родитель.

Паломникам одну вручил он треть
И дервишам, чтоб наслаждались впредь.

Огнепоклонникам вручил другую,
Сказав жрецу: «Сокровища дарую

Я в честь огня — святыни всех святынь!»
На здания для путников пустынь

Истратил третью часть отцовских денег,
Чтоб радовались гость и соплеменник.

Затем велел он письма разослать,
Уведомить священников и знать,

И каждый город, и удел, и область,
Что выказал Бахрам в сраженьи доблесть,

Что Совашаху голову отсек
И славою покрыл себя навек.

Ормузд провел в молитве две недели.
Когда лучи рассвета заблестели

Над башнями высокого дворца,
Шах пригласил бахрамова гонца.

Победы вестника лаская взглядом,
Он усадил его с собою рядом.

Призвав столпов державы на совет,
Велел Бахраму написать ответ.

Так позаботился он о Бахраме:
Он щедро одарил его дарами,

Серебряный престол ему послал,
И написать указ он пожелал,

А в том указе дал ему немало:
Всю землю от Барака до Хайтала.

Бахраму волю он изрек свою:
«Сокровища, добытые в бою,