Автор неизвестен Древневосточная литература - Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»

Было это в 11 году эры Камбун [246] 1671 г. , во второй луне всё продолжал лить затяжной дождь, было мне грустно и тяжело на душе, и тут пришли двое-трое друзей и предложили: «Сегодня — пятый день последней декады месяца, в этот день почитают бога Тэндзина. Идём в Китано!» [247] Помимо ежегодных праздников, в храмах и святилищах проводились службы в определённый день месяца. Божество Тэндзин, покровителя каллиграфии, стихосложения и учёности, почитают в 25 день лунного месяца. Китано — здесь имеется в виду святилище Китано-Тэммангу, где почитают бога Тэндзина. Я и сам об этом подумывал, а потому с радостью пошёл с ними поклониться божеству. На обратном пути по обе стороны ворот собрались какие-то люди, — не иначе как продают лекарство лавки «Торая», о которых нынче все говорят. Подошёл, посмотрел, а оказалось вовсе не то, что подумал, — люди, торгующие книгами о том, что бывало в Китае и Японии, выложили множество сочинений, и среди них были «Рассказы об Иккю». Взял, глянул, а там так описаны шутки и удивительные события, куда там тому, что я слышал! И всё же многого там не было. А особенно скудны сведения о том, что случилось в Канто. Я пожалел об этом, вернулся в свой скудный дом, увитый плющом, и, следуя кисти, записал старые рассказы, полные выдумок. Один, другой, третий, четвёртый, — и тут пришёл человек, который вырезает знаки на берёзовых досках [248] Одна из разновидностей берёзы использовалась для печатных досок при печати японских книг. , увидел это и тут же сказал: «Ах, какие хорошие смешные истории! Вырежем их на берёзовых досках и покажем миру!» Я отказывался, говорил: «Ничего из этого я сам не видел, это старые истории, записал, как услышал, там всё, наверное, не так было», но он меня уговорил, и я сделал пару свитков, которые назвал «Рассказы об Иккю, собранные в Канто». Сразу оговорюсь, что эта книга — развлечение для женщин и детей и вовсе не для серьёзного размышления.

Знаменита местность Яцухаси — «Восемь мостов», что в земле Микава, и в старину Нарихира сложил здесь стихи, поставив в начале каждой строки по одному слогу слова «какицубата» — «ирис» [249] В «Повести об Исэ», лирическим героем которой является поэт Аривара-но Нарихира, об этой местности сказано: «…С самого начала с ним ехали друзья — один или двое. Знающих дорогу не было никого, и они блуждали. Вот достигли они провинции Микава, того места, что зовут «восемь мостов». Зовут то место «восемь мостов» потому, что воды, как лапки паука, текут раздельно, и восемь бревен перекинуто через них; вот и называют оттого «восемь мостов». У этого болота в тени дерев они сошли с коней и стали есть сушеный рис свой. На болоте во всей красе цвели цветы лилий. Видя это, один из них сказал: «Вот, слово „лилия“ возьмем и, букву каждую началом строчки сделав, воспоем в стихах настроение нашего пути». Сказал он так, и кавалер стихи сложил: Любимую мою в одеждах // Изящных там, в столице, // Любя оставил… // И думаю с тоской, насколько // Я от нее далек… — так сложил он, и все пролили слезы на свой сушеный рис, так что тот разбух от влаги» (пер. Н. И. Конрад). В оригинале — какицубата, ирис; для перевода пятистишия переводчик использовал слово «лилия». . Иккю, видимо, тоже хотелось полюбоваться этими местами. Кто-то из местных показал ему окрестности, он осмотрелся — восемь мостов позаброшены и исчезли, ирисов тоже нет. Повсюду жмутся друг к другу рисовые поля, и не разобрать, где же были те Восемь мостов. Иккю сложил:

В той же земле есть Горный Якуси [250] Здесь — храм Явления Феникса, Хорайдзи, расположенный в горах в земле Микава и посвящённый будде Врачевания — Якуси. — известное чудесными проявлениями место, и поток паломников, идущих на поклонение, не иссякает ни днём, ни ночью. В местности Яхаги в той земле жил человек, покрытый волдырями; собрался он возносить моления семь раз по семь дней, не пропускал ни дня, уже перевалило за сороковой день, а признаков исцеления всё не было. Разозлился он на Татхагату и ругал его на все лады. Как услышал, что туда прибыл из столицы Иккю, он тут же кинулся к нему и пожаловался на такое дело. Иккю выслушал его и сказал:

— Дело не в том, что у Татхагаты нет чудесной силы. Винить во всём можешь только себя. Однако же я за тебя помолюсь.

Так он ответил, сложил «безумные стихи» и молвил:

— Когда пойдёшь на поклонение нынче ночью, прочти эти стихи!

Больной обрадовался и вечером заспешил на поклонение будде. Как раз был второй день средней декады луны [251] 12 день лунного месяца — день почитания будды Якуси в храме Хорайдзи. , а потому среди толпившихся там богатых и бедных одни молились: «Спокойствие в этой жизни, благое рождение в жизни грядущей, покой и счастье даруй нам!» — другие просили: «Славься, Татхагата Якуси, Владыка лазуритового блеска! Помоги нам с этой болезнью, спаси нас от такой-то немощи!» — так громко молился каждый, и было очень шумно, а оттого неспокойно, поэтому он подождал в храме, пока люди не разойдутся. Наконец, к середине ночи храм опустел, остались там лишь монах, поддерживающий огонь в светильниках, и этот больной. Достал он те стихи и прочитал их божеству.

Как только он это дочитал, всё в храме затряслось и послышался властный голос:

«Чудесны будды слова!» — подумал он, пробыл в поклоне ещё какое-то время, а когда встал и осмотрел себя, то оказалось, что все болячки с его тела опали и исчезли бесследно. Пробрало его до костей, преисполнился он почтения к будде, открылось его сердце буддийскому Закону, и с тех пор он подвижничал в разных землях.