Коллектив авторов - Памятники византийской литературы IV-IX веков

Начну же отсюда свое полновесное слово!

Феофил, царь наш [508], снарядившись на войну, выступил против скверной страны агарянской и, выступив, достиг желанного: разграбил славные города агарянские, в которых жило племя могущественных в то время измаилитов, и возвратился в свой царственный град, привезя с собою победное злато, серебро и множество пленников агарянских.

Узнал об этом отрицатель Христа амемурмн [509], преисполнился гнева и ярости. К тому же, не в силах снести позор поражения, выступил на следующий год в поход против преславного града Амория. Любим и славен был Аморий, ибо после царственного града [510]он почитался вторым. Услышав о происходящем, названный ранее царь сам тоже выступил в поход, повелев ромейским вождям войти в означенный град для охраны и защиты его. Чрез несколько дней предстал пред градом тот безбожник со всем своим войском — в начале августа месяца, в его эпиминисии [511], и тотчас начал подступать к городу. Было это так: он то шел на него походом, то заискивал льстивыми безбожными речами, но не мог полонить Амория, основанного на вере Христовой. Так, ничего не добившись, он вконец обессилел.

Сатана же, увидев, что служитель его не воюет, вошел в сердце одного из военачальников и склонил его на предательское дело. Этот окаянный, подражая Иуде, приходит к отрицателю Христа, открыто говоря ему: «Что получу от тебя, если предам тебе этот многонаселенный город и перейду в твою веру?»

Удивительное дело! В том, кого считали военачальником, охраняющим порядок, я вижу предателя и второго Иуду!

Обрадовался коварный, обещал сделать его вторым после себя в своих палатах. Прельстившись этим, военачальник вместе с агарянами возвратился на башню, которую охранял, и так сказал людям, которые были у него в подчинении: «Смотрите на меня! Зачем вы еще противитесь?» — и обещал сохранить их невредимыми. Едва они услышали это, убрали сторожей, и агаряне, получив свободу действий, словно дикие звери, устремились в град, и вместе с ними безбожный эмир. Вошел тот пустохвал внутрь города и безбожно, варварски надругался над ним!

О безутешное бедствие! Кто в силах живописать стенания, жалобы и плач жителей города? Отец видит, как убивают его сына, а сын — как отца, мать — как родную дочь, дочь — как родную мать, господа — как рабов, а рабы как господ своих, брат — как брата, друг — друга и прочие все по порядку; и вообще — одних убивают, иных сожигают на пожарищах, устроенных безбожниками, третьих душат — так исполнялся над ними последний смертный приговор. И хотя бы где-нибудь приостановили расправу, хотя бы сделали где-нибудь передышку или хоть бы кого-нибудь оставили в живых! Нет, всюду смерть, всюду горе, всюду плач, всюду стенания, всюду сеча, всюду кровь, всюду стоны и слезы и безжалостные вершители всего этого.

Покончив со столь бесчеловечными убийствами, негодяи добрались и до новосияющих подвижников, прекрасных цветов христианских, добропобедных мучеников благочестия; связали их по рукам и ногам и бросили в городскую темницу, а вместе с ними — неисчислимый род христианский.

О диво-дивное! Может ли раб греховный заставить рабов стать вершителями справедливости? Другою Эфиопией [512]явился мне этот полоненный ныне город, явивший сорок два градохранителя!

Связанные, горько опечаленные и отягощенные бедствием, шли они надлежащим путем своим. А тот пустохвал и варвар, придя в местечко, называемое Панкалия [513], тотчас, ни мало не медля, одних загубил мечом, иных отдал в рабство своим вельможам, третьим повелел быть верными его стражниками и сопровождать его в дороге вместе с упомянутыми прежде святыми. И поработил чада свободные раб греховный.

Отправились они во лживую землю сирийскую [514], терпя нужду, оскорбления, страдания. Там заключили их в темницу; что претерпевает в ней узник — хорошо известно вашему боголюбию. И все то время, пока находились они в тюрьме, непрестанно, неутомимо приносили они денно и нощно молитвы господу богу.

Прошло семь лет, и захотел беззаконник, тогдашний правитель нечестивых измаилитов, чтобы святые либо повиновались ему и сделались его единомышленниками, либо осудить их на смерть. Призвав к себе одного из своих вельмож, говорит ему: «Ступай в темницу и приведи завтра утром своих заключенных, славных мужей, называемых христианами».

Тот быстро исполняет приказание, приходит в тюрьму и велит им выйти из нее; надевает на них оковы и отправляет их в палаты. Они же шли и все время пели: «Господи, господи, да не возвратимся униженными и посрамленными!». Потом ясно сказали беззаконнику: «Пришли те, которым повелел ты явиться». Он же объявляет им через своего советника: «Повинуйтесь мне и станьте моими единомышленниками; если же нет — будете преданы смертной казни».

Услышав это, благородные воины Христовы и истинные христиане, будто из единых уст единым гласом промолвили: «Да не отречемся от тебя, господи, творец неба, и земли, и всего, что в них есть, от тебя, сидящего на херувимах и прославляемого всем сотворенным! О трижды святой боже из богов и владыка милостивый! Предадим мы все земное презрению, чтобы приобщиться к тебе одному!» И, повернувшись к беззаконнику, сказали: «Единоначалию вашему не поклоняемся и приказаниями вашими гнушаемся».

Поняв, что святые прекословят ему, ненавистник Христа заскрежетал на них зубами, словно лев, и приказал им связанными идти на реку, называемую Тигром. А сам беззаконник сел на корабль и поплыл к означенному месту. Святые же пели всю дорогу, пока вели их: «Блаженны непорочные, ходящие по пути закона господнего!»

Закончив пение, начали друг друга увещевать утешительными словами: «Братья по брани! Не склоним головы пред врагами нашими, но воспротивимся мужественно беззаконнику, чтобы удостоиться благодати небесной!»

Так шли святые от девятого часа всю ночь до утра, и пришли они к означенному месту, и заключили их в некую обитель. Прибыл и беззаконник, что плыл на суденышке; сел он на коня и прискакал, дабы сделать опрос. Призывает он одного из святых, Феодора Непобедимого, по прозванью Сильный, славного сложением, скопца по природе; хотел беззаконник убедить его отречься от веры Христовой. Стал он говорить святому: «Послушай меня, человек, отрекись от так называемого вами христианства, прими мою веру, и удостоишься от меня великих почестей, я сделаю тебя пребогатым и не предам смерти, как злодеев». Но достойный воин Христов, честный сосуд, опора мучеников, воистину словно камень твердый в вере, отвечал ему через толмача: «Нет, не отрекусь, пес лютый, от пресвятой троицы и не стану я иудействовать, как ты, преисполненный злого бешенства». В ярость пришел беззаконник и ответил праведнику: «Этого, словам моим не повинующегося и приказам моим противящегося, повелеваю усечь мечом».