Ольга Петерсон - Наследники Вюльфингов [предания германских народов средневековой Европы в пересказах Е. Балобановой, О. Петерсон]

— Только не замедли, — просил его король, — помощь твоя здесь нам очень нужна.

— Я вернусь через несколько дней, — отвечал Зигфрид, — скажи Брунгильде, что ты сам меня послал.

Отважный Зигфрид, накинув на себя плащ-невидимку, взошел на корабль и поспешил пуститься в путь. Под рукой его корабль полетел так быстро, точно подхватило и понесло его ветром.

Через день и еще ночь успел он уже добраться до стра ны Нибелунгов, где все — и люди, и земля были ему подчинены. Зигфрид, один, причалил к широкому острову, живо привязал свой корабль, и, по обычаю путников, пошел искать приюта. Перед ним на горе стоял бург; ворота были заперты, и Зигфрид принялся стучать в них. За воротами всегда стоял на страже великан, и оружие его всегда лежало тут же наготове.

— Кто это стучится там в ворота? — крикнул великан.

Изменив голос, Зигфрид отвечал:

— Отпирай ворота! Я — рыцарь, и еще сегодня последуют за мною многие из тех, кому приятней было бы остаться на своей постели.

Рассердился привратник, услыша эти слова, схватил он свое оружие, надел шлем, поднял на руку щит и, распахнув ворота, с яростью бросился на чужеземца: как смел тот тревожить и будить отважных воинов? И удары посыпались тут на Зигфрида. Он прикрылся было щитом, но застежки его лопнули под тяжестью железной палицы, и Зигфрид начал уже ждать смерти. Они так бились, что весь бург гудел — неизмеримо велика была сила обоих. Наконец Зигфрид одолел привратника и связал его, и весть о том сейчас же разнеслась по всей стране Нибелунгов.

Далеко сквозь гору услыхал шум ужасной битвы могучий Альбрих, отважный карлик. Живо он вооружился и побежал навстречу гостю. Свиреп был Альбрих и притом был очень силен; носил он шлем и кольчугу на теле, а в руке тяжелый золотой бич; семь тяжелых шариков висело на конце бича, и ими с такою силой ударял он по щиту Зигфрида, что щит разбился. Смутился было могучий гость, но вот, отбросив разбитый щит и оружие, — не хотел он убивать своего камерария, — с голыми руками бросился он на Альбриха и, схватив его за седую бороду, так сильно дернул ее, что карлик громко закричал.

— Оставь мне жизнь, — кричал он, — и если б мог я принадлежать другому рыцарю, а не тому, кому клялся я в верности, то был бы я твоим слугой и тебе служил бы я до самой моей смерти. — Так говорил этот хитрец.

Зигфрид связал и Альбриха, и карлик стал его спрашивать:

— Как тебя зовут?

— Я Зигфрид, и, думаю, тебе я хорошо знаком.

— Рад я этой вести! Теперь на деле увидел я, что ты достоин владеть этой страной. Даруй мне жизнь, и сделаю я все, что ты прикажешь.

— Иди и приведи сюда скорей мне тысячу лучших бойцов из Нибелунгов, — сказал ему Зигфрид, но умолчал, чего от них хотел он.

Тут развязал он карлика и великана. Поспешно побежал Альбрих к спавшим воинам и принялся будить их: «Вставайте, воины, — кричал он, — надо вам идти к Зигфриду!»

Вскочили они с постелей и бросились одеваться, и тысяча отважных воинов скоро явилась перед Зигфридом и приветствовала его не без страха. Между тем зажгли огни и принесли вина.

Поблагодарил их Зигфрид за то, что скоро явились, и сказал: «Должны вы ехать со мною за море». Отважные витязи готовы были немедленно исполнить его желание.

Собралось их к Зигфриду до тридцати сотен, но Зигфрид отобрал себе всего лишь тысячу лучших бойцов. Зигфрид велел им запастись нарядным платьем, чтобы носить его при дворе, где много прекрасных женщин. И они стали готовиться в дорогу.

Рано утром пустились они в путь на прекрасных конях, одетые в великолепные платья, и явились в страну Брунгильды настоящими рыцарями.

Прекрасные молодые девушки стояли у окна, и королева спросила: «Знаете ли вы, кто это плывет к нам из-за моря? Их дорогие паруса белее снега».

— То воины мои, — отвечал ей рейнский фогт, — здесь неподалеку я оставил их на пути, а теперь послал за ними.

Впереди других на корабле увидели Зигфрида в роскошном платье, окруженного воинами.

По желанию Гунтера, Брунгильда вышла навстречу бойцам и приветствовала их, но при привете отличила Зигфрида от других.

Стали размещать гостей и оказалось, что явилось их столько, что повсюду стало от них тесно, и неустрашимые рыцари решили скорее ехать в Бургундию. Тут королева пожелала наделить своих и чужих гостей золотом, серебром, конями и одеждами — много всякого добра оставил ей после своей смерти ее отец. Просила она также рейнских витязей сказать ей, что из ее сокровищ хотят они взять с собою в Бургундию.

Но Гаген сейчас же надменно отвечал ей, что у рейнского короля у самого есть для раздачи так много золота и серебра, что они решили ничего не брать отсюда с собою. Но Брунгильда не согласилась, и пожелала взять с собою сундуки с золотом и платьем, чтобы собственноручно раздать это по приезде в Гунтерову землю.

— На кого же покину я свою землю? Мы должны решить это вместе, — сказала королева Гунтеру.

— Выбери кого хочешь, — сказал Гунтер, — и мы назначим его тут фогтом.

Брунгильда выбрала своего дядю, брата матери, и поручила ему управлять бургами и землями, пока не начнет править ими сам король Гунтер.

Потом, отобрав тысячу своих воинов, приказала она им готовиться ехать на Рейн вместе с тысячью Нибелунгов. Кроме того, взяла она с собою восемьдесят шесть дам и сотню прекрасных молодых девушек. И как же оплакивали их те, что оставались дома!

Так, как должно, чинно покидала она свою страну, перецеловавшись на прощание со всеми своими родичами, а они все провожали ее до моря. Никогда уже после того не возвращалась она в землю своих отцов.

Дорогой они коротали время за разными играми и забавами; к тому же дул им попутный ветер. Так весело покинули они берег Исландии.

После девяти дней пути отважный Гаген посоветовал Гунтеру послать на Рейн в Вормс гонца с вестями. Гунтер хотел было послать самого Гагена, но Гаген отказался и предложил послать Зигфрида. «Из любви к твоей сестре он тебе не откажет», — сказал Гаген Позвал Гунтер Зигфрида и сказал ему:

— Теперь недалеко уж и до нашей земли, а потому хочу я послать гонца вперед — к милым моим сестре и матери, — пусть возвестит он им, что мы приближаемся уже к Рейну, и прошу тебя, Зигфрид, исполни это ты.

— Я готов ехать, — отвечал Зигфрид, — требуй от меня, чего хочешь, я ни в чем не откажу тебе ради той, чей образ ношу я в сердце.