Коллектив авторов - Антология средневековой мысли. Том 2

Deus unus est. Примечательно, что это может пониматься двояко. Во-первых, так: «Есть единый Бог». Ведь именно потому, что Он един, Ему подобает быть, то есть потому, что Он — Свое собственное бытие, что Он — чистое бытие, что Он — бытие всего сущего. Во-вторых, так: «Твой Бог — один Бог», означая то, что ничто иное не есть истинно Единое. Ибо ничто из сотворенного не есть чистый и всецело мыслящий ум, ведь в таком случае оно не могло бы быть тварным. Так что я про любую вещь спрашиваю, есть ли в ней мыслящий ум или работа мысли. Если их нет, тогда ясно: то, чему недостает разума, не есть Бог или первопричина всего, что направлено на определенные цели. Если же в вещи есть мыслящий ум, я смотрю, есть ли в ней что-то еще, кроме мысли. Если ничего прочего нет, сразу становится ясно, что она есть простое Единое и, кроме того, нетварна, первична и т. д., что она — Бог. Но если в ней есть что-то еще, кроме мысли, тогда ясно, что она составная и не является всецело простым Единым.

Следовательно, становится очевидным, что один Бог в собственном смысле есть и что Он — мыслящий ум или мышление, и что Он — только мышление, без примеси чего-либо другого, и что Он — совершенно прост. Потому только Бог, мысля, придает вещам бытие: ибо в Нем одном бытие — это мышление. А из этого следует также, что ничто, кроме Него, не может быть чистым мышлением. Напротив, будь у всего иного некое бытие, отличное от · мышления, оно — отчасти потому, что мысль есть нечто нетварное, отчасти потому, что «первое из тварного есть бытие» — не было бы тварью.

В дополнение к предыдущему заметь, что всего, что проистекает из единого или одного, как, например, сходство, подобие, отражение, отношение и тому подобное, в обычном и собственном '' смысле нет — оно скорее в Боге и в божественном. Посему Августин говорит: «Теперь же отчетливо видится само истинное подобие или сходство и истинное и первое Единое — и не телесными очами или иным каким-то чувством такого рода, но умом». Причина: во-первых, потому, что они сопутствуют Единому, а оно, как сказано, свойственно Богу. Во-вторых, потому, что все вещи такого рода суть «одно во многом», нечто, чего, в свою очередь, никогда и нигде нет, за исключением разума, где оно не «есть», но мыслится. Следовательно, там, где существование не является самим процессом мышления, там нет и подобия. В-третьих, потому, что две величины, подобны ли они или только похожи, не могут быть ни самим подобием, ни самой похожестью, и так со всем остальным. В-четвертых, потому, что нигде в мире нет как двух одинаковых величин, так и двух явлений, во всем совпадающих друг с другом. Случись так, они перестали бы быть двумя или бы иначе определялись. В-пятых, потому, что везде, за исключением разума, всегда есть и проявляется различность, отклонение от формы и тому подобное. «Но Ты — тот же»... (Пс. 101, 28). Тождество и есть Единое.

Из того, что здесь сказано, можно понять и уразуметь, каким образом «соединяющийся с Господом есть один дух (spiritus) (с Господом)» (ср. 1Кор. 6, 17). Мыслящий ум (intellectus) свойственен Богу, а Бог един. Следовательно, всякое простое содержит столько Бога и Единого и настолько едино с Богом, насколько у него мыслящего ума или мыслительной энергии. Ибо единый Бог есть разум, а разум есть единый Бог.

Почему Бог никогда и нигде, помимо разума, не есть Бог .

Августин говорит в Исповеди: «Там, где я нахожу истину, там я нахожу своего Господа, саму Истину». Возноситься к разуму, подчиняться ему означает соединяться с Богом. Соединяться, быть единым, означает становиться единым с Богом. Ибо Бог един. Все, бытующее вне разума, помимо разума, есть тварь, есть тварное, есть «другое» по отношению к Богу, есть не Бог. Ведь в Боге нет другого (поп est aliud).

По действию и его энергии вообще различается существование всего тварного; существование есть первое действие, первое различие. В разуме, в Боге — нет различия. Отсюда следует и то, что Писание постоянно призывает к уходу из этого мира, к уходу от самого себя, к забвению своего дома и дома своего рода, к оставлению своей страны и своей семьи, дабы вырасти в великий народ, в котором были бы благословенны все роды; а лучшее место этому — царство мыслящего ума, где, несомненно, все — в той мере, в какой сами есть мыслящие умы, а не другое — во всех (omnia in omnibus).

Сама Благость отворила уста мудрости, проговорив: «...блаженны, нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5,3).

Все ангелы и все святые и все, что рождено было, должно молчать, когда говорит Премудрость Отца ибо вся мудрость ангелов и всех тварей есть чистое неразумное перед бездонной мудростью Бога. Премудрость же утверждает: блаженны нищие.

Есть два рода нищеты. Во-первых, нищета внешняя. Она хороша и высокохвальна в человеке, который по своей воле пожелал жить так из любви Господа нашего Иисуса Христа, ибо любовь Его дана ему на земле. Об этой нищете сейчас говорить я не стану. Но кроме нее, есть нищета внутренняя, и о ней — слова Господа нашего, когда Он сказал: «Блаженны нищие духом».

Прошу же и вас: постарайтесь понять эти слова; ибо я говорю вам в вечной Истине: если не уразумеете Истину, о которой ныне пойдет речь, то и меня понять не сможете.

Некоторые люди спрашивали меня, что такое нищета и что такое нищий человек. На это отвечу:

Епископ Альберт [463]учит, что нищий — тот, кто не ищет никакого удовольствия в чем-либо, сотворенном Богом. Это хорошо сказано. Однако этого мало, и я скажу лучше, взяв слово «нищета» в высшем смысле: нищий человек — тот, кто ничего не хочет, ничего не знает и ничего не имеет. Сегодня я буду говорить об этих трех моментах и во имя любви Божией прошу вас понять, если сможете, эту истину. А если не поймете, не печальтесь, ведь я буду говорить о мудрости, которая такова, что лишь немногие благочестивые люди способны ее уразуметь.

Во-первых, мы утверждаем, что нищий человек — тот, кто ничего не хочет. Положение это некоторые люди понимают неверно. Это те, кто и при покаянии не забывает самих себя и свои внешние дела. Они считают их чем-то великим. Помилуй, Господи, таких людей. Ведь они столь мало понимают в божественной Истине. Основываясь на внешней видимости, многих людей называют «святыми». На самом же деле, внутренне они — ослы, ибо не понимают особенностей божественной Истины. Эти люди также утверждают: нищий человек — тот, кто ничего не хочет. Но они объясняют это так: человек должен жить, не исполняя свою собственную волю, но всегда стремясь лишь к тому, чтобы выполнить волю возлюбленного Бога. Это люди хорошие, ибо у них благие намерения, и потому они достойны похвалы. Даруй им Бог по милости Своей Царствие Небесное. Я же иду дальше и в присутствии божественной Премудрости утверждаю: эти люди не нищие и не похожи на нищих. Их, однако, почитают те, кто не знает ничего лучшего. Но я утверждаю: они ослы, кои ничего не смыслят в Истине. Поскольку помыслы у них благие, они смогут достигнуть Царствия Небесного, но в той нищете, о которой мы будем говорить, они не смыслят ничего.