Софокл - Эдип в Колоне

Иль, может быть,
Мчатся они
На запад от снежной вершины
Эатской [20] Эатская вершина — по-видимому, между Афинами и Элевсином к злачным лугам.
Может быть, скачут верхом
На конях быстроногих, преследуя
Дерзких, иль во всю прыть
В колесницах несутся вдогонку…
Враг посрамится! Нашей страны
1110 Грозен Арей! Ужасны
Тесеевы ратники! [21] Тесеевы ратники — афиняне (по имени Тесея). Бронзой
Сбруя сверкает,
Вольно отпущены вожжи у воинов.
Вот она — конница, набожно чтущая
Афину, богиню, коней возлюбившую,
И охватившего землю объятием моря
Посейдона,
Реей рожденного.

Идет ли сраженье иль битва окончена?
1120 Тайную сердце лелеет надежду:
Девушек скоро увидим воочию,
Только униженных,
Горько обиженных,
Преданных родичем кровным своим!
Ныне великое Зевсом свершается.
Мы победим! Я победы пророк!
Если бы голубем стал я,
Несущимся бури быстрее,
Взвился бы я в небеса,
1130 Залетел бы под самое облако,
Стал бы смотреть я на бой,
Насытил бы очи борьбой!

О вседержавный, всевидящий Зевс!
Стражам Колона пошли одоление, —
Да схватят добычу, награду трудов!
Я призываю
И дщерь твою грозную,
Афину Палладу, и бога охотника
Зову Аполлона, с сестрою, несущейся
1140 За быстроногим оленем пятнистым.
Их умоляю с надеждой:
Явитесь сюда, небожители!
Ныне подайте, молю,
Свою двуединую помощь
Этому краю и всем
Его населяющим гражданам!

О странник-гость, я — верный страж твой —
Не напророчил ложно: вон я вижу —
К нам девушки спешат, и слуги с ними.

1150 Где? Где? Что ты сказал?

Отец, о, если б
Тебе послали боги видеть мужа
Достойного, что нас к тебе привел!

Дитя мое, вы здесь?

Нас спас Тесей
И дорогие спутники его.

Приблизьтесь же к отцу, чтоб он вас обнял, —
На ваш возврат он потерял надежду.

Мы счастливы твою исполнить волю.

Где, где вы обе?

Вот мы, подошли.

О милые!

Отцам все дети милы!

1160 Два посоха моих!..

Две злополучных
Опоры злополучного!..

Ты вновь
Со мной… Теперь и умирать не тяжко.
Ко мне прижмитесь, дети, с двух сторон,
Прильните крепче, отдохните обе
От горького скитанья своего
И расскажите вкратце все, как было, —
Вам, молодым, довольно кратких слов.

Вот наш спаситель, дело сделал он, —
Пусть сам расскажет. Я сказала все.

1170 Друг, не дивись, что я с детьми так долго
Беседую, — я их уже не ждал.
О, знаю, знаю: этой я отрадой
Тебе обязан, никому другому.
Ведь ты их спас! О, да пошлют тебе
Бессмертные, как я того желаю,
Добра во всем с твоей страною вместе!
У вас одних нашел я благочестье,
И человеколюбье, и правдивость.
Мои слова — твоим делам ответ.
1180 Ты все мне дал, из всех людей один.
Царь, протяни мне руку для пожатья!
Дозволь, и в лоб тебя я поцелую.
Что говорю?.. Как я, в моем злосчастье,
Грехами оскверненный, мог желать,
Чтоб ты меня коснулся! Нет, я сам
Не допущу… Меня касаться может
Лишь тот, кто столь же бедственен, как я.
А ты прими отсюда мой привет!
И обо мне заботься впредь, как ныне.

1190 Что говорил ты долго, услаждаясь
Присутствием детей, я не дивлюсь,
И что охотней с ними, чем со мной,
Беседовал, ничуть мне не обидно.
Ведь не в словах, а в действиях своих
Мы полагаем славу нашей жизни.
И подлинно: свою сдержал я клятву,
Тебя не обманул я, старец, дев
Привел к тебе живых и невредимых.
А как я победил… к чему хвалиться?
1200 Тебе расскажут сами как-нибудь.
Но есть иное… Я узнал об этом,
Как шел сюда. Мне нужен твой совет.
Пустая весть, но дивная… Ничем
Пренебрегать не должно человеку.

О чем ты говоришь, о сын Эгея?
Неясно мне, что разумеешь ты.

Какой-то муж, не только твой земляк,
Но родственник, сказали мне, сидит
У алтаря во храме Посейдона,
1210 Где только что я жертвы приносил.

Откуда он? О чем он умоляет?

Одно лишь знаю: просит он беседы
Короткой и не тягостной с тобой.

О чем же? К алтарю припасть — не малость!

Он будто бы поговорить лишь просит
И после безопасно прочь уйти.

Но кто же он, сидящий там, во храме?

Нет у тебя родных среди аргосцев,
Кто мог бы этой милости молить?

1220 О друг… ни слова больше!..

Что такое?

Не спрашивай…

О чем ты?.. Объясни!

Теперь я знаю, кто проситель этот…

Но кто же он? Мне, видимо, он недруг?

Он… он — мой сын… да, сын мой ненавистный!
Он, как никто, мне истерзает слух.

Ты можешь выслушать, но поступить
По-своему. Послушать разве трудно?

Мне, государь, его несносен голос…
Нет, уступить не принуждай меня.

1230 Он, умоляя, к алтарю припал…
Иль почитать богов ты не обязан?

Отец, послушай, — хоть давать советы
Я молода, — о, пусть себе и богу
Царь совершит угодное! Дозволь,
Чтоб брат пришел, мою исполни просьбу.
Нет, не нарушит он твоих решений,
Во вред тебе не станет речь вести.
В уроне ль будешь, выслушав его?
Злой умысел всегда в словах приметен…
1240 Он сын тебе, и пусть еще сильнее
Тебя он оскорбил бы, — все ж, отец,
Злом отвечать на зло не подобает.
Склонись же! В гневе на дурных детей
Другие все же внемлют увещаньям,
Слова друзей заворожают их.
Взгляни назад, былое вспомни горе,
Как пострадал ты чрез отца и мать,
И ты поймешь, отец, — я твердо верю, —
Куда ведет упорствующий гнев.
1250 Тебе об этом стоит поразмыслить, —
Тебе, навеки ставшему слепцом.
О, уступи! Кто о законном просит,
Просить не должен длительно. На благо
Нам подобает благом отвечать.

И сладко мне и тяжело, дитя,
Что побежден я вашими словами…
Да будет все по-вашему. Но, друг…
Как он придет… здесь не убьют меня?

Не повторяй, не бойся, — знаю все.
1260 Я не хвалюсь, но верь, не пострадаешь,
Доколе сам богами я храним.