Автор неизвестен Европейская старинная литература - Робин Гуд

Собакам, обитающим в пределах леса, в обязательном порядке отрубали три пальца или удаляли три когтя на передней лапе (иногда на обеих), чтобы не позволить им гоняться за дичью; в некоторых случаях им выдергивали клыки. Эта процедура носила название «lawing of dogs» (англ. — букв.: «узаконивание собак») и проводилась официально, в суде. От нее освобождали только маленьких собачек, которые могли пролезть в железное кольцо диаметром шесть дюймов (около 15,2 см).

Что касается наказания за браконьерство, то Лесной закон с течением времени подвергался изменениям. Вильгельм I, согласно «Англосаксонской хронике» («Англосаксонская хроника» («The Anglo-Saxon Chronicle») — древнейшая летопись Англии, которая охватывает период с 495 до 1154 г.) , велел ослеплять тех, кто осмеливался убить «королевского оленя». Вильгельм II Руфус (1056?/1060?—1100; правил с 1087 г.) приравнял незаконную охоту на оленей к тяжким преступлениям: тому, кто выстрелил в оленя или хотя бы вспугнул его, грозило увечье, а браконьера, убившего животное, ждала смертная казнь. Генрих II смягчил Лесной закон: увечье грозило преступнику лишь при третьей поимке, а первые два раза браконьер отделывался штрафом. Однако Ричард I Львиное Сердце вновь ужесточил закон, вернув обычаи эпохи Вильгельма II Руфуса, когда браконьеры в обязательном порядке отвечали «with limb and life» (англ. — букв.: «членами и жизнью»), то есть подвергались смертной казни или увечью. Сходным образом за преступление платилась и собака браконьера — ее вешали или отрубали лапу. Лишь в 1217 г. смертную казнь за браконьерство вновь сменили штраф или изгнание из страны.

Что касается баллад о «зеленом лесе», то напрямую о нарушении Лесного закона речь идет только в более поздних текстах. Так, в балладе о спасении трех сквайров (см.: «Робин Гуд спасает трех юношей», «Робин Гуд и старик», «Робин Гуд спасает трех сквайров») главный герой освобождает молодых правонарушителей, приговоренных к казни за охоту на «королевских оленей». В ранних же балладах браконьерство — это нечто среднее между способом добычи пропитания и сознательным вызовом действующей власти.

И принял свиток Робин Гуд, | Колено преклоня. — Примечательно, что главные враги Робин Гуда — это шериф и духовенство; нигде в «Деяниях» нет даже намека на то, что разбойник испытывает негативные чувства к королю Эдуарду. Идея безусловной верности монарху, при отказе повиноваться местным властям, не раз реализовывалась в исторической практике. Чрезвычайно показательным примером является крупнейшее в средневековой Англии крестьянское восстание, произошедшее в 1381 г. Его предводитель Уолтер «Уот» Тайлер (Walter «Wat» Tyler; 1341—1381), будучи приверженцем Ричарда II (1367—1400, правил в 1377—1399 гг.), боролся исключительно против королевских сановников, в связи с чем восставшие заставляли всех проезжавших через их лагерь приносить присягу государю. По мнению ряда зарубежных литературоведов (см.: Keen 1961а: 160, 162, 165—167; Hilton 1976: 221—235), восстание У. Тайлера оказало значительное влияние на раннюю робин-гудовскую традицию, поскольку оно либо непосредственно предшествовало возникновению баллад о лесном стрелке, где монарх полностью условен, либо, наоборот, поставило точку в развитии оригинального цикла с его идеей «доброго короля» (см. примеч. 34). Согласно второй версии, все дальнейшие истории о «зеленом лесе» можно рассматривать лишь как подражание тому раннему своду баллад, который, оформившись как единое целое, закончился, что логично, смертью главного героя.

За то, что ты привез письмо, | Благодарю, монах. — Упоминания о грамотности героев в балладах о «зеленом лесе» достаточно редки. Письма и документы, передаваемые из рук в руки, для героев важны не столько содержанием, сколько тем, что они подтверждают респектабельность посланца — самого наличия печати на них уже достаточно. Во всяком случае, в данном эпизоде не сказано, что Робин, принимая письмо, его читает. И это неудивительно, ведь в XIII—XIV вв. в английских деревнях были грамотны всего лишь около двух процентов мужского населения, в городах — около десяти, однако в последних процент неуклонно рос в связи с высокими требованиями при приеме в гильдии — и к XV в. дошел до пятидесяти. Несомненно, лесные стрелки умеют считать, система измерений им также знакома, пусть в качестве эталона они и используют собственный лук. Письма, написанные лично Робином, упоминаются лишь в некоторых поздних балладах (например, «Робин Гуд и золотая стрела»); в остальных же вся важная информация передается изустно (ср.: «Какие вести, славный Джон?», «Какие новости, отец?» и т. п.).

...я на йомена досель | Не подымал руки». — В оригинале: «It falleth not for myn ordre, sayd our kynge» (среднеангл. — букв.: «Не в моем обычае бить доброго йомена»). Слово «ordre» не раз повторяется в балладах о «зеленом лесе». Как уже отмечалось выше, принятие именно этого концепта роднит короля Англии и лесного разбойника (см. примеч. 28).

И государь проговорил: | «Друзья, прощаю вам... — Образ «доброго короля» — один из основополагающих в цикле робин-гудовских баллад. «Добрый король» изначально справедлив, хоть и склонен слишком доверять своим ставленникам (например, получив жалобу от шерифа, он немедленно объявляет сэра Ричарда Ли вне закона и грозится поймать Робин Гуда). Также он не прочь лично навести порядок и пуститься в рискованную авантюру.

В «Деяниях» развивается традиционный для сказок и легенд сюжет: король инкогнито наблюдает за подданными, после чего справедливо распределяет награды и наказания (Например, сходным образом развиваются события в балладе «Король Эдуард и скорняк из Тэмуорта» («King Edward and the Tanner of Tamworth»), внесенной в Издательский реестр 1564 г. Вообще же сюжет о странствующем инкогнито правителе встречается не только в английском фольклоре (ср. арабскую сказку «Султан и сапожник», итальянскую сказку «О человеке, который чинил старую обувь», истории о венгерском короле Матьяше Справедливом и польском короле Казимире Великом и т. д.).) . Происходящие с ним события полны комизма, в связи с чем история о его приключениях в Ноттингеме и Бернисдейле сродни сказке либо фаблио: государь путешествует в обличье аббата, присутствует на разбойничьем пиру и состязании лучников, а в конце концов по тяжелой руке Робин узнаёт в мнимом аббате воина. «Лесной король» и король английский обращаются друг с другом запросто и даже фамильярно, после чего вся компания идет в Ноттингем. Сказочный сюжет вполне оправдывает большое количество условностей, например, долгое неузнавание переодетого монарха.

Король не только добрый, но и веселый, в простонародном грубоватом духе, поэтому справедливый суд он вершит с прибаутками, на пиру. Однако, покинув «зеленый лес», король в глазах Робин Гуда постепенно утрачивает значительную долю своей притягательности; он словно мимикрирует, приспосабливаясь к среде, где живут его подданные, в то время как стрелок остается прежним. Впрочем, ничто не мешает Робину покинуть «доброго короля», как только в столице ему становится скучно.