Томас Делонэ - Джек из Ньюбери

Пятнадцатый портрет изображал Теофраста, философа, который был советником нескольких королей и другом многих вельмож. Его отец был портным.

- Вот видите, добрые товарищи, - говорил Джек, - как благодаря мудрости, знанию и прилежанию все эти люди сделались богатыми и могущественными. Подражайте их добродетелям, и вы достигнете тех же почестей. Кто из вас может сказать, что бог не имеет для него в запасе той же судьбы? Как бы скромно ни было ваше происхождение, люди еще более низкого рождения добивались самых высоких почестей. Ленивый будет всегда ходить в лохмотьях, нерадивый будет жить в бесчестии. А всякий, кто поступает по чести и ведет себя благоразумно, будет пользоваться в жизни общественным уважением и умрет, оплакиваемый всеми.

По причине войн, которые наш король вел против других стран, многие иностранные купцы не могли приезжать в Англию. Также было запрещено нашим купцам вести дела с Францией и Нидерландами; суконщики почти не могли больше продавать своего сукна, а то, что они продавали, шло по очень низкой цене, едва оплачивающей шерсть и рабочие руки. Они постарались возместить свои убытки, понижая жалованье бедным работникам. Но так как эта мера оказалась недостаточной, они отпустили многих из своих рабочих, ткачей, стригальщиков, прядильщиков, чесальщиков, так что где было в городе сто станков, осталось всего только пятьдесят. А те, у кого их было двадцать, оставили из них десять. Не один бедный человек, лишенный работы, был с женой и детьми доведен до нищеты, не одна бедная вдова должна была жить с пустым животом. Большая бедность стала ощущаться по всей Англии. Джек из Ньюбери решился, наконец, в интересах бедняков, представить прошение королю, а чтобы оно было более действительным, он разослал письма во все английские города со значительным суконным производством.

Возлюбленные братья и друзья, хорошо зная всеобщую нищету и испытывая до некоторой степени сам суровость настоящего времени, я рассмотрел, какими способами мы могли бы притти к концу наших испытаний и вновь приобрести прежнее благосостояние.

Хорошенько поразмыслив об этом, я обнаружил, что самое необходимое в этом случае - это полное единение между нами в намерениях.

Эта рана может быть вылечена только согласием; как пламя истребляет свечу, точно так же разногласием люди истребляют друг друга. Бедняки ненавидят богатых за то, что те не хотят давать им работы; богатые ненавидят бедных потому, что они являются для них обузой; те и другие страдают от недостатка заработка. Когда Белиний и Бренний боролись между собой, королева, их мать, убедила их помириться в момент самой их сильной вражды, напомнив, что они были зачаты в одном лоне и взаимно любили друг друга с самых ранних лет. Точно так же наша корпорация суконщиков, завещавшая нам, как добрая мать, превосходство своих секретов, должна убедить нас соединиться. Хотя ремесло наше сейчас и находится а упадке, не будем обращаться с ним, как люди обращаются со своими старыми башмаками. Проносив их долго по грязи, они выбрасывают их в навоз. Не будем также подражать человеку, сжигающему свои ульи, чтобы получить мед. Дорогие друзья, подумайте, что наше ремесло дает нам возможность жить, если мы его поддержим, и что нет ничего подлого, исключая подло надуманного.

Собирайтесь же в каждом городе и пересчитайте всех живущих этим ремеслом, запишите все эти числа на записке и перешлите мне. Процессы длинны и утомительны, как зимние ночи. Делайте же в каждом городе еженедельный сбор для уплаты расходов по суду; у дворянских секретарей и у хитрых адвокатов язык ленив, и ухо глухо, если их не смазывать каждый день сладостным маслом золотых. Так выберите же двух честных и умных людей от каждого города и пришлите их в Блэкуэлль Хелль в Лондон накануне праздника всех святых; мы подадим тогда нашу смиренную петицию королю. За сим прощаюсь с вами от всего сердца.

Копии с этого письма были запечатаны и разосланы по всем английским городам с суконной промышленностью, и все ткачи приняли их с радостью. Когда все записки были собраны, оказалось, что суконщиков и всех тех, кому они давали работу, было числом шестьдесят тысяч шестьсот человек. Помимо того, каждый город с суконной промышленностью прислал по два человека в Лондон, и их оказалось сто двенадцать человек, смиренно упавших на колени перед его величеством, когда он гулял в Сент-Джемском парке, и передавших ему петицию. Прочитав ее, король тотчас же спросил, все ли они были суконщиками. И они ответили, как один человек:

- Мы все бедные суконщики, о, многомилостивый король, и верные подданные вашего величества,

- Господа, - сказал король, - рассмотрите весьма внимательно жалобу этих людей и восстановите их права, так как я считаю их одними из лучших людей моего королевства. Как духовенство нужно для души, солдат - для защиты родины, судья - для восстановления справедливости, землепашец - для того чтобы питать тело, так и искусный суконщик не менее необходим, чтобы одевать людей. Итак, мы должны их считать среди главнейших нотаблей страны. Зрачок глаза должен быть с нежностью охраняем от всякого зла, потому что он дает свет всему телу. Также нужно покровительствовать суконщикам, искусство которых снабжает нас одеждой для защиты наших голых членов от жгучих морозов зимы. Причин довольно, чтобы удовлетворить просьбу этих людей. Впрочем, достаточно моего приказания.

Его величество передал петицию лорду-канцлеру, и все суконщики воскликнули:

- Да хранит бог короля!

Король был готов уже уйти, но внезапно повернулся и сказал:

- Я помню, что есть некто Джек из Ньюбери. Я не был бы удивлен, если бы он приложил руку к этому делу, ведь он провозглашал себя защитником всех настоящих работников.

Тогда герцог Соммерсетский сказал:

- Можно сделать его ответственным всем его состоянием.

- Ну, - сказал кардинал, - он уже вложил все свое имущество в войну против бабочек.

При этих словах Джек выступил вперед и повторил королю жалобы своей корпорации. Его величество сказал ему:

- Предстань перед моим Советом. Ты получишь ответ, который тебя удовлетворит.

И его величество удалился.

На Совете было решено дать купцам свободно торговать друг с другом. Это было обнародовано за морем и в самой Англии. Но очень долго эта мера оставалась без действия. Кардинал, который был лордом-канцлером, откладывал со дня на день ее применение. Суконщики не хотели покидать Лондона, не выиграв окончательно этого дела. Они ежедневно приходили на аудиенцию к кардиналу, но тщетно. То им говорили: "Милорд отдыхает после обеда, никто не смеет его разбудить". Иногда им говорили: "Кардинал в своей канцелярии, никто не может его обеспокоить". Или же: "Он стоит на молитве, никто не может ему помешать".