Жозеф Бедье - Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого короля Людовика

«Мы должны извлекать пользу из того предостережения, которое нам посылает Бог, и, почувствовав, что носим в своих сердцах нечто, неугодное Богу, поторопиться избавиться от сего; а все то, что по нашему разумению ему угодно, мы должны постараться поскорее обрести. И если мы будем поступать таким образом, Господь наградит нас в этой жизни и в будущей так, как нам и не представить. А если мы не будем следовать этому, он поступит с нами так, как добрый господин должен поступить с дурным слугой; ибо после предупреждения, когда плохой слуга не желает исправляться, господин предает его либо смерти, либо другим, более тяжким наказаниям, которые хуже смерти».

Путь же остерегается этого нынешний король; ибо он избежал такой же опасности, если не большей, как и мы в свое время [36] Возможно, намек на битву королевских войск с фламандцами при Монс-ан-Певеле (18 августа 1304 г.), во время которой Филипп IV был выбит из седла. : пускай же раскается в своих преступлениях, дабы Господь не поразил жестоко ни его самого, ни его дело [37] Жуанвиль не одобрял последовательную политику централизации Филиппа IV, сопровождавшуюся массовым нарушением сеньориальных прав, к которым, по мнению сенешала Шампани, так бережно относился Людовик IX. .

Благочестивый король старался изо всех сил, как вы услышите об этом далее, заставить меня своими речами твердо уверовать в христианский закон, ниспосланный нам Господом. Мы должны, говорил он, так крепко верить заповедям, чтобы ни страх смерти, ни телесных мук, не породил никакого желания пойти наперекор им словом или делом. И говорил он, что враг [38] То есть дьявол. столь хитер, что, когда умирают люди, он делает все возможное, чтобы заставить их помереть в некотором сомнении относительно догматов веры; ибо видит, что не может лишить людей добрых дел, совершенных ими, а также понимает, что они потеряны для него, ежели умрут в истинной вере.

А посему должно остерегаться этих козней и защищаться от них, говоря врагу, когда он посылает подобное искушение, так: «Поди прочь! Ты не склонишь меня к тому, чтобы я перестал твердо веровать во все заповеди; и пригрози ты отрубить мне все члены, я все равно хотел бы жить и умереть в этой вере». И кто поступает таким образом, тот побеждает врага тем мечом, которым враг хотел поразить его.

Он говорил, что вера есть то, в чем мы должны быть убеждены неколебимо, хотя и знаем об этом со слов. По этому поводу он обратился ко мне с вопросом: как звали моего отца? и я ему ответил, что его звали Симон [39] Симон де Жуанвиль, наследственный сенешал Шампани, ум. в 1233 г. . А он меня спросил, откуда я это знаю? И я ему сказал, что считаю сие достоверным и твердо уверен, поскольку узнал об этом от своей матери [40] Беатриса д'Осонн, сеньора де Морней и Вокулер, дочь Этьена III, графа д'Осонна, и Беатрисы, графини де Шалон-сюр-Сон. . Тогда он мне ответил: «Так же твердо вы должны верить всем положениям веры, о которых говорят апостолы, и о которых вы слышите по воскресеньям, когда поют „Credo"».

Он мне поведал, что епископ Гийом Парижский [41] Гийом Овернский, доктор Парижского университета, епископ Парижский в 1228–1249 гг. Известный богослов, преподаватель богословия, находившийся под влиянием философских идей Аристотеля и Фомы Аквинского. ему говорил, как к нему приехал один известный богослов и сказал, что хочет побеседовать с ним. И епископ ему ответил: «Мэтр, говорите, что вам угодно». И так как мэтр знал, что разговаривает с епископом, то принялся горько плакать. И епископ сказал ему: «Мэтр, говорите же, не отчаивайтесь; ибо никто не может согрешить так, чтобы Бог не смог простить». «И я вам скажу, сир, — ответил мэтр, — мне ничего не остается, как только скорбеть, ибо я считаю себя неверующим из-за того, что не могу заставить свое сердце поверить в таинство алтаря, как учит святая Церковь; и я хорошо знаю, что это одно из искушений нечистого».

«Мэтр, — сказал епископ, — скажите мне, когда дьявол посылает вам искушение, приятно ли оно вам?» «Напротив, сир, оно огорчает меня так, как только возможно огорчить». «Я вас спрашиваю, — продолжал епископ, — брали ли вы золото или серебро на условии, что ваши уста произнесут что-либо против таинства алтаря или других церковных таинств». «Что касается меня, сир, — ответил мэтр, — то знайте, что ничего в мире я не взял бы на этом условии, и предпочел, чтобы мне вырвали все члены тела, нежели произнести такое».

«Теперь я вам скажу следующее, — молвил епископ; — вам известно, что король Франции воюет с королем Англии; и вы знаете, что замок, который стоит на самой границе между Англией и Францией, это Ла- Рошель [42] Ла-Рошель принадлежала английским королям до 1224 г., когда король Людовик VIII возобновил военные действия в английской Аквитании и занял этот город. в Пуату. Итак, я хочу вас спросить: если король поручит вам охранять Ла-Рошель, которая расположена на опасной границе, а мне — замок Монлери, что находится в центре Франции и на мирной территории, то кому король должен будет выказать большую признательность после войны — вам, сохранившему в целости Ла-Рошель, или мне, сберегшему ему без потерь замок Монлери?» «Во имя Господа, сир, — ответил мэтр, — конечно же мне, сохранившему в целости Ла-Рошель».

«Мэтр, — произнес епископ, — скажу вам, что мое сердце подобно замку Монлери; ибо я не испытываю никакого искушения или сомнения относительно таинства алтаря. По причине чего, признаюсь вам, ежели Господь и вознаградит меня один раз за то, что я верую в него твердо и безмятежно, вас он за это же наградит четырежды, так как вы сберегаете для него свое сердце в борьбе с душевными муками, и выказываете такое усердие по отношению к нему, что ни за какие земные блага, ни из страха перед злом вы не отступите от него. И скажу вам, чувствуйте себя совершенно спокойно, ибо ваше состояние в данном случае более угодно Богу, нежели мое». И когда мэтр услыхал это, то преклонил колена перед епископом и почувствовал себя удовлетворенным.

Благочестивый король рассказал мне также, как люди из Альбижуа [43] Альбижуа — округ города Альби на юге Франции (деп. Тарн), где получило распространение учение катаров, объявленное папством еретическим: приверженцы этой церковной секты считали земной мир порождением дьявола, призывали отвергнуть земные блага и вести аскетическую жизнь как в первые столетия существования христианства. Катары отрицали иерархию официальной церкви, церковное землевладение, десятину и некоторые церковные таинства. Особенно горячий отклик учение катаров встретило на землях Южной Франции, преимущественно в Лангедоке, где ему симпатизировали или прямо поддерживали представители аристократии, в том числе и фактические правители региона графы Тулузские. В 1209 г. Папа Римский Иннокентий III организовал против лангедокских катаров крестовый поход, во главе которого встал северофранцузский сеньор Симон де Монфор. В результате военных действий, которые с перерывами продолжались до 1255 г., Юг Франции был подчинен власти французских королей, земли графов Тулузских вошли в домен короны в 1271 г., а катары подверглись гонениям инквизиции, которую активно поддерживал Людовик IX. пришли к графу де Монфору [44] Симон IV де Монфор (ок. 1160–1218), знатный французский сеньор, возглавивший крестовый поход против альбигойцев. Добился графств Тулузского и герцогства Нарбоннского. Убит при осаде Тулузы в 1218 г. , занявшему тогда от имени короля земли альбигойцев, и потребовали, чтобы он пошел посмотреть, как тело Господа нашего становится плотью и кровью в руках священника. И он им ответил: «Пусть смотрят те, кто в это не верит, ибо я в это верую твердо, как и во все, что нам заповедует святая Церковь о таинствах алтаря. И знаете, чего я достигну, — продолжал граф, — тем, что верую в этой смертной жизни так, как учит нас святая Церковь? Я получу за это небесный венец скорее, чем ангелы, которые зрят Бога пред собой, по причине чего им и пристало в него верить».