Густав Шваб - Мифы и притчи классической древности

Довольная и веселая уехала девушка со своим господином в Салерно. Единственная ее печаль была, что путь слишком был далек и она не могла скорее его излечить. Как только она прибыла на место, Генрих отправился к своему врачу показал: «Вот, я привел к тебе девушку, о какой ты говорил». Врачу это показалось совершенно невероятным. «Дитя, — обратился он к девушке, — сама ли ты избрала такое решение, или просьбы и угрозы вынудили его?» «Это решение подсказало мне мое сердце», — ответила девушка. В крайнем удивлении врач отвел ее в сторону и заклинал ее сказать правду, не вынудил ли хозяин угрозами ее обещание. «Обдумай хорошенько, — продолжал врач, — ты должна знать, что если ты не вполне добровольно идешь на смерть, тем ты и жизнь потеряешь и нам нисколько не поможешь. Я должен тебя предупредить также, как дело будет происходить: я тебя раздену, оскорбляя твою стыдливость, свяжу руки и ноги и затем — подумай только, как будет больно! — вырежу сердце из живого тела. Ну, девочка, теперь скажи, много у тебя храбрости еще осталось? Ни одному ребенку еще не было так больно, как тебе будет. Я сам прихожу в ужас при одной мысли, что мне придется это делать и видеть. Кроме того подумай, что если ты раскаешься хоть на одну секунду, то твоя жизнь и мои труды пропадут даром». Так врач старался разубедить девушку, но она твердо стояла на своем решении. «Да воздаст вам Бог, — сказала она улыбаясь, — за то, что вы ничего не скрыли от меня. Меня действительно робость берет, и в душу закрадывается сомнение, которым я хочу поделиться с вами: я начинаю опасаться, что наше предприятие не удастся из-за вашей трусости. Ваша речь в пору слабой женщине; вы трусливы, как заяц, и с такой боязнью беретесь за серьезное дело. Я женщина, но у меня больше смелости. Решайтесь скорее резать, я готова терпеть какую угодно боль. Обо всех ужасах, которыми вы меня пугаете, я знала до вас. Я не приехала бы сюда, если бы мое решение не было такое твердое и неизменное, и я не была бы убеждена, что ни каких колебаний с моей стороны не будет. Бледность исчезла с моего лица, и мне так весело, что я хоть в пляс пуститься готова. Не мешкайте же, пора показать вам ваше искусство. Приступайте к делу и не бойтесь вернуть здоровье моему господину, а мне дать вечную жизнь».

Генрих и крестьянская девушка. Иллюстрация к книге «Бедный Генрих»

После таких слов врач снова привел ее к прокаженному и сказал: «У меня теперь нет никаких сомнений в том, что девушка вполне пригодна для вашего излечения. Можете радоваться, вы скоро будете здоровы». Он увел девушку в другую комнату и заперся с ней там, чтобы Генрих не мог видеть ее мучений. Здесь врач велел ей раздеваться, что она и исполнила очень охотно, она даже в нетерпении сорвала с себя одежду и осталась голая, но нисколько не устыдилась своей наготы. При виде ее ученый подумал, что такой красавицы нигде на свете сыскать нельзя, и ему стало жаль ее. В комнате, уставленной лекарствами, стоял высокий стол. Он велел девушке лечь на него и связал ее. Затем он взял заранее приготовленный широкий и длинный нож, который после испытания показался ему недостаточно острым, так как из жалости к девушке он хотел причинить ей возможно меньше страданий. Он прибег поэтому к точильному камню и долго водил по нему ножом, чтобы получше отточить. Это услышал в другой комнате бедный Генрих, ради которого все это делалось, и сердце у него разрывалось на части при мысли, что он никогда не увидит больше девушки в живых. Он стал искать отверстия в стене и, наконец, увидел в щель, как она лежит связанной на столе, и поражен был ее красотой. Он посмотрел на себя и затем снова на нее, и новое чувство появилось у него. Прежние мысли показались ему дурными, место жестокого решения заняла кроткая любовь. «Ты глупец, — подумал он про себя, — собираешься жить против воли Всемогущего. Право, не знаешь, что делаешь, если не хочешь покорно переносить страдания, которые Бог послал тебе. И уверен ли ты, что смерть девушки может излечить тебя? Что Бог судил тебе, тому и подчиняйся. Нет, я не позволю умирать этому ребенку!»

Не будучи в состоянии больше владеть собой, он начал стучать в стену и закричал: «Впустите меня!» «Мне некогда теперь впускать вас», — ответил врач. «Мне нужно с вами поговорить, доктор». — «Теперь не могу, обождите, когда кончу». — «Нет, доктор, мне нужно немедленно сказать вам кое-что». — «В таком случае скажите через дверь». — «Так нельзя этого сказать». Тогда врач впустил его. Генрих подошел к связанной девушке и сказал: «Этот ребенок так очарователен, что я не в силах буду перенести его смерти. Да будет воля Божья! Пусть она встанет. Сколько золота и серебра я обещал, вы получите сполна, но ей дайте жить». Убедившись, что ей умереть-таки не удастся, равно как и спасти своего господина, девушка впала в уныние. Она забыла всякую скромность и начала рвать волосы на голове и умолять, чтобы сжалились над ней. Она горько заплакала и причитала: «О, горе мне, несчастной! Что же со мной теперь будет? Неужели я потеряю драгоценный небесный венец, который я могла купить такими кратковременными страданиями? Только теперь я мертвая. Оба мы лишаемся отныне той чести, которая была нам суждена». Напрасно просила она смерти, которая должна была сделать ее счастливой. Затем, обратившись к Генриху, она начала бранить его. «Я должна страдать, — говорила она, — из-за трусости моего господина. Меня обманули люди, называвшие вас храбрым и мужественным. Вы оказались самым трусливым человеком, какого я только знаю. Вы не решаетесь допустить того, что я решилась претерпеть. Чего вы испугалась, увидев меня связанной? То, что должно случиться, не причинит вам ни малейшего страдания, наоборот, будет только полезно». Так она упрашивала и бранила его, но напрасно. Она должна была остаться в живых. Бедный рыцарь смиренно перенес все упреки и насмешки, как подобает благочестивому рыцарю. Когда несчастная девушка снова оделась и врач получил свое вознаграждение, рыцарь отправился в обратный путь, хотя и знал, что его ждет там общее презрение.

Добрая девушка так много горевала и плакала, что была близка к смерти. Ее жалобу услышал Тот, Кому открыты души смертных. Он обоих испытал в своей любви и могуществе, как богатого Иова, и затем показал, как милы Ему верность и милосердие. Он освободил обоих от их страданий, сделав рыцаря чистым и здоровым. Бедный Генрих так быстро поправился, что еще в пути стал свежим и красивым, даже помолодел лет на двадцать. О своем выздоровлении он сообщил всем, которых он считал своими доброжелателями и друзьями. Все радовались милосердию, проявленному к нему Господом. Со всех сторон друзья съехались встречать рыцаря. Они не хотели верить рассказам, пока собственными глазами не увидели чуда, происшедшего с его телом. Арендатор и его жена также не стали дома дожидаться. Их радость была неописуема. Крайне взволнованные, они смеялись и плакали в одно и то же время, не будучи в состоянии выговорить слова и выпустить из своих объятий дочь. Никогда швабы не проявляли столько внимания и любви, как при встрече Генриха. Барон стал более богат и славен, чем раньше. Но теперь он больше помнил о Боге и строже исполнял его заповеди и уважение к нему его подданных сильно возросло. Арендатору и его жене, которым он обязан был за их внимание и заботы о нем, он подарил в полную собственность новый участок земли, который они обрабатывали. А к девушке он проявлял столько уважения и нежной любви, как будто она была его законная жена.