Лопе де Вега - Том 6

Не тревогами любви.

Сны и молчание кругом рождая,
До полпути дошла своей ленивой
Походкой ночь, соседство презирая
Звезды — ее соперницы ревнивой,
И в парк отправиться решил тогда я.
Я ждал, заранее уже счастливый,
Что свет блеснет внезапно мне с балкона
Из глаз Фенисы, будто с небосклона.

Оставив Сельо с графом здесь за садом
(Любви всегда несносны очевидцы,
Трепещет перед их нескромным взглядом
И от друзей она спешит укрыться),
Я шел навстречу радостным усладам —
В окошке солнце мне могло явиться,
Но встретил я не солнца излученье,
А неприятелей и злоключенья.

Лицо от взглядов под плащом скрывая,
Там незнакомец прижимался к стенам,
Как будто врос в них, камню подражая,
С умением он необыкновенным.
Все осмотреть вокруг решил тогда я
И не обрадовался переменам:
Слугу с конем увидел на поляне,
Уздечек мне послышалось бренчанье.

«Кто здесь?» — вопрос я задал коноводу.
Тот отвязал поводья очень скоро,
В безмолвии в седло вскочил он с ходу,
Коню в бока вонзил он сразу шпоры.
Вернулся к незнакомцу я. Породу
Его походка выдавала взору.
Взгляд на себе заметив посторонний,
Он ждал, как лев, застигнутый погоней.

Сказал ему: «Кто вы? Остановитесь!»
Он руку молча положил на шпагу.
Опять спросил я, чувствуя, что витязь,
Молчать решив, не сделает ни шагу
Назад: «Кто ж вы?» А он мне: «Не трудитесь
Не назовусь и королю». Отвагу
Его я вижу, и без промедленья
Меж нами начинается сраженье.

Чтоб не устать, мы трижды отдыхали.
Возобновляли мы потом боренье,
Но речи недруга не выдавали
Причин загадочного появленья.
Кружились снова мы, как и вначале,
Свирепыми быками по арене.
Сраженье мы на время прерывали,
Пот вытирали, силы набирали.

А в третий раз вонзил я шпагу в шею
Ему — тогда мной бешенство владело.
Упал он, крикнув лишь: «Прощаюсь с нею —
С любимою!» И помертвело тело
Под шпагою кровавою моею.
Вот почему, прекрасная Клавела,
Лучи зари меня без сна встречали —
Одетого, в объятиях печали.

Имя вы узнать сумели?
Удалось ли, что хотелось?
Несомненна ваша смелость,
Брат, но вы в своем уме ли?

Я мечтал всегда о бое
Долгом и кончине славной.

Что с моей Фенисой? Явно
Предан я, любовь, тобою!
Хоть следили за рассказом
Обе дамы до конца,
У Фенисы цвет лица
Так переменился разом!

Что, Фениса, ты в печали?

Ведь в опасности большой
Были вы!..

Но кончен бой.
А любовь грустит едва ли
После ратного успеха
И потехи.

Нет, любовь
Давнюю опасность вновь
Повторяет, словно эхо.
Горю давешнему вторя,
Я еще не верю в счастье.

На лице твоем ненастье,
Горе вижу я во взоре.

Кто прогонит подозренья,
Только тот — в числе счастливых,
Потому что для ревнивых
Ревности ужасно мщенье.

Дайте мне побыть одной.

Что? Принцесса огорчилась?

Да, все к лучшему решилось,
Брат лишь обезумел мой.

Не печалит ли мертвец
Госпожу?

Мой брат со мною —
Безразлично остальное,
Грусть исчезнет наконец.

Жизнь мою возьми, о небо!
Пережить могу ль известье
О твоей, Лисардо, смерти?
Кровь моя с твоею вместе
Льется. Мертв Лисардо… Очи!
Что ж вы медлите? Рыдайте!
Можем мы сопротивляться
Только небольшому горю.
Для чего теперь мне тайны!
Может ли душа сдержаться,
Потерявшая Лисардо?
Пусть убьет меня страданье!
Назову его я имя,
Чтобы и меня мучитель
Тот прикончил, что Лисардо
Умертвил в бою неравном.
И не шпагою Роберто,
Но и бедами моими
Побежден несправедливо
Ты, возлюбленный мой верный!
Душу убивает горе.
Боже, мщенье невозможно!
Я совсем сошла с ума —
Ведь невелико то горе,
Что не приведет к безумью.
Слезы — хитрое ли дело?
Вызвать могут их мужчины
Без труда своим коварством,
Но какое слышно горе
В неподдельном стоне женщин!
Королю-отцу сказала б
Громко о своем несчастье,
Но цари и сами смертны
И вернуть не могут жизни.
Честь, держи меня! Иначе
Прямо в бездну опрокинут
Те мучения, которым
Не сопротивляюсь больше.
Нет уже, Лисардо, тайны!
Разреши же говорить мне,
Высказать хочу теперь я
Все, о чем с тобой молчали!
Душу убивает горе.
Боже, мщенье невозможно!

Прихожу к тебе я смело,
Не украдкой, без опаски.

Не боюсь теперь огласки,
Горе мною овладело.
Лучше б всем ты рассказал:
Господин твой смел и честен
И в Испании известен,
А из-за меня пропал.
Тельо! Громко всем поведай,
Как служил мне граф послушно.
Не была я равнодушной —
Он гордиться мог победой.
Шел ко мне он ночью; тут
Страшный ждал его конец!..
Нет, ни брат, ни мой отец
Пусть меня не стерегут.
Одного его любя,
Не страшусь теперь позора.

Что ты говоришь, сеньора?
Не кричи! Приди в себя!
Делишься заветной тайной
Громко. Что стряслось с тобою?
Как тебя я успокою?
Что за гнев необычайный?
Как поверить ты могла,
Что убит твоим он братом?
В сердце, ужасом объятом,
Нет спасения от зла.
Он себе нарочно имя
Взял Лисардо, ты же снова
Называть его готова
Графом. Право, я твоими
Крайне удивлен речами.
Видно, это все от страсти:
Нам мерещится несчастье,
Если милый наш не с нами.
Веришь ты в обман и ложь,—
Не лишилась ли рассудка?

Боже, как мне было жутко,
Ты ж надежду мне даешь!
Ведь несчастье б наложило
На лицо твое печать.

Вынудить меня молчать
У кого хватило б силы?
Боли яростный порыв
Стал тогда бы жаждой мести
И желаньем смыть бесчестье.

Значит, господин твой жив?

Только что я от него.

Обманул меня мой брат.