Себастиан Брант - Брант Корабль дураков; Эразм Похвала глупости Разговоры запросто; Письма темных людей; Гуттен Диалоги

{819}

Собеседники: Гуттен, Лихорадка и Слуга

Гуттен.Эй, малый, кто-то подошел, слышишь? Слышишь, как там ломятся у входа? Слышишь? Слышишь? Что ж, пусть нам так двери и выломают?! Ну, ладно, выгляни-ка в окно и, если гость явился некстати, скажи, что меня нет дома.

Лихорадка.Как нет дома — да ведь я слышу твой голос! Ну-ну, отворяй же и впусти меня: на дворе-то ветер и льет как из ведра.

Слуга.Это Лихорадка, хозяин! Господи Иисусе, силы небесные, чем нам оборониться от этакой напасти?! Что прикажешь — прогнать ее камнями или, может, оружием, какое только у нас найдется?

Гуттен.Сначала закрой окно, а то опять дохнет на нас своим ядовитым дыханием — как в тот раз. Быстрей закрывай, и поплотнее.

Лихорадка.Отвори!

Гуттен.Как бы не так!

Лихорадка.Бывало, эти двери сами передо мною распахивались.

Гуттен.А теперь накрепко замкнуты.

Лихорадка.Вот то-то меня и изумляет. А потому — отворяй, хозяин, отворяй!

Гуттен.Ты бы еще сказала: «Удавись, хозяин, удавись» — это, право, одно и то же!

Лихорадка.Стало быть, так никогда и не отворишь Лихорадке?

Гуттен.До тех пор, пока хватит сил держать дверь на запоре.

Лихорадка.О гостеприимнейший из мужей, во имя старинной нашей дружбы и соседства заклинаю тебя, отвори!

Гуттен.Во имя ненавистных воспоминаний об этом соседстве запрусь от тебя еще крепче!

Лихорадка.Ведь ты меня впустишь, правда, хозяин? Отворишь мне, о любезнейший, о гуманнейший?

Гуттен.Я? Ни за что!

Лихорадка.Любимец Муз, отвори!

Гуттен.Бич наук, пошла прочь!

Лихорадка.Отвори! Отвори! Я же Лихорадка, Гуттен, Лихорадка!

Гуттен.А мне-то что?

Слуга.Ты с ней погрубее, хозяин, а не то она выломает дверь и ворвется в дом — видишь, как брусья дрожат? Гони ее, брани, проклинай!

Гуттен.Задвинь-ка засовы, сначала вот этот, двухфутовый. Ну что ты к нам привязалась? Разве мы важные господа или гуляки, за которыми ты любишь охотиться? Разве не осталось больше ни попов, ни купцов?

Лихорадка.Прежде всего мне нужен ты.

Гуттен.Прежде всего я не хочу видеть тебя.

Лихорадка.Не без причины…

Гуттен.И я тоже…

Лихорадка.… ты мне нужен.

Гуттен.…не хочу тебя видеть.

Лихорадка.Я должна тебе кое-что сообщить.

Гуттен.А я и слушать не стану.

Лихорадка.Мне необходимо с тобой потолковать.

Гуттен.А мне с тобой — нет.

Лихорадка.Прежде ты был другой.

Гуттен.Верно, зато теперь сделался лучше, и это меня радует.

Лихорадка.Пусти меня под крышу — ведь на дворе ветер, холод, дождь!

Гуттен.Сколько раз тебе повторять?! Не пущу!

Лихорадка.Значит, незаслуженно говорят о тебе, будто ты человек гуманный, радушный, гостеприимный!

Гуттен.Таков я и есть, но — с другими.

Лихорадка.А со мною обходишься по-иному?

Гуттен.Как видишь.

Лихорадка.Это несправедливо.

Гуттен.Напротив — по заслугам.

Лихорадка.Ишь, как лукаво ты судишь.

Гуттен.По-моему — нет.

Лихорадка.А по-моему — да, потому что ничего дурного я тебе не сделала.

Гуттен.Тем менее мы друг другу подходим, если придерживаемся различного образа мыслей.

Лихорадка.Нет, нет, я с тобой согласна, я готова признать, что прежде причиняла тебе зло, но впредь буду служить верой и правдой, вот посмотришь!

Гуттен.Ничего не выйдет, не видать тебе моих милостей.

Лихорадка.Почему ты так твердо в этом уверен?

Гуттен.Да как же не быть уверенным старому гостеприимцу Лихорадки, который знает ее так давно и в столь многих обличиях — тут и четырехдневная, и ежедневная, и трехдневная, и острая, и изнуряющая, и какие-то еще, я уж и названия позабыл.

Лихорадка.Я теперь не та, что была раньше.

Гуттен.Хвалю.

Лихорадка.Значит, впустишь меня?

Гуттен.Не знаю, как другие, а я — нет.

Лихорадка.Дай хоть несколько слов тебе сказать.

Слуга.Пугни ее как следует!

Гуттен.Даже взглянуть на себя не дам.

Слуга.Может, из бомбарды {820} выпалить, а?

Гуттен.Нет, лучше неси сюда чечевицу. Это я по доброте сердечной, Лихорадка, не впускаю тебя и отсылаю назад к кутилам, а иначе ты будешь жаловаться, что, мол, тебя плохо приняли.

Лихорадка.Хочу быть с тобой, как бы ты меня ни принял.

Гуттен.А я — подальше от тебя, как бы ты себя ни держала.

Лихорадка.Ты вообще избегаешь разговоров?

Гуттен.В особенности — разговоров с тобою.

Лихорадка.О, как ты изменился!.. Только три слова!..

Гуттен.Нет, нет, не слушаю.

Слуга.Эй, ты гоняешься за удовольствиями, пирами, роскошью и несварением желудка — взгляни же, что у нас было на обед.

Лихорадка.Чечевица, мне кажется?

Слуга.Да, наша пища — чечевица: мы теперь пифагорейцы.

Лихорадка.Но в таком случае вчера вы слопали самого Пифагора {821} , если только верно, что душа Пифагора переселилась в петуха.

Слуга.Мы пропали! Она видела, как я подавал на стол курицу.

Гуттен.Напротив, Лихорадка, мы зарезали петуха лишь потому, что и он питался чечевицей.

Лихорадка.И съели его, словно не чечевица перекочевала в петуха, а петух в чечевицу, да?

Гуттен.Еще что скажешь?

Лихорадка.А пили молодое вино, не считая кубков?

Слуга.Что ты — воду!

Гуттен.Кипяченую.

Лихорадка.Пусть так, я теперь и водохлебов не чураюсь: выучилась разделять с ними трапезу.

Гуттен.Тогда постучись вон в тот домик на краю села — его хозяин уже двадцать лет вина в рот не берет.

Лихорадка.Но прежде дай скажу тебе три словечка.

Гуттен.Да ты уж и так больше сотни наболтала. Ну, ладно, скажи свои три словечка и убирайся.

Лихорадка.Пусти же меня в дом.

Гуттен.Нет, говори оттуда.

Лихорадка.Ну хоть выгляни.

Гуттен.Я слушаю не глазами.

Лихорадка.Но если ты меня увидишь, то живее откликнешься на мою речь.

Гуттен.А зачем откликаться? Мне это совсем ни к чему.

Лихорадка.Я расскажу о куртизане {822} — как я с ним обходилась и как он меня принимал.