Катарина Луомала - Голос ветра

Рата не один в лодке, но команда его невидима. В нее входят Тонга-Хити, Тавака и все те духи, которые поместились в отверстиях для закрепления канатов. Теперь духи начинают петь о лодке Раты, спешащей по Тропе Ветров.

Первый голос поет: "О Рата! Ты можешь славно повести свою лодку по глади морской!"

Второй голос поддерживает: "Отдай ее ветрам! Пусть они повлекут ее быстро вперед! Давай!"

К ним присоединяется Рата, который уже преодолел боль расставания с родной землей. Он вспоминает, как ему приснилась лодка: "Я закричал окрыленно во сне: "Лодка моя! Она здесь!""

Затем духи песней подбадривают Рату, учат его, как напасть на Пуну. Они перечисляют те части тела врага, о которых Рата не должен забывать: его болтливые губы, его гнусный рот, оскаленные зубы и даже его слюну.

Первый дух поет: "О Рата, увидев его слюну... ", а второй дух оканчивает: "... будь храбр!"

И все духи поют хором: "Увернись от его плевка, а то захлебнешься от омерзения!"

Рата, все еще переживающий чудо создания лодки, воодушевленно откликается: "Он вызвал меня на бой! Вперед! Пусть ветры помчат мою лодку! Я во сне кричал: "Лодка, лодка плывет моя!"

Над плывущей лодкой парит птица. Она не отвечает на призывы Раты, но он знает: это — Куи, которая покинула дом, чтобы сопровождать его в море и по земле Пуны. Для Раты эта птица действительно прорицатель и покровитель, она ведет его по далеким краям океана.

Чтобы напомнить птице, кого надо искать, Рата сочиняет песню. Первый голос поет: "Птица моя летит; над морем пустынным летит". Второй голос добавляет: "Указывая путь, ведущий к Матуку-Танготанго". А хор подхватывает: "Под парусом Рата плывет, к неведомым землям плывет, о хо! Птица парит над лодкой". Таким же образом Рата называет имена всех прочих демонов — своих врагов. Куи запоминает песню и находит демонов в том порядке, в каком Рата перечисляет их имена. Каждый демон нападает на лодку, но его ловко убивают. Затем демона разрубают и из его брюха достают одну из частей тела Вахиероа. Части эти бережно кладут в выложенную изнутри мягким корзинку, которую Куи предусмотрительно погрузила на борт. А Тонга-Хити делит мясо демона между лесными духами. И каждый раз Рата поет плач по своему отцу и песнь во славу своего победоносного оружия. Наконец все демоны перебиты, остаются только двое — Пуна и Риф Факарава.

Этот заколдованный риф опоясывает землю Пуны — Границу Лунного Света, он невидим, пока какой-либо корабль не подплывет вплотную. Тогда Риф поднимается к поверхности и разрушает корабль. Рата прорубает проход через это последнее чудовище своим заколдованным топором предков. Причем он делает это так быстро, что Пуна сначала не верит песне своих петухов-часовых, которая предупреждает его об опасности. В этой песне первый петух поет: "Плывет, плывет!", второй петух продолжает: "Уже у берега лодка стоит", а хор сообщает Пуне о том, что "в лодке один-два-три человека и они спешат сюда". Потом первый петух-часовой спрашивает: "Как называется лодка, которая спешит сюда?" Второй отвечает: "Сюда спешит Туча, Нависшая над Границей". Так, стих за стихом, они спрашивают: "Зачем плывет сюда эта лодка? И что за могучий воин приплыл на ней?" Заключительные строки этой переклички голосов: "Рата — имя могучего воина, Рата — это цапля, быстро летящая вдоль морской тропы в Малый Вавау".

Вскоре Рата причаливает к берегу, сходит с корабля и встречает Пуну. Тот восклицает: "О Рата! Твои глаза горят, голова подергивается, мыщцы напряжены. Возможно, ты пришел сюда с жаждой мести?"

Надменно ответствует Рата: "Конечно, я пришел сюда не для того, чтобы любоваться красотами Границы Лунного Света!"

Затем, после предварительного ритуального поединка (заключающегося в том, что соперники примеряют магические набедренные повязки друг друга и выкрикивают заклинания), Пуна гостеприимно ставит угощение перед пришельцем. В этот вечер, вернувшись к себе на корабль, Рата придумывает, как можно одолеть Пуну. Делают так. Тонга-Хити обманом задерживает подданных Пуны, возвращавшихся с ловли крабов в его дом. А Тавака захватывает часового-петуха и сам задолго до рассвета кричит петушиным голосом. Так он делает, чтобы одурачить ящериц, охраняющих дом Пуны. Услышав петуха, они заключают, что уже рассвет, значит, гостю можно войти. Тавака входит в дом, набрасывает на спящего Пуну петлю и тащит на корабль. Все происходит точно по плану. Рата убивает Пуну своим волшебным топором, а мясо его раздает духам, которые роятся, как мухи, вокруг мачт. Лишь голову Пуны сохраняет Рата, чтобы отдать ее богам на марае в своей деревне.

Затем Рата спасает свою мать Тахити-Токерау, которую он не видел с тех пор, как был ребенком. Вытаскивая мать из нечистот, Рата поет:

Мать и сын садятся в лодку "Туча, Нависшая над Границей", и плывут прочь от земли Границы Лунного Света домой, в Большое Вавау на Верхнем Гаваики. Там Куи приветствует Рату такими гордыми словами: "Отныне ты не внук мой, ты — бог!"

Так заканчивается история Раты. В ней гораздо больше песен, гораздо больше чудовищ, гораздо больше подробностей, но и этого изложения достаточно, чтобы понять, почему тот молодой туамотуанский моряк, с которого мы начали эту главу, восхищается Ратой больше, чем всеми остальными древними героями. Хотя Рата знаменит по всей Полинезии и известен в части Меланезии, ближе всего он мореходам с Туамоту. Ведь и европейцы и полинезийцы считают туамотуанцев лучшими моряками восточной части Океании. Они учились и совершенствовали свое искусство в самой трудной в мире школе навигации. Когда-то адмирал Роггевен назвал ее лабиринтом, другие европейцы — опасными островами, а полинезийцы — Островами Глубокого Моря, или Туамоту.

Расстояния и опасности никогда не могли удержать обитателей Туамоту от плаваний как внутри, так и за пределами их Тучи Островов, свыше восьми десятков которых разбросаны в океане к северо-западу и юго-востоку от Таити. Эти реальные путешествия и приключения внушают такое же благоговейное уважение, как и подвиг Раты. Сказители, склонные к большему реализму, идентифицирующие землю Границы Лунного Света с Мангаревой или с таинственным затонувшим островом, не могут ослабить чудо путешествия Раты: опасности видимых островов столь же велики, как и любые выдуманные. А сказители, склонные к большей фантазии, не в состоянии придумать ничего более страшного для моряка, нежели реальный риф Факарава.

Жители Туамоту считались суровыми и свирепыми, их боялись как каннибалов, воинственных и диких. Несмотря на это, даже во времена европейцев их во чтобы то ни стало стремились заполучить в качестве корабельщиков. В особенности это относится к Рапатеа (острова Общества), где боги требовали для себя самых лучших лодок, сработанных самыми лучшими мастерами. Немногие счастливчики — вожди с островов Общества владели туамотуанскими кораблями. В 1606 году Кирос [4] Последний из плеяды великих испанских мореплавателей Педро Фернандес де Кирос мечтал стать Колумбом Южного материка. Открыл несколько островов из архипелага Кука и ряд атоллов Туамоту. — Прим. пер. , первый европеец, о котором известно, что он посетил Лабиринт, писал об этих кораблях: "Лучших не могли бы построить и в Кастилии". По его наблюдениям, из-за нехватки на Туамоту крупного леса корабли "весьма искусно составляются" из нескольких коротких бревен разной длины. Они великолепно подогнаны, скреплены кручеными веревками и проконопачены. Такие суда безопасней в штормовых, изобилующих рифами водах, чем более элегантные по виду лодки из цельного ствола, потому что приспособились к сражениям с демонами Длинная Волна и Короткая Волна. И когда Риф Факарава перекусывает бревно, на составном корпусе лодки появляется лишь еще одна стяжка.