Катарина Луомала - Голос ветра

Полинезия, занимающая восточную часть Океании, — обширный островной мир, включающий Новую Зеландию (на юге) и Гавайские острова (на севере), архипелаги Самоа и Тонга, о-ва Токелау, Хорн, Уоллис, Эллис, Феникс (на западе), Таити и другие острова Общества, группы островов Туамоту, Маркизские, Кука и некоторые другие (на востоке; самый восточный — о-в Пасхи).

В настоящее время Западное Самоа и Тонга являются независимыми государствами, Новая Зеландия — самостоятельным англоязычным государством, в котором полинезийцы-маори живут рядом с англо-новозеландцами (Новой Зеландии принадлежат о-ва Токелау, Кука и о-в Ниуэ), Гавайи — одним из американских штатов, Восточное Самоа — американской колонией, острова Общества, Туамоту-Гамбье, Маркизские острова, Уоллис и некоторые другие — "заморскими территориями" Франции. О-в Питкэрн со смешанным населением принадлежит Англии, а о-в Пасхи — Чили.

В момент первых контактов с европейцами (XVII-XVIII вв.) полинезийцы находились на различных стадиях разложения родо-племенного общества; их предки, вероятно, заселили острова во II-I тысячелетиях до н. э., покинув свою первоначальную родину, которая находилась где-то в Юго-Восточной Азии. Сходные с полинезийскими каменные орудия были обнаружены археологами в Индокитае и Южном Китае, а полинезийские языки оказались во многом родственными не только языкам других районов Океании (меланезийским и микронезийским), но более отдаленно также языкам Малакки и Индонезии. Вся эта обширная группа языков обычно называется малайско-полинезийской или австронезийской [1] К. Луомала неточно говорит о малайско-полинезийском языке (а не о языках).

Для этногенеза полинезийцев и их культуры какое-то значение имели и спорадические контакты с населением Центральной и Южной Америки, может быть, и с цивилизацией инков (на чем настаивает известный норвежский этнограф и путешественник Тур Хейердал).

Антропологически полинезийцы, по-видимому, представляют собой смешанную расу — результат ассимиляции австралоидов представителями южной ветви монголоидов; европеоидная примесь (на которой настаивают некоторые ученые, в том числе и К. Луомала) маловероятна.

Основным путем заселения островов Полинезии, по-видимому, был южный, через Индонезию и Меланезию, тот единственный путь, по которому распространялись культурные растения. На примыкающих к Меланезии архипелагах Самоа и Тонга археологами засвидетельствованы самые древние следы человека в Полинезии (II тысячелетие до н. э.); соответственно жители Западной Полинезии считают себя автохтонами, тогда как в других частях Полинезии широко распространены предания о плаваниях предков, прибывших с общеполинезийской родины Гаваики (этому названию соответствует название главного острова архипелага Самоа — Савайи, но также Гавайских островов и одно из названий о-ва Раиатеа — острова Общества). Известный знаток полинезийской культуры (полинезиец по матери) новозеландец Те Ранги Хироа (П. Бак), бывший многие годы директором музея Бишоп в Гонолулу (Гавайи), однако, выдвинул и горячо защищал теорию, согласно которой основным путем заселения Полинезии был северный, ведущий через Микронезию прямо в район островов Общества, откуда, по его мнению, полинезийцы впоследствии распространились на другие острова, в том числе на Самоа и Тонга. П. Бак придавал большое значение культовому центру на Раиатеа, в местности Опоа, где жрецы разработали последнюю редакцию общеполинезийского мифологического свода. В целом гипотеза Те Ранги Хироа вряд ли должна быть принята, но из сделанных им наблюдений можно заключить о значении Раиатеа и Таити как в заселении Гавайев и Новой Зеландии, так и в кодификации жречеством древних полинезийских ритуально-мифологических традиций.

В пределах аборигенной Океании культура и общественное развитие достигли наибольшей высоты именно в Полинезии. Из-за отсутствия соответствующих материалов полинезийцы не знали обработки металлов и керамики, но зато достигли исключительного мастерства в обработке камня, раковин и кости, в строительстве лодок, художественной росписи тапы (материал из луба фикуса), плетении циновок, изготовлении украшений, деревянной резьбе, татуировке и т. д.

В момент знакомства европейцев с Полинезией основной общественной единицей здесь уже была семейная община, причем ряд семейных общин объединялся сельской территориальной общиной. Положение различных семейных групп в рамках сельской общины могло быть неравноправным вследствие отчетливой, терминологически закрепленной социальной стратификации полинезийских обществ (разделение свободных и рабов в форме "патриархального" рабства, старших и младших ветвей рода и т. д.). Существовала некоторая корреляция между "кастами" и наследственными ремеслами. Впрочем, формирующиеся "касты" еще не были наглухо замкнуты; например, в некоторых местах можно было повысить свой социальный статус, замещая в высшей "касте" умершего родича.

Для Восточной Полинезии, особенно для Таити, характерен институт ариои (на Таити он связан с культом бога Оро), по-видимому восходящий к тайным мужским союзам того типа, который распространен в Меланезии, а также у ряда африканских и американских племен. В современной форме ариои, однако, не тайная организация, а открытая, и ее деятельность в значительной мере сводится к театрализации традиционных преданий.

В общественной жизни Полинезии очень важную роль играли жрецы и вожди различных рангов. Были жрецы ( тохунга , такуга , кахуна и т. п.) — служители различных богов и храмов, хранители традиционной "мудрости", порой составлявшие, например на Таити, особую наследственную корпорацию, и шаманы ( таула , тауа , каула и т. п.) — колдуны и экстатические прорицатели. Личность и деятельность жрецов и особенно верховных вождей в той или иной мере были сакрализованы. Сакрализованность соотносится с наличием особой силы (мана), приносящей удачу, и системой табу, т.е. специфических запретов, ограждающих от опасного и вредоносного. Мана и табу находятся в отношениях дополнительности. Сакрализация вождей, кроме того, является пережитком архаической фигуры царя-мага, подробно описанной в "Золотой ветви" Дж. Фрейзера.

Обожествленной священной особой является, например, таитянский верховный вождь ("король"). Черты архаического священного царя очень ярко выражены у тонганского туи-тонга (букв. "властитель тонга"), которого, по-видимому, уже с XVI в. оттеснил от реальной власти в чисто ритуальную сферу верховный военный вождь, или король, — гоу . Укрепление "королевской" власти военных вождей на Таити, Тонга и Гавайях форсировалось контактами с европейцами, привозившими огнестрельное оружие и вмешивавшимися в межплеменные отношения и войны с целью колониального порабощения аборигенов.