Катарина Луомала - Голос ветра

Полинезийцы создали богатейший фольклор, столь же красочный, как природа полинезийских островов. Фольклор этот включает многочисленные песни, сказки, театрализованные народные произведения и т. п. На многих островах имеются полупрофессиональные певцы-сказители или исполнители танцев, которые являются знатоками традиционных сюжетов, напевов, стилистических клише; соблюдается строгое следование традиции. Что касается сюжетов, то полинезийский фольклор тесно связан, с одной стороны, с мифологической космогонией, а с другой — с квазиисторическими преданиями о миграциях предков, покинувших чудесную Гаваики, о первопоселенцах островов, военных конфликтах между ними. Элементы мифа, волшебной сказки, местного предания и т. п. предстают в Полинезии в известном синкретическом единстве. Мифология и генеалогия в какой-то мере сливаются, поскольку боги включены в число "предков". Это дало повод Те Ранги Хироа эвгемерически трактовать богов как мифологизированные образы вождей древнейших полинезийских мореплавателей и первопоселенцев, что, разумеется, неверно. Вместе с тем он правильно заметил, что имена, относимые в генеалогиях различных островов к древнейшему периоду, совпадают. Отсюда не следует, что эти генеалогические сведения исторически достоверны. Зато указанное совпадение дает основания для реконструкции древнейшей ступени в развитии полинезийской мифологии, с учетом, впрочем, и частичной возможности позднейшей систематизации полинезийских мифов жрецами Центральной Полинезии.

Мифология меланезийцев и папуасов, а отчасти и микронезийцев, оперировала представлениями о различных категориях духов и мифических первопредков — культурных героев, порой сохраняющих тотемистическую окраску. Мифология полинезийцев знает и духов — например, туреку в Новой Зеландии или менехунов на Гавайях и другие подобные существа типа эльфов; о них бытует множество быличек и местных преданий. Цикл мифов и сказок о Мауи — типичном культурном герое и мифологическом плуте (трикстере), весьма популярный почти во всей Океании, стоит в центре полинезийского повествовательного фольклора, является излюбленным источником сюжетов кукольного театра и песен- хула , театральных представлений союза ариои и т. д. Мауи не бог, но наделен большим запасом маны. Он обычно классифицируется как тупуа ( купуа ) вместе с выдающимися сверхъестественными личностями, духами предков вождей. Мауи часто называется предком или (наряду с Тики) первым человеком, включается в древнейшие генеалогии. В Центральной Полинезии имеется жреческая версия о Мауи как о благородном полубоге, действующем совместно с богами, младшем брате великого жреца верховного бога Тан-гароа (на Туамоту и Раротонге он даже сын Тангароа); в Западной Полинезии, на Ротуме и в Меланезии Мауи выступает как герой — победитель людоедов и чудовищ, что приближает его к типу сказочного богатыря. Однако в большинстве мест он именно культурный герой и мифологический плут, сочетающий магическую силу, хитрость и проказливый характер. Он вполне сравним с аналогичными персонажами меланезийского (Тагаромбити или Тангаро, Кват, отчасти То Кабинана) и микронезийского фольклора (Иолофат и др.).

В числе культурных деяний Мауи — добывание хитростью у его прародительницы из подземного мира огня, таро, чудесного крючка для рыбной ловли (которым он вылавливает рыб — острова), а также замедление бега солнца (регулирование времен года), усмирение ветров, в некоторых вариантах — поднятие небесного свода. Вылавливание островов Мауи является мифическим прообразом рыбной ловли, а поимка солнца — ловли птиц. Миф о добывании Мауи огня часто включает этиологические мотивы, объясняющие окраску птиц. Мауи принимает участие в создании батата, кокосовых орехов и собаки, в изобретении копья; кокосовые орехи выросли из головы мифического угря, убитого Мауи, а в собаку он превратил мужа своей сестры. Чисто прометеевским духом пронизана неудачная попытка Мауи победить смерть. Но смерть осталась в мире, так как богиня ночи убила Мауи. Хотя сказания о Мауи правильнее всего трактовать как своеобразный мифологический эпос, в них ярко проступают черты сказочной эстетики. Сказочная идеализация проявляется, например, в том, что Мауи — недоносок, выброшенный в море и воспитанный морскими духами. Он младший брат, которого третируют, но с которым не могут сравняться старшие братья (ср. сказания о вражде Тагаро со старшими глупыми братьями, сюжет о мальчике, выброшенном в источник, у американских индейцев и даже европейские сказки о младшем сыне). Представление о недоноске, не знающем своих родителей, в генезисе может быть образом первопредка, не имеющего родителей. Такое представление о первопредке широко распространено в мировом фольклоре, например у народов Сибири. Первопредки, или первые люди, часто изображаются братом и сестрой. На многих островах Полинезии Мауи представляется братом или мужем Хины. Этим именем, буквально означающим "белая", в полинезийских мифах называют первую женщину, но также и луну (изредка Хина также изображается недоноском, брошенным матерью в воду). В некоторых вариантах Мауи убивает гигантского угря, преследующего Хину, после чего из головы угря, захороненного Хиной, вырастает кокосовая пальма. В самоанском мифе фигурирует гигантский угорь, проглатывающий своих братьев. Этот угорь связан с хтоническими силами (со страной Пулоту) и одновременно также выступает как предок. Весь этот пучок мотивов указывает на то, что перед нами мифы, иллюстрирующие ритуальный комплекс, включающий аспект тотемический, аграрный, посвятительный ("проглатывание" — универсальный символ обрядов инициации, т. е. посвящения в категорию взрослых членов племени, в мужской союз и т. д.). Подобные ритуально-мифологические комплексы имеются у австралийцев, папуасов и в других архаических культурах. Пережиточно-тотемический аспект также отчетливо прощупывается в цикле мифических сказок о Хине (Сине) и ее возлюбленном Тинирау (Синилау) — хозяине рыб и морских животных, умеющем превращаться в кита или покровительствующем китам. Он жестоко мстит жрецу Кае, нарушившему табу и коварно убившему кита, который по приказу Тинирау отвозил жреца на его родной остров (имеются варианты, где Кае — муж Хины). Так же "тотемичен" брат, воспитатель и покровитель Хины — Рупе, иногда принимающий вид голубя и защищающий Хину от обид со стороны Тинирау и его старших жен. Сватовство Тинирау к Хине, ссоры с женами, изгнание Хины с ребенком в лес, примирение супругов и т.п. включают многочисленные мотивы, известные также европейским сказкам.

В отличие от других районов Океании тотемические образы сохраняются в Полинезии только как пережиток. Зато имеется целый пантеон высших богов, типологически сравнимый с развитой мифологией древних цивилизаций Средиземноморья, Индии, Китая, Японии и доколумбовой Америки. В то время как меланезийский Тангаро — культурный герой и трикстер такого же порядка, что и полинезийский Мауи, да еще с чертами тотемическими (ястреб — фратриальный родоначальник), Тангароа в Полинезии сохранил эти особенности только в качестве реликтов: на Мангаие он один из предков-близнецов (другой — Ронго), на о-вах Тонга — бог ремесла и предок священных царей-магов туи-тонга и т.п. Но в основном — это небесный бог-творец (на Самоа он не вылавливает острова, а сбрасывает их о неба в виде камней), бог морской стихии (почти всюду, кроме Гавайев), даже верховный бог пантеона (Таити). Полинезийский пантеон кроме Тангароа (Тангалоа, Тагалоа, Таароа, Ка-налоа) почти повсеместно (за исключением Западной Полинезии) включает еще трех богов — Тане (Кане), Ронго (Роо, Лоно), Ту (Ку). Кроме того, имеется ряд локальных богов, которые на других островах занимают место на разных уровнях мифологической системы или вовсе неизвестны. Общеполинезийские боги дублируют друг друга в качестве демиургов в совершении таких деяний, как отделение неба от земли, создание самой земли, людей, культурных навыков. Как хозяева стихий, они представляют такие оппозиции, как свет — тьма, суша — вода, море — лес, мир — война, светлый — темный и т. п. Тангароа большей частью "моделирует" море, морскую стихию, рыболовство, мореходство, а потому также бури и ветры (всегда дующие с моря), от которых у него же ищут защиты. Как "хозяин" моря, Тангароа иногда выступает в облике тюленя (о-в Пасхи), посылает ныряльщика за землей (Самоа). На Гавайских островах, в виде исключения, Тангароа — хтоническое существо, тогда как в Новой Зеландии хтоническим существом является Фиро (Хиро). Соответственно в Новой Зеландии (и во многих других местах) Тангароа противостоит Тане как богу лесов, дикорастущих злаков, лесных зверей и птиц (оппозиция вода — суша и море — лес), а на Гавайских островах — как хтоническое божество — богу света. (В Новой Зеландии эта оппозиция тьмы и света соответственно представлена Хиро и Тане.) Тане повсеместно воплощает свет, солнце, с ним связана "живая вода". Особенно популярен Тане (Кане) на Гавайских островах. Ронго — громовник и выступает большей частью как бог земледелия и мира (Новая Зеландия, юго-восточные атоллы, Гавайские острова). В Новой Зеландии Ронго в качестве бога мира противостоит богу войны Ту. На о-ве Мангаиа Ронго хотя и остается покровителем земледелия, но сам является богом войны и противопоставляется своему близнецу Тангароа. Мир разделен между близнецами таким образом, что Тангароа принадлежит все "красное", а Ронго — все остальное, темноволосые люди — потомки Ронго, а светловолосые — Тангароа, Ронго на Мангаие воспринимается как главный бог.