Грузинские народные предания и легенды

Вышли они из башни по одному. Глядят: нет никого. По следу подков видать: ушел пес-Зураб. Устроили себе отдых. Кто купается, кто лежит, кто оружие снял. Тогда сказала та сука-старуха:

— Покойно теперь у них на сердце. Пошла к Зурабу:

— Наружу они вышли, хватай их.

Напали на них. Что ж могли они поделать? Шестерым из них срубили тогда головы. Троих оставили в живых. Сварили мясо их братьев и подали им. Сказали:

— Ну, каково на вкус мясо брата, хевсуры?

— Так тебе дожить бы до старости, как вкусно мясо родного брата.

Сказал Зураб тогда:

— Порубите им головы. — Да потом раздумал: — Постой, — говорит, — крепкой они породы, сгодятся нам еще.

Оставил их на развод.

Один брат поселился в Гвидаке, другой — в Ахалцихе, а третий — в селе Тонча [595].

Узнал о том Зураб:

— Ах, собаки, спина к спине жмутся, все друг на друга надеются, — говорит.

От тех трех братьев и пошел весь род Бучукури.

Хороша была дочь у царя Теймураза [597]. Звали ее Дареджан. Ту дочь он выдал замуж за арагвского эристави Зураба. До замужества Дареджан Пшави и Хевсурети были вольными, не было у них господ. Были пшавы и хевсуры крепостными царя, его слугами.

Настоял Зураб, говорил молодой жене:

— Попроси отца дать за тобой в приданое Пшави и Хевсурети.

Исполнила Дареджан просьбу мужа. Дал за ней Теймураз в приданое Пшави и Хевсурети.

Оскорбил хевсур поступок царя, содеянное им. Не покорились они Зурабу волей. Силой сломил непокорных гордый Зураб.

Не хотели, они ему служить все же. Тогда решил эристави прибегнуть к коварству. Призвал он к себе хевсур, предложил им собрать дань с непокорных осетин. Пошли в поход отборные мужи хевсурские. Жестоко разорили они села ущелья Трусо [598]. Великую добычу взяли: сталь, коней, баранту и рогатый скот, ковры. Под конец собрались в Трусо на отдых. Режут быков, баранов, начинают пир.

Говорит Зураб хевсурам:

— Снимайте оружие на время пира. Ведь неспокойный вы народ, как бы не было беды. Все, до карманных ножей, сложите — пируйте, отдыхайте от трудов.

Обманулись хевсуры, доверчиво сняли с себя оружие. Сам лично стал меж ними Зураб, своей рукой поил их.

Как стали они снимать доспехи, один из них, Гахуа Хетекаури, говорил хевсурам: не будем, мол, снимать мечей, коварен Зураб, кто знает, что на уме у этой неверной собаки.

Не снял оружия Гахуа Хетекаури.

Начался пир. Усталым, навоевавшимся хевсурам захотелось спать. Тут же на поле прилегли они, безоружные. Ослабленных вином, сморил их сон.

Мтиульцы [599]были с Зурабом. Им он не давал пить. К измене готовил их господин.

Начали они губить измученных людей и перебили всех до одного. И весть домой некому было снести. Один Гахуа сопротивлялся, да и того убили.

Прошло несколько лет, и Зураб вновь заслал к хевсурам посредника на замирение. Предложил он им собраться в ущелье Хандо, обещав прибыть туда лично.

Собрались хевсуры в назначенном месте. Зураб расположился лагерем у источника на противоположном склоне ущелья, хевсуры — по эту сторону, там, где сейчас стоит село Бибилаури.

Был среди войска Зураба один по имени Шанше. Пробрался он к хевсурам и говорит им:

— Не доверяйте Зурабу. Доверчивы вы излишне. Забыли разве дело в ущелье Трусо! Опомнитесь. Бросьте жребий.

Часть из вас пусть будет на виду у Зураба, а остальные спасайтесь, идите домой.

Кинули жребий.

Те, кому выпал жребий возвратиться домой, сказали:

— Кто ж нам поверит, что жребий нам выпал идти домой невредимо? Укроемся тут же в лесу. Коли замирятся они, — уйдем потихоньку, чтобы не видел нас Зураб. Если же измену таит в душе господин, так мы сразу ринемся на помощь своим.

Тот тайный разговор между Шанше и хевсурами был ночью. Обещал Шанше:

— В ноги брошусь Зурабу, молить буду, чтобы пожалел он вас. Коли сделает по-моему, — хорошо. Утром возглавлю я войско. Примечайте, в руке у меня будет белая палка. Если поеду я с той палкой в руках через реку, то знайте, что с добрыми намерениями прибыл Зураб. Если ж отброшу я палку, то готовьтесь к бою. Не стреляйте в меня, я вырвусь вперед и перейду к вам. Пропустите меня в тыл. Таю я злобу на Зураба и хочу его гибели.

На второй день обе части хевсурского войска следили за знаком Шанше. Двинулась Зурабова рать. Во время переправы Шанше кинул ту палку. Рванулся вперед, побежал он к хевсурам, да один из них, не узнав Шанше, убил его. Хевсуры с двух сторон бросились на Зураба и уничтожили все его войско. Сам Зураб с двумя всадниками успел укрыться в Ананурской [600]крепости. В тот час и был убит виночерпий Зураба, переодетый в его одежды. Убил его Алуда Алексаури, принявший его за Зураба.

В старину, знаете ведь, обычай был: в ночь свадьбы новобрачную, "царицу" [606], — отводили к господину. Потому и было, что у нас "царя и царицу" не сажали вместе. Отдельно они находились, и, если желал того господин, женщина была в его власти.

Один житель села Геби [607], Звиад Лобжанидзе, не хотел жениться.

— Почему не приведешь жену? — спрашивают того Звиада.

— Привести да преподнести ее господину?

Время пришло научить князей и дворян уму-разуму.

Стали судить-рядить — что делать, мол.

Трое братьев было Арешидзе, гебских господ. Дэвцихе, дэвовой, звалась их крепость. Был у них управитель по имени Гагниа. Звиад Лобжанидзе и говорит:

— Устроим пир, позовем Гагниа, подкупим его и уничтожим с его помощью всех Арешидзе.

Гагниа и говорит:

— Завлеку я Арешидзе на охоту в окрестности Геби; на мосту Цинчала [608]уничтожьте их. В быках того моста устройте засаду и, как вступят Арешидзе на мост, засыпьте их стрелами. Да не торопитесь, в меня не попадите.