Автор неизвестен Эпосы, мифы, легенды и сказания - Сказания вьетнамских гор

«Когда шел внизу, мимо свай, под мостом, моя храбрость была величиной с золотую чашу, когда я к тебе поднимался, она стала величиной с серебряный таз, а когда я вошел, в твои покои, моя храбрость стала велика, как кувшин вина, который слона стоит».

Метафоры, как это свойственно фольклору, являются скорее своеобразными иносказаниями, имеющими тенденцию превратиться в символику: «Баньян, растущий у ручья», говорят о вожде племени.

Как и в любом эпосе, важную роль играют повторы. Дважды похищают жену у Дам Шана, и дважды вступает он в смертельный поединок, чтобы вызволить ее; много раз испытывают свою силу и ловкость три брата из «Сказания о Дам Зи». Повторяющиеся эпические формулы взяты из церемониала приема гостей. И в наши дни у народа эдэ, например, учтивый хозяин, скромно приглашая гостя к еде, произносит те же слова, что героиня «Сказания о Дам Шане»: «Отведайте моего риса, который плесенью пахнет, поганой похлебкой моей не погнушайтесь…» Эти слова не портят гостю аппетита, и, отведав угощения, он с той же скромностью отвечает: «Так сытно я никогда еще не ел. Дома один огурец грызу три года. А одного арбуза мне на три жизни хватило бы».

Гиперболы тоже нередко представляют собой словесные формулы, постоянно употребляемые в сказании. Например, упоминание о сотне рабов, идущих впереди героя, и о тысяче рабов, идущих позади, когда Дам Шан направляется из своих покоев в гостевую, явно предназначено для того, чтобы воспеть богатство и могущество дома, и отнюдь не воспроизводит реальной картины этого шествия.

По форме — сказания эдэ, стихотворно-прозаические, но рифма в них отсутствует, хотя звуковые повторы имеются.

Известные науке сказания эдэ можно условно разделить на два типа. К первому типу следует отнести сказания, в которых преобладающим является героическое начало, богатырский подвиг. Таково «Сказание о Дам Шане». «Сказание о Дам Зи» относится ко второму типу сказаний, в которых главную роль играют любовные коллизии, путешествия, приключения.

Эпос любого народа составляет ценнейшую часть его культурного наследия, естественно, что эпические сказания эдэ оказались своеобразным центром притяжения для других фольклорных жанров, в частности, жанра сказки и песни. Некоторые сказания вобрали в себя разные жанры народной лирики от любовных песен до погребальных плачей и причитаний. Много образцов песенного фольклора включено в «Сказание об И Тхоа», представляющее собой историю любви юноши И Тхоа и девушки Хэдуп.

Эпические сказания есть, разумеется, не только у эдэ, а и у других малых горных народов Южного Вьетнама. Но ни по объему, ни по поэтической силе, ни по впечатляющей мощи образов они не могут сравниться со сказаниями эдэ, хотя, естественно, не лишены своеобразия. В сказаниях народа банар о богатыре Йонг Ты большую роль играет элемент фантастики, волшебства. Йонг Ты подчиняет своей воле чудесного Владыку слонов, летает, сражаясь со злыми духами, на волшебном кхиене — куске дерева, обитом металлом, который служит горцам щитом и метательным орудием. Народная фантазия наделила Йонг Ты неистребимым мужеством: даже после своей гибели, когда истлела его плоть и обнажились кости, он продолжал сражаться с врагами. И все же нельзя сказать, что фантазия в сказаниях преобладает над реальностью.

Народ эдэ живет на плоскогорье Тэйнгуен в южной части Центрального Вьетнама. Вплоть до Августовской революции этот народ находился на ранней доклассовой ступени общественного развития.

Эдэ селятся на склонах невысоких гор. Издали их свайные жилища напоминают гнезда огромных птиц, селения, словно острова, вздымаются над необозримым морем джунглей, а по склонам гор разбросаны поля риса, кукурузы, батата.

Вокруг селений бродят стада быков, буйволов — их не используют на полевых работах, а закалывают во время совершения ритуалов. Говорит этот народ, один из самых древних в тех краях, на языке малайско-полинезийской языковой семьи, его численность — около полутораста тысяч человек. Эдэ занимаются главным образом подсечно-огневым земледелием: они «пашут огнем и боронят ножом». Их земля плодородна. «Одного урожая риса хватает с избытком на два-три промежутка между урожаями», — говорят старики.

Земельные и лесные угодья у эдэ принадлежат всей общине. Расчистка леса под пашню ведется сообща, так как сделать это в одиночку было бы просто невозможно.

При подсечно-огневом земледелии велика роль женщины в сельскохозяйственных работах. Мужчины только вырубают деревья, «готовят будущее поле», почти все остальное делают женщины. Они рыхлят и пропалывают землю, сеют зерно, собирают урожай, варят пищу. Женщины ловят рыбу и собирают съедобные травы. В свободные часы они усаживаются в тени деревьев, прядут, красят пряжу, ткут одеяла, шьют рубахи, вышивают узоры на набедренных повязках и юбках. Мужчины плетут корзины, верши для рыбной ловли, занимаются кузнечным делом. Меновые отношения у эдэ развиты слабо, хозяйство у них натуральное. В погожие дни мужчины охотятся на диких зверей, расставляют силки и западни. Охотятся также на слонов. Их дрессируют, а потом выменивают на медные гонги, котлы, серебряные запястья, раньше меняли еще и на рабов.

Поскольку женщина играет важную роль в хозяйственных делах, с ней очень считаются в семье и в общине. Глава селения почти во всем советуется с женщинами. При решении важных хозяйственных дел (обмен слона, медного гонга или кувшина с вином, то есть того, что составляет ценнейшее достояние семьи, определяющее ее богатство) мужчина испрашивает согласие жены. Девушка первая рассказывает юноше о своем чувстве и дарит ему «запястье любви». Сватов присылает невеста, а не жених, она же платит выкуп за жениха, жених переезжает в дом невесты. «Птичка улетает вслед за уплывающей рыбкой», — говорят эдэ.

Если мужчина этому противится, над ним смеются: «Сколько бы буйвол ни упирался, а как проденут ему в ноздри веревку, так и против воли пойдет в хлев». Пока жена не заплатила выкуп, она живет в доме мужа, но после уплаты муж переходит в дом жены. Дети принадлежат не отцовскому роду, а материнскому, дочь получает значительно большую часть наследства, чем сын, который, женившись, уходит из своего дома.

При разводе муж обязан уйти из дома жены. Если он был прилежен в работе, ему выделят небольшое имущество. Если же был ленив, только тем и занимался, что запускал змеев да гулял у ручья, он уносит из дома жены только свой лук со стрелами, корзину и большой нож.

У эдэ до последнего времени сохранился обычай «бесконечной цепочки», который восходит к древнейшим брачным отношениям: в браке у них состояли не отдельные мужчины и женщины, а два рода. Согласно этому обычаю, супруг или супруга ни в коем случае не должны оставаться вдовыми.