Джангар

До неба взвился соловый конь,

В землю вонзился соловый конь.

Резвый Буланый так же скакал,

То же проделывал и Аранзал.

Отступила девица здесь.

Не сумев поживиться здесь,

Восклицая: "Ни разу я

Быстрых коней не видала таких,

И красивых ни разу я

Богатырей не встречала таких!"

Поскакали три смельчака,

Веселы были и рады они,

Что по совету Цеджи-старика

Преодолели преграды они.

Много дней проскакали так,-

Вдруг свалился Улман Аксаг

Возле бесплодного холма,

Возле безводного холма,

Разом спешились богатыри.

Обнимая шею коня,

Крикнул Хошун Улан: "Говори,

Что с тобой стало, милый скакун!

Разве лишился ты силы, скакун,

Разве близка уже наша цель?

Резвый,- ужель утомился ты?

Йах!* почему же свалился ты

Здесь, на границе двух земель?"

Не желая расстаться с одним

Из своих богатырских коней,

Мальчуганы рыдали над ним

Семью семь - сорок девять дней

Умирали от жажды они...

И услыхали однажды они

Голос буланого скакуна:

"В те далекие времена,

В годы минувшие, когда

Стали съезжаться все господа,

Свадьбу празднуя Джангра Богдо

С ясноликой Ага Шавдал,-

Состязанья у нас пошли.

Самым первым я доскакал,

Скакунов оставляя вдали!

Раздосадован был нойон,

Размозжил мне ноги тогда.

Но посреди дороги тогда

Аранзалом был я спасен.

Джангру я хотел отомстить,

Задумал спервоначалу я

Бросить вас в этом диком краю,-

Из уваженья теперь встаю

К рыжему Аранзалу я!"

И поднялся Буланый тогда.

Сели мальчуганы тогда

На своих верховых коней,

Поскакали ветра быстрей

И в начале рассветной поры

Увидали вершину горы.

На вершине, подобной дворцу,

Дальнозоркий кречет сидел,

На восход упорно глядел,

А на каждом крыле - по птенцу.

Прискакали герои к нему,

Пожелали здоровья ему,

И сказал им кречет в ответ:

"В этом крае, где ханствует хан,

По прозванью Бадмин Улан,

Год за годом - одиннадцать лет

У меня погибали птенцы.

Я недавно узнал, храбрецы:

Есть на севере Бумба-страна,

Хану Джангру подвластна она,

Все живое - священно там!

Все - бессмертно, нетленно там!

Я теперь пробираюсь туда..."

Мальчуганы сказали тогда:

"Полети в богатырский край

И народу всему передай,

Что уже мы стоим на земле,

Где могучий ханствует хан,

Недруг Джангра - Бадмин Улан!"

Мчатся дальше богатыри.

В ослепительном свете зари

Вдруг дворец перед ними возник -

Словно пламени вспыхнул язык.

Молвил Хонгров Хошун: "Не могу

Я придумать гибель врагу!"

И совета спросил мальчуган:

"Что придумать, чтоб этот мангас

В плену оказался у нас?"

Молвил Джангров Хара Джилган:

"Я на башню накину аркан –

И свалю эту башню тотчас,

И мангаса свяжете вы

И помчитесь во весь опор.

Что на это скажете вы?"

Молвил сын ясновидца Шонхор:

"Спорить ли нам - мальчуганам таким –

Силой своей с великаном таким,

Если полный отваги нойон

Этим воином был побежден?

Силою нам не расправиться с ним,-

Хитростью надо нам справиться с ним.

Ловкостью надо нам справиться с ним!

Заговорил Хошун Улан:

"Как это вы, Хара Джилган,

Слово молвили наобум.

Видно, вы потеряли свой ум!

Словом разума было сейчас –

Ваше слово, Аля Шонхор!"

Развели молодцы костер

И заварили крепкий настой -

Цвета сандала чай густой,

И, развернув навес над собой,

Улеглись в отрадной тени,

Растянулись, точно ремни.

И во сне раскраснелись они,

Как стволы деревьев суха.*

Спали три недели они,

Не забыли о деле они -

Разом проснулись в прохладной тени,

Чаем подкрепились они

И в захудалых жеребят

Превратили коней своих,

В двухгодовалых жеребят

Превратили коней лихих.

А себя - в шелудивых ребят,

В грязных, бездомных, вшивых ребят.

Двинулись кони мелким шажком,

Переставляя ноги с трудом,

И дошли до башни врага

Послеобеденной порой.

Отпустив коней на луга,

Молвил Хошун - хитроумный герой:

"Дай-ка на кухню я проберусь!"

Ханская кухня была широка.

Повар трудился багровый там.

Жеребячьи окорока

К ужину были готовы там.

Около повара мясо лежит...

Окорок мальчик схватил и - бежит!

Повар за ним - хотел схватить,

Но мальчуган бежал быстрей,-

Окорок он успел проглотить,

Выплюнув крупную кость изо рта,

Высморкав мелкую кость из ноздрей.

Мальчика повар к владыке привел,

Молвил: "Хан мой великий! Привел

Мерзкого плута я! Мой господин!

Этот ублюдок, шулмусов сын,

Окорок жеребячий схватил,

Окорок легко проглотил,

Выплюнув крупную кость изо рта,

Высморкав мелкую кость из ноздрей.

Накажите его поскорей!"

"Ловко придумано!- крикнул малыш.

Ложью такой дурака убедишь!

Разве я, маленький мальчик, могу

Окорок жеребячий схватить

И проглотить его на бегу?

Хан великий! Ваш повар - вор.

Да заклеймит ваш приговор

Этого багрового пса!

Окороком он угостил

Своего дворового пса,

А говорит, будто я проглотил!

Я ли повинен в этом, хан?"

И когда за советом хан

Обратился к бойцам своим,

К белым мудрецам своим,-

Те изрекли такой приговор:

"Ханский повар - презренный вор,

Клеветник - этот жирный пес!"

Мальчик был нежен и сладкоголос,

Песню запел - все затихло кругом,

Хану Бадмин Улану потом

Он араки ледяной преподнес.

Восседал на престоле хан,

Перед ним стоял мальчуган.

Тронутый песнопеньем его,

Вежливым обращеньем его,

Мальчику хан подарил кафтан

И назначил главным певцом.

Выпросив конскую ногу потом,-

Выпросив бурдюк араки,-

Мол, родители-старики

Жажду и голод утолят,

Думу-заботу удалят,-

Мальчик вернулся к друзьям назад.

Угостив друзей аракой,

Угостив жеребячьей ногой,

Обратился к ним с речью такой:

"Ночью проникнуть я в башню хочу.

Вам я, Хара Джилган, поручу

Стражу наружную разогнать –

Двадцать тысяч богатырей.

Вам, Аля Шонхор, поручу

Внутренний караул разогнать –

Десять тысяч богатырей.

Выполняйте волю мою,

Я же все улажу потом".

И превратился Хошун в змею,

Сквозь наружную стражу потом

Он прополз по черной земле.

Было нетрудно верткой змее

Мимо внутренней стражи пройти,

Незаметно для богатырей

Юркнуть в узкие щели дверей,

В золотой дворец проползти.

Хан Улан лежал на спине

И храпел в ночной тишине,

И светильника слабый огонь

Колебался на белой стене.

Спал блаженно могучий враг...

Эй, Бадмин Улан, погоди!

Десять неукротимых отваг

У Хошуна забилось в груди –

Жди, что вырвутся каждый миг.

Десять пальцев белых своих

Он прижал к ладоням сейчас.