Джангар

Поднял Мингйан, услыхав слова старика,

Желтую чашу: семьдесят сильных бойцов

Вряд ли поднимут ее! Шумит арака

В теле могучем, сжата в кулак рука,-

Крикнул, неистовый, друзьям боевым:

"Если пролью богатырскую кровь свою –

Обогатится земля глоточком одним,

Высохнут кости мои в далеком краю –

Обогатится горсточкой праха всего...

Эй, коневод, побеги скорей на луга,

Эй, коневод, оседлай Алтана Шарга

И приведи сюда скакуна моего!"

В травах душистых, у холода чистых вод,

Бегал Соловый. Привел его коневод

И оседлал у чешуйчатых светлых дверей.

Добрый скакун снаряжен по законам страны.

Вот попрощался Мингйан с нойоном страны.

Выслушав пожелания богатырей,

Благоухающие, как лотос в цвету,

Славный Мингйан вскочил на коня на лету.

Перевалил Мингйан курган-перевал,-

Холмик заметил. Остановился на нем,

Спешился, перед соловым уселся конем,

Повод к седлу привязал он и зарыдал.

Видит он: что-то чернеет в тумане степном.

Это несется Цеджи на Улмане своем.

Знают во всех государствах света его!

Вот развеваются полы бешмета его

Над скакуном, развевается борода...

"Бедный Мингйан мой,- сказал он,- иди сюда"

И, на колено правое посадив,

В правую щеку Мингйана поцеловал,

И, на колено левое посадив,

В левую щеку Мингйана поцеловал.

"Я помогу тебе, милый Мингйан, - он сказал. -

Огорожу тебя, славный певец, от беды.

На девяностые сутки своей езды

Первого ты повстречаешь врага,-он сказал.-

Это - небесный верблюд, по прозванью Хавсал.

Если скрипит он зубами, пищу жуя,-

Пышет во рту десятиязыкий пожар.

Здесь, богатырь, и нужна умелость твоя:

Должен ему нанести ты смертельный удар!

Дальше проскачешь три месяца по полю ты,

Три величавых заметишь тополя ты.

Выйдет к тебе пятьсот невесток и дев.

Яства на тысячу разных вкусов у них,

Лица - святых, но сердца - шулмусов у них!

Выход один: на красавиц не посмотрев,

Повод коня отпусти - Алтана Шарга:

Он уже знает, как унести от врага.

Минет еще три месяца,- встретишь в степи

Двух желтокрылых ужасных ос... Поступи

Так же, как прежде: дай волю Алтану Шарга,

Помни: Соловому жизнь твоя дорога.

Если живым доедешь до ставки врага –

Помни: живет у Кюрмена девица одна,

Ханши служанка. Ей можешь открыться: она

Джангрова родственница и ханская дочь.

Должен ты свидеться с ней: сумеет помочь!"

Так ясновидец сказал. Приложив сперва

К белому лбу священный мирде-талисман,

Мудрый Цеджи произнес такие слова:

"Да повернешь, по обычаям предков, Мингйан,

Повод коня золотой. Победив в бою,

Да возвратишься ты в Бумбу, страну свою!"

Сели богатыри на могучих коней.

Мудрый провидец пустился в обратный путь.

Резвый Соловый помчался, выпятив грудь,

Не замечая ночей, не считая дней,

Надвое силой дыханья деля траву.

Красная пыль поднялась, уперлась в синеву.

Так богатырь девяносто дней проскакал.

Близилось время к полудню. Увидел Мингйан:

Мчится к нему небесный верблюд Хавсал,

Десять огней полыхает в огромном рту.

Резвый Соловый, ужасом обуян,

Остановился, весь в холодном поту.

Голову поднял Мингйан скакуна Шарга,

Повод его золотой к седлу привязал,

С черной нагайкой своей побежал на врага.

Справа пытался Мингйана схватить Хавсал,-

Кинулся влево Мингйан и одним прыжком

Между горбами двумя оказался верхом.

Морду направо сворачивает Хавсал,-

Влево тогда наклоняется богатырь.

Морду налево сворачивает Хавсал,-

Вправо тогда наклоняется богатырь.

Вынул Мингйан смертоносный меч из ножон,

Сталью взмахнул - у верблюда лоб размозжен,

Падает он с окровавленной головой.

Вот он покрыл половину степи вековой,

Перегораживая девяносто рек.

Чтобы скорее пройти, богатырь отсек

Голову; срезав горбы, зажарил потом

И, подкрепившись, поехал прежним путем.

Ровно три месяца мчался по полю он.

Три величавых заметил тополя он.

Девушки, жены выходят из тени к нему.

Яства несут, и доносится пенье к нему:

"Голод, старший наш брат, утолите вы,

Жажды великий пожар погасите вы!"

Вспомнил Мингйан разумного старца слова,

Волю Соловому дал. Запрядал сперва,

Будто бы перепугавшись, Алтан Шарга,

В ужасе мнимом отпрянул на два шага,

На небо прыгнул одиннадцать тысяч раз,

Наземь он спрыгнул одиннадцать тысяч раз,

Не дал опомниться женам, скрылся из глаз!

И повторяли бесовки в досаде тогда:

"Мы на дорогах стояли в засаде всегда,

Целый тюмен приходил - мы хватали тюмен,

Десять тюменов - и тех забирали в плен.

Если сумел он ловкостью нас превзойти,

Если сумел он уйти - пускай на пути

Больше не встретит преград, не встретит

засад, Благополучно да возвратится назад!"

И, прославляя создателя Бумбы своей,

Дальше помчался Мингйан. Когда же ездок

К цели приблизился на девяносто дней,

Дождик закапал. Затрепетал ветерок,

Блестки рассыпались радужной полосы,

И, беспрерывно меняясь местами, вдали

Тучи, две черные тучи по небу шли

И превращались в две желтокрылых осы.

"Предупреждал об этом провидец меня",-

Вспомнил Мингйан. Отпустил он поводья коня,

И поскакал золотоволосый его.

Снизу пытались ужалить осы его -

Делал он вверх одиннадцать тысяч прыжков.

Сверху пытались ужалить осы его -

Делал он вниз одиннадцать тысяч прыжков.

Изнемогая, свалились тогда с высоты

Желтые осы, ушибли свои животы.

К ним возвратиться Мингйан повелел коню.

И желтокрылых тварей он предал огню.

И, помолившись творцу родимой страны,

Воин подумал: "Победа! Теперь не страшны

Недруги, названные святым стариком..."

И натянул он ремни золотой узды,

И полетел жеребец, как брошенный ком.

После двенадцатидневной быстрой езды

Гору плешивую всадник увидел вдруг

С белой вершиной, лицом обращенной на юг.

Всадник взобрался наверх, чумбур растянул,

Ноги Соловки согнул, на землю взглянул

Взором пронзительным кречетовых очей.

Он увидал: под углом заходящих лучей

Высится башня, похожая на орла,

Перед полетом расправившего крыла,

Светятся окна из огненного стекла,

И в небосвод упираются купола...

"Кто же владелец башни,- подумал Мингйан,-

Видимо, тоже один из властителей стран,

Видимо, тоже один из могучих владык,

Видимо, тоже отважен, богат и велик.

Разве такого смогу победить врага?"

Так вопрошая, плакал прекрасный Мингйан.

Крупные слезы текли - за серьгою серьга.

С белой вершины сошел, наконец, великан.

Он отпустил своего Алтана. Шарга

К водам прохладных ключей, на зеленый простор.

Вырвал сандаловый ствол и развел костер,