Александра Баркова - Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы

Имя Сварог этимологизируется из древнеиндийского svarga – «небесный», а, как мы поняли из вставок в «Хронику» Малалы, близость Сварога к небесам вполне осознавалась древнерусскими книжниками. Именно поэтому мы склонны видеть в Свароге символ небесного огня. Был ли он богом? Зависит от определения понятия «бог». Если мы допускаем, что «бог» – это любой персонаж мифов, приходящийся старшим родственником другим богам (как греческий Уран-Небо), то да. Если же мы говорим, что отличием бога от просто мифического персонажа является культ, то ни греческий Уран, ни, вероятно, славянский Сварог богами не были. Они оба мифические образы, связанные с небом, и к богам причисляются не они, а их потомство.

Поскольку мы уже неоднократно проводили параллель между Дажьбогом и Аполлоном, то воспользуемся ею снова. Знаем ли мы «домашний» образ Аполлона, близкий простому человеку и ничем не сходный с сияющим Мусагетом – Предводителем Муз, великолепным Аполлоном Бельведерским, колесничим на фронтоне Большого театра? Да, мы его знаем. Аполлон Столбовой, или Дверной. По сути, это просто столбы при входе в дом, дверные притолоки, охраняющие обитателей дома от внешних бед. Доказано, что такими столбами с перекладиной мыслились врата утра в индоевропейской мифологии, то есть Аполлон Столбовой воплощает в себе и масштабную границу между светом и тьмой, и домашнюю границу между своим и чужим пространством. Более того, великий отечественный ученый А. Ф. Лосев считает Аполлона Столбового наиболее древней формой этого бога. Изображения Аполлона сохранились в виде простых колонн (напомним, что Аполлон Бельведерский – это поздняя Античность, а уж о скульптуре на Большом театре и говорить нечего…). Пример Аполлона идеально показывает, как эволюционирует мифологический образ – от простого дверного косяка, к которому следовало прикоснуться на удачу, уходя из дому, до прекрасного бога огромной империи, утратившего и связь с природным явлением, и прежние грозные черты. И всё же вплоть до принятия христианства почтение к Аполлону Дверному сохранялось.

Вот с потомством Сварога и будем разбираться. Перед нами уникальный, единичный случай: мы видим славянских богов, состоящих в родственных отношениях. Больше ни о каких семейных парах в нашей мифологии нам неизвестно. Но – сколько всего Сварожичей? Огонь под крестьянским овином и страшный покровитель дружин – это один бог или два?

Теперь нам проще взглянуть на эволюцию Дажьбога-Сварожича. Он не тождествен Аполлону (или нам это неизвестно), он не «граница – свет», он «огонь – свет»; он своим жаром сушил крестьянский хлеб, и он же устрашал летним зноем, которым мог лишить урожая, и яростью дружин, и безжалостной справедливостью закона. Возможно, мы всё-таки можем называть его покровителем русского народа, потому что он, как солнечный луч, проникал и в избушку, и в терем, касаясь жизни и крестьянина, и князя.

Следующим во Владимировом пантеоне идет Стрибог . Единственное, что нам о нем известно, кроме имени, – это цитата из «Слова о полку Игореве»:

А вот уже ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоря.

Поскольку ветры наносят урон русскому войску и тем самым являются враждебной силой, образ Стрибога стал восприниматься негативно. Можно встретить рассуждения о том, что Стрибог – антагонист Дажьбога, что они аналогичны паре Чернобог и Белобог, что Стрибог воплощает злое и смертоносное начало, в то время как Дажьбог – добро и покровительство. Как легко понять, к рассуждениям о «добром» Дажьбоге стоит относиться с большим скепсисом, и поэтому «злого» Стрибога надлежит признать такой же «кабинетной фантазией».

Следует сказать отдельно о «добрых» и «злых» богах. Это понятие – сугубо христианское, к язычеству оно не применимо. Богов почитали не за «доброту», а за силу, и, говоря словами М. И. Стеблина-Каменского, если этот бог оказывался еще и добр, то это было такой редкостью, какой во все времена считался добрый правитель. Рассуждая в терминах психологии, бог – это управляемый стресс, и чем он мощнее, тем сильнее гормональный выброс, вызванный этим стрессом, и тем больше сил обретает человек вследствие этого гормонального выброса. Бог может вызывать ужас или восторг – неважно, что именно, но чем сильнее это чувство, тем (через цепочку «эмоции – гормоны») сильнее реальная помощь, которую получает человек. Если бы язычники почитали «добрых» богов, то, наверное, самый мощный культ был бы у скандинавского Бальдра, ведь он прекрасен и о нем можно сказать лишь хорошее… однако о Бальдре мы знаем немного – лишь развернутый миф, повествующий о его убийстве; о культе же его нам и вовсе ничего не известно. Увы, кабинетные поиски культа «добрых» богов приводят как раз туда, где и томится Бальдр, – в преисподнюю.

«Поклонение Стрибогу у московитов» (рисунок из книги А. Шлейзинга La religion ancienne et moderne des Moscovites). Schleissing, G. A. La religion ancienne et moderne des Moscovites. 1698.

Вернемся к гипотетической антитезе Стрибог – Дажьбог. Она основана на том, что «внуки» одного несут стрелы на «внука» другого. Но исследователи «Слова», возводя свои теории, забывают о том, что эти два бога входили во Владимиров пантеон и не могли быть антагонистами. Однако противопоставление есть, и для его понимания нам надо посмотреть два текста – собственно «Слова» и «Старшей Эдды». Вот пассаж, в котором упоминается Стрибог:

А вот уже ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоря. Земля гудит, реки мутно текут, пыль поля покрывает, стяги вещают: «Половцы идут!» – от Дона, и от моря, и со всех сторон обступили они русские полки. Дети бесовы кликом поля перегородили, а храбрые русичи перегородили червлеными щитами.

И описание гибели мира в «Прорицании вёльвы»:

Мы сейчас не будем комментировать персонажей скандинавских мифов, нам важны глаголы в двух текстах. Как можно видеть, тексты построены идентично: множеством глаголов, описывающих или движение, или разнообразные шумы, показаны враги, обступившие героев со всех сторон. Что же делают герои? Русичи стоят, перегородив поля щитами, асы (боги) собрались на совет (тинг). Иными словами, в обоих текстах хаотичное и оглушительное движение врагов противопоставляется неподвижности и спокойствию героев. (Мы не возьмемся утверждать, что автор «Слова» был непременно знаком с «Прорицанием вёльвы»; это структурное сходство текстов может быть следствием идентичности воинского мышления в родственных культурах.) И поскольку мы доказали, что Дажьбогу-Сварожичу присуща неподвижность, его антитезой оказывается бог, которому в числе прочего подвластны ветры.