Том Биркетт - Скандинавские мифы и легенды. Жизнеописания богов и героев с иллюстрациями и подробными комментариями

Когда судороги змея стали ослабевать, Сигурд выбрался из своей ямы. «Кто ты, чтобы забрать жизнь Фафнира, и из какой семьи?» – спросил дракон, и голос его был на удивление чист и гладок, как шелк. «У меня нет семьи, а зовут меня благородным зверем», – начал Сигурд, но в конце концов рассказал Фафниру правду, назвав как свое имя, так и род – что плохого может сделать умирающий дракон?

Даже у себя на болоте Фафнир слышал историю Вёльсунгов; он воздал хвалу подвигам Сигурда. «Ты отличился, достигнув таких высот, будучи усыновлен и не имея родного отца», – сказал он. «Может, у меня и не было отца, – ответил Сигурд, – но, как видишь, это меня не остановило».

Фафнир предупредил Сигурда, что, так как его золота достаточно, чтобы вызвать зависть к этому богатству во всем мире, оно и станет причиной смерти его и всех тех, кто будет им владеть. «Если ты меня слушаешь, вот что еще я тебе скажу: мой брат Регин, несомненно, собирается теперь, когда ты исполнил свою цель, покончить с тобой. Я хорошо знаю свою семью, и лучше бы тебе унестись отсюда на Грани и никогда более не смотреть на сокровища Андвари и кольцо Андваранаут. Поверь тому, кто знает».

Сигурд убивает дракона Фафнира. Гравюра по дереву с рисунка Фридриха Вильгельма Гейне (1845–1921)

Фрагмент рельефа на скале Рамсунд (XI в.), на которой изображено убийство Фафнира Сигурдом

Сигурд заметил, как похожи глаза дракона на человеческие. Он признал правду предсмертных слов Фафнира. Но все же взял золото. В конце концов, он был героем, а каждый герой желает достичь богатства, прежде чем погибнет.

Регин выжидал, пока не удостоверился, что его брат мертв, и только тогда выбрался из своего укрытия на болоте. «Ты молодец, мой приемный сын, – сказал он, – и заслужил сегодня великую славу». Однако его смутил вид окровавленного брата, лежавшего на земле. «Хотя моего брата убил ты, едва ли я к этому непричастен», – дважды пробормотал он. Это раздражило героя. Вытерев меч о траву, он напомнил Регину, что лишь он сам рисковал жизнью – по просьбе своего опекуна. «Никто не смог бы убить дракона без клинка, который я тебе сковал!» – бросил Регин. «Кто знает, – сказал Сигурд холодно, – сравнится ли какой меч с храбрым сердцем».

Он испил кровь дракона; когда Сигурд вырезал у ящера сердце, Регин попросил приемного сына зажарить его на огне.

На этом они оставили перебранку. Но Регин продолжал с болью смотреть на брата. Он испил кровь дракона; когда Сигурд вырезал у ящера сердце, Регин попросил приемного сына зажарить его на огне.

Сигурд нарезал драконье сердце и насадил куски на вертел, подвешенный над костром. Пока мясо готовилось, краем глаза он наблюдал за Регином. Когда из мяса принялся капать и шипеть в жаре пламени прозрачный сок, Сигурд надавил пальцем на мясо, чтобы проверить его готовность, но оно оказалось таким горячим, что он обжегся. Сигурд сунул палец в рот, и, как только драконья кровь коснулась его языка, он осознал, что понимает разговор поползней на соседнем дереве. Вот что птицы говорили друг другу:

«Смотрите, тут сидит Сигурд! Он весь в крови и жарит мясо для приемного отца! Лучше бы он съел сердце сам и приобрел немного мудрости!» – «Смотрите, Регин замышляет предательство названого сына. Сигурд и не догадывается: он слишком ему доверяет!» – «Сигурд поступил бы мудро, если бы забрал сокровища из логова Фафнира и увез их Хиндарфьялл, где валькирия Брунхильд спит мертвым сном и ждет героя, который ее разбудит. Ему стоило бы думать о том, что лучше для него, а не для Регина». – «Если он пощадит одного брата, убив другого, то заслуживает своей судьбы!» – «Отрежь гному голову, Сигурд, и забери богатства себе! Вот что я бы посоветовал…»

Сигурд выслушал все это и решил, что погибнуть от руки приемного отца – не его судьба. Потому он взял Грам и отсек голову Регина от туловища. Гном недолго радовался золоту Андвари.

Железная дверь, которая вела в логово Фафнира, была открыта настежь. Все колонны в пещере тоже были выполнены из железа. Там Сигурд нашел шлем ужаса, которым владел Фафнир, и золотую броню, а еще столько золота, что не мог представить, как его увезет один конь. Он засыпал золото в два больших мешка и положил на спину Грани. Но, когда он попытался повести жеребца назад, тот не сдвинулся ни на пядь, сколько бы Сигурд его ни стегал. Лишь когда Сигурд вскочил в седло и пришпорил Грани, тот поскакал рысью – он ожидал, пока хозяин прибавит свой вес на его круп. С тех пор золото называют бременем Грани, хоть оно и совсем не обременительно.

Фрагмент каменного креста эпохи викингов из церкви Андреас на острове Мэн. В верхнем левом углу Сигурд жарит куски сердца над костром

Сигурд углубился в Хиндарфьялл, как посоветовали ему поползни. Он хотел пробудить ото сна валькирию, чтобы узнать, чему она должна его научить. Достигнув конца болота, он повернул в землю франков и вскоре оказался перед крепостью, которую освещало мерцание огня. Сигурд прошел в замок и увидел там спящего человека, облаченного в военные доспехи. Лишь сняв с него шлем, Сигурд увидел, что тем воином была женщина. Кольчуга на ней была столь тесной, что казалось, будто она впивается в кожу, и он вскрыл тяжелую броню, разрезав ее мечом как платье.

Валькирия проснулась и поприветствовала рассвет, а затем повернулась к Сигурду, сыну Сигмунда. «Не делай вид, будто ты удивлен, – сказала она. – Кто еще мог бы носить шлем Фафнира и держать в руке орудие его погибели?» Сигурд спросил у валькирии, как ее зовут и что стало причиной такого ее наказания. Она поведала свою историю: «Два конунга собирались на войну, и одному из них Один обещал победу. Но я имела слабость ко второму и позволила ему победить в сражении. В качестве наказания Один уколол меня сонным шипом и обещал, что я больше не буду валькирией: я больше не решу исход ни одной битвы, и мне суждено выйти замуж». Брюнхильд смерила Сигурда взглядом. «Но, прежде чем на меня подействовало зелье Одина, я поклялась перед собой, что выйду замуж лишь за того, кому неведом страх. – Она оглянулась по сторонам: – Долго я проспала».

Сигфрид и Брунхильда (Чарльз Эрнест Батлер, 1909). По средневерхненемецкой легенде о Сигурде, «Песни о Нибелунгах»