Яся Белая - Сны Персефоны

– Элизиум 22 22 Область в Подземном мире, страна вечного блаженства, место, куда после смерти, попадают праведники, аналог христианского Рая. , – невесело отозвались рядом.

Но она уже не слушала, снова наполненная энергией, как весенние всходы полны жизненных соков.

Она вскочила, закружилась, рассмеялась. Ей казалось: ещё чуть-чуть – и из-за деревьев, хохоча и передразниваясь, выскочат верные спутницы – Иахе, Левкиппа, Фено. Что строго взглянет на проказниц Каллигенейя , доплетающая красивейший венок. Что легкой и величественной поступью к ней выйдет мама…

Радостная, Кора упала в траву, раскинула руки, уставившись в безоблачно-синее небо. Потянула на себя ближайший кустик и… тот поддался удивительно легко.

Странно, мелькнула мысль. Кора поднесла растение к глазам и… даже не поверила сразу… У него не было корней…

Она вскочила и начала хватать травинку за травинкой, и те легко взмывали вверх, ничем не удерживаемые…

Тогда у неё подломились колени, и она рухнула вниз, горько зарыдала, комкая тоненькими пальчиками пучки вырванных растений:

– Трава без корней… Как я… Плохая трава… плохое солнце… слизь отравила… я умру…

Её сгребли в охапку, с силой прижимая к себе:

– Ты не умрешь. Ты богиня. Ты вернёшься к корням и солнцу, о Весна…

Потом её унесли в спальню, оставили одну, и торопливые шаги удалились прочь…

А потом пришёл мальчик – худенький, некрасивый, юркий… Он держал в руке крупный красный плод.

– Вот, – протянул ей дольку, и Кора замерла от красоты: словно драгоценные камни, поблёскивали внутри плотной корки пурпурные семена. – Не бойся, – ласково сказал он, – я Аскалаф, здешний садовник. А это гранаты. Они растут в моём саду. Попробуй. Они очень вкусные. Ты точно на земле такого не пробовала.

И Кора соблазнилась: протянула руку, выбрала четыре крупных зёрнышка и бросила их в рот. Раскусила, брызнул сок – терпко-кисло-сладкий.

– Невероятно! – восхищённо прошептала. – Я действительно не ела ничего подобного!

Парень улыбнулся:

– Здорово, что тебе понравилось, царица.

Она не обратила внимания на оговорочку, всё ещё смакуя необычный вкус фрукта, а юный садовник ушёл крайне довольный собой.

А потом… всё завертелось.

Явился Гермес, провозгласив:

– Радуйся, Кора. Ибо ты увидишь свою мать. Аид, Богатый и Щедрый, отпускает тебя.

Она не поверила, но Гермес повторил, что Владыка сам послал за ним:

– Да, и лучше тебе пойти. Твоя мать там такое творит! Ещё немного – и земля вымрет. Не будет твоих любимых цветов.

Он принёс ей нарядные одежды, присланные матерью. Она отвыкла здесь от таких оттенков – яблочная зелень, небесная лазурь, золотые отблески солнца в вышивке…

Местные бледные и зеленокожие нимфы помогли ей совершить омовение, умастили тело душистыми маслами, уложили волосы. Как приятно было ощущать прикосновение к коже мягкой струящейся ткани после того грубого рубища, в которое она заворачивалась здесь. Как чудесно было чувствовать, что волосы тяжёлой шелковой волной падают на плечи и спину. А ступни с удовольствием погружаются в сандалии.

Когда она вышла из спальни, бывшей ей тюрьмой так долго, Гермес даже присвистнул:

– Если бы Аид уже не похитил тебя, это сделал бы я.

Кора нежно улыбнулась, кокетливо опустила ресницы и зарделась. Она действительно в этот момент излучала чистую прелесть юной весны.

Но вдруг оглянулась и поёжилась: ей снова почудился тяжёлый горячий взгляд. Она ощутила его, а ещё – голод, тоску, покинутость, которые буквально наполняли пространство.

От этих неприятных ощущений хотелось поскорее избавиться.

– Идём, – сказала она Гермесу-Душеводителю, протягивая ему ладошку.

Он посмотрел на неё удивлённо:

– Разве ты даже не простишься с Аидом?

Кора покачала головой – Владыка Подземного мира был последним, кого ей хотелось видеть. За последнее время он сделался смазанным воспоминанием. И она не собиралась воплощать этот смутный образ.

– Когда мне говорили, что весна бывает жестокой, я не верил. Теперь же лицезрю её! Он призвал меня и велел увести тебя, потому что ты погибаешь без солнца. А ведь ты – его законная жена. Он мог бы оставить тебя в своём мире навсегда.

Вместе с жизнью к Коре начала возвращаться и дерзость:

– Ты полагаешь, я должна быть благодарна? Если бы он не схватил меня и не унёс сюда, не пришлось бы сейчас играть в благородство и возвращать. Идём, я не останусь здесь ни мгновеньем больше!

И вот тут выступил из-за стены недавний знакомец – Аскалаф. Гордо вскинув голову – и куда девался прежний задорный мальчишка? – он заявил:

– Эта женщина не может уйти – она съела зёрна граната.

– Что?

Появился и ещё один участник представления – Аид, оказывается, всё это время стоял рядом, скрытый своим шлемом-невидимкой. Вот почему она чувствовала его взгляды! Он надвигался на парня грозно – ещё немного и раздавит:

– Что ты сказал?

– Она съела зёрна граната, Владыка, – глаза у Аскалафа сделались совершенно круглыми, но взгляд оставался прямым и честным.

– Откуда она взяла гранат?

Кора вспыхнула от того, что о ней говорили в третьем лице, будто её здесь не было.

– Я принес, – юноша вжался в стену и весь дрожал, казалась, ещё немного, и начнёт трястись дворцовый мрамор, с которым бедняга пытался слиться. – Я старался для вас, Владыка, – поспешно заявил садовник, понимая, что сделал глупость.

Аид сощурился, недобро так, у него ходили желваки, а губы превратились в узкую линию. От одного вида Подземного Владыки все присутствующие замерли. Аскалаф же и вовсе много раз попрощался с жизнью.

Но Владыка Аид умел карать по-особенному. Буквально отодрав мальчишку от стены, он швырнул его к ногам Гермеса, рявкнув:

– Заберешь с собой. Пусть Деметре свои мотивы объяснит. Она оценит.

И Аскалаф тихо заскулил: все знали, как лютовала Богиня Плодородия, узнав, кому в жёны отдали её кровинку. А если ей станет известно, что какой-то «умелец» привязал её дочь к Подземному миру, кому-то ой как худо придётся. Легче сразу под двузубец Владыки.

– Тебя не зря называют Безжалостным, – почти с восхищением проговорил Гермес, хватая норовившего улизнуть Аскалафа за шиворот и подавая руку Коре. Та уже вложила в сильную смуглую ладонь Душеводителя свои тонкие пальчики, когда раздался усталый голос:

– А ты, Весна, забудь о зёрнах граната. Возвращайся, когда захочешь, – и совсем глухо, с осознанием невозможности и затаённой надеждой: – Если захочешь…