Валентина Спирина - Девять жизней. Осень. Лучшее

Мчись!

На лавочке набережной, под камерой, Рио-де-жанейро во всю таяло с нами,
Пары-мимобродящие вскользь и туманно немного лыбились,
Пряди волос моих, укрощенных руками любимыми, выбились.
Стружка кокоса с мороженым обжигала. И веяло сладкими снами.

Дорога бежала под поцелуи ежесекундные-нетерпеливые, словно целованные наперёд,
Улицы будто кивали головами-фонарями добродушно и одобрительно,
Стал ты ярко-осознанно-крышесносящим будней-спасителем,
Сердце – страдало бешенством стука. А сердце твоё не врёт.

Время упрямо снова упрямилось и бежало-летело часами-сапсанами,
Так захотелось сломать стрелки, порвать правила поведения приличных дам на куски.
Увы, давно за полночь. И Золушке милой дано погибать от тоски
И молча кричать, провожая такси-карету, разъединившую общее государство-любви двумя нейтралитетами-странами.

Если подумать – каждый из нас в секте кивающих собачек…
Таких помните? Ни одну машину они заклеймили,
Захватив вместе с покорной автоматикой бОльшую половину мира,
Приняв на грудь пути личного строгий обет «безбрачий».

Если подумать – каждый из нас танцует жаром-желаний частенько про себя:
Молча, наружулживо, отбивая размеренный неподходящий ритм чечёткой,
По рукам-слишком-легких-побед – стигая мнимосовестью-плёткой,
Заливая лужами-мнений-чуждых собственные моря.

Если подумать – каждый торчит многоразово в коридоре, не смея пройти по полу чистому,
А в конце коридора, как известно, льётся искренний-стопроцентный свет,
Но решиться на что-то резкое-от плеча мешают споры голосов пришитых, деля на вечные «да» и «нет»,
Оставаясь парковкой временной, переходящей в режим-автопилота мечтаний-сахарной ваты-аморфно-мысленно.

Если подумать – каждый внизу пялится, озираясь по сторонам, пытаясь поймать своё,
В двух шагах колесо обозрения предоставляет увидеть наиболее полно-ясную мира картину,
Остаётся лишь только потереть лампу, верить, делать и встречать с распростертыми исполнителя-Джина,
Который отбросит перепитии-санкции-напрасноналоженные-тряпьё.

Если подумать… Почувствовать… Задышать жизнью, то станет совсем просто прыгнуть в последний вагон,
Оставляя чемоданы-штампы-тянущего навсегда на перроне-прошлого.
Если внутрь смотреть своими глазами-души, то можно нащупать потрясающе-невозможное,
Разорвать одежд-правила, принципов-клочья-газет-однодневок и построить головокружительный моветон.

Вечер по-детски обиделся: в сон бросился без пожеланий тёплых и сладких,
Скорчил рожицу и без задних ног устало свернулся клубочком в кроватке.

А мне – обнимать тебя хочется больше всего земного и больше всего наивысшего.

Мысли сгрудились. И толкаясь, каждая образ любимый лелеет, в сердце печатью отмеченный.
Кажется, что одна секунда рядом неприметно для всех растянется вечностью.

А мне – внезапно продрогшей – греться фразами – через все обстоятельства.

Утро ещё в поезде-завтра, в вагоне плацкартном наблюдает за миром-творящем ночью без головы, распуская любовь.
Проводник-ночь с облегчением выдохнет, сядет подле, не предложив постоянному пассажиру чай-из-дурмана-травы-снов.

А мне – одеяло мягкое, нами изнеженное, с тобой поделить, ловя сердцебиений общий ритм.

В полчетвертого…

Облизала ночь предрассветным эхом силуэты наши кофеино-неспящие.
Лавочка. Двое. Разговоры стреляют друг в друга, творя самое настоящее НАСТОЯЩЕЕ.
Свет в домах давно устал и погас на самых первых аккордах-тем о Маяковском-Бродском-Блоке-Есенине,
Мы укрылись от мира гармониями собственноручно-творящими, музами и ветрами-новорожденными-осенними.
В полчетвертого…
Вдруг. Внезапно. В глазах друг друга выросли. Не поместились, роняя плоды-любви на колени,
Уповая. В одну сторону говоря, переживая. Хватая от жизни проценты за общее будущее-пени.
Сквозь толпу-мыслящих по шаблону – мыслить своими чувствами и инако,
Отфильтровывая алкогольный привкус со всех углов стремительно-маятникового брака.
В полчетвертого…
Что остаётся? Любить! Парить над головами собственными! спуститься ко дну, чтобы легко оттолкнуться ввысь!
Потрепать за плечи-бархата, говоря полушепотом звёзд: «Родная, проснись!»
Это мир-для влюблённых постелит осенью мягко-ковровый желто – горячий плед.
В полчетвертого перевернёт. опрокинет, заставит принять на гордость-лживую навсегдашный обет.

В полчетвертого…

И хорошо, что сентябрь-врагом-разозлился. Небо когтями зверя облачного на полосы.
Чтобы теплее мне-ещё летней было – я распущу по плечам-несмелым волосы,
И мысли отправлю – от меня до тебя.
И обратно.

Невероятно.
Но сердце скрипит-иногда мимо нот-только твоим голосом-по ту сторону.
Что бы не произошло. Странное. Дикое. Мимо сквозящее. Мы с тобой – поровну
Делим кусочки-событий, искренне комментируя
И смакуя.

Соединяет души – каждосекундное Аллилуйя.
Ночь осенняя полуслепа-полумолчалива, душит природу внезапной прохладой.
А я тут. Наблюдаю. Ищу в этом бесконечно-прекрасном потоке наши искрометные взгляды.

И тяну-тяну за хвост минутный времябегущих нас,

Чтобы почувствовать через стены-разгромленных километров общее, наивысше-ценное
Здесь и Сейчас.

Рассмотри это, пожалуй, как разнообразия-командировку-вне:
Временно,
Но наслаждаясь этим более,
Чем постоянно. Впредь.
Рассмотри это, пожалуй, как остановку-для себя в безумно-безграничной кутерьме:
Выдохни,
Шагай по картам-интуиции,
Зажигай, если в конце концов от обстоятельств-троп
Не получается гореть.

Рассмотри это, пожалуй, как игру,
В которой правила просты, но их придумал кто-то и забыл:
Новые! Строчи! Перепиши!
От руки! На чистовик, не взирая на помарки-перечеркнутости.
И попробуй не ходить кругами возле
Рухнувших, осыпанных цветами-прошлого могил.
Камни-сердца-недоговорённости – договори! Если не услышали-
С миром и добром – прости!