Алексей Аимин - Отчина. Связь веков. Исследование рукописи

После смерти жены постригся и сам Иоанн ( «наречется бысть Иона» ) и с усердием продолжал задуманное. Наконец закончив свой труд – «ископа малую церковь в горе и постави келии на столбах, прямо церкви Печерныя» , он отправился в Псков просить ее освящения. Однако здесь он получил отказ: «Церковь в горе эта необычная и необыкновенная по своему устройству». Тогда Иона пошел в Новгород. Пещерная церковь была освящена по благословению Новгородского архиепископа Феофила в день Успения Божией Матери, 15-го августа 1473 года.

Дату смерти Ионы официальные источники Псково-Печерского монастыря определяют 1480 годом. Именно этот год стал началом очередного военного конфликта с Орденом (1480—1482). Была ли в этом какая-то взаимосвязь, неизвестно. Кольчатый панцирь, который Иона не снимал более десяти лет, повесили над его гробом в пещере, но позже он был похищен.

Пещерная церковь монастыря сегодня

Деревянная церковь Антония и Феодосия и монашеские кельи были построены при преемнике Ионы иеромонахе Мисаиле. Но при военном конфликте 1500—1502 гг. все постройки на Святой горе были разграблены и сожжены. Пещерная церковь уцелела. «Когда же святотатцы стали бесчинствовать в Успенском храме монастыря, вышедший из алтарной части огонь изгнал их из обители» – так освещают этот эпизод монастырские летописцы.

Опасное соседство с Ливонией длительное время мешало развитию святой обители. Только после присоединения Пскова к Московскому княжеству Иван III, видевший в монастырях поддержку и опору и учредивший на севере и северо-западе множество монастырей, оказал негласную поддержку самому западному православному монастырю. При нем государев дьяк Мисюрь Мунехин начал в обители интенсивные строительные работы, которые вел и за счет государевой казны.

Пало бремя игуменское на двадцативосьмилетние плечи Корнилия, пострижника Печерской обители. С отроческих лет он ушел в монастырь, под началом старца подвизался, свечи скал, дрова рубил и был искусен в письме иконном.

С детства мать его научила тайной милостыне и любви к странным. Отирая слезы, мать его, боярыня, говаривала, что нездешний он, сынок милый, и родился он после тяжелого лета, когда спустили с Троицкого собора вечевой колокол и плакали по вольной старине псковичи.

Корнилий отроком обучился рисунку буквенному и письму иконному у старца в Мирожском монастыре. Гусиным пером изучился он выводить букву, трогать рукопись золотом и киноварью 15 15 Киноварь – минеральная краска красного цвета. . Приступая к работе, начиная затвор в тишину, становились они на молитву. Один тонок, бледен лицом, другой погорблен и сед.

Легок пост по средам и пяткам – без пищи. Оттого тонок сон, а устали нет при работе. Старец краску разбавлял святою водою, по заветам православным наставлял, как преподобные писали по пророческому видению. Отрок медной ступою янтарь толок, помешивая лучиной светлеющую олифу, руку подносил к огню, пытая жар, золото сусальное с патокой перстом творил, воск скоблил, золотой лист сек по коже ножом.

Жила у них радость работы. В открытое окно были видны облака над мертвым жемчугом стен. С глиняного рукомойника капала вода. Тихо на белых крыльях летел в обители день.

– О Пресвятая Дево, Госпоже Богородице девственных похвало, Цвете прекрасный… – пел старец.

Отрок безмолвно молился милой Владычице, чистой хранительнице, древними милостями покрывающей Отчину.

В Пасху Христову Пресветлую легко перебирал он тонкими пальцами веревки, трогал лямки тиньков 16 16 Тиньки – малые колокола. , приноравливал острый звон к ревунам 17 17 Ревун – большой колокол. .

Белые звонницы – молитвы зодчих – пели об уходящих стягах псковских ратей, о коленопреклоненных в поле крестьянах, о псковичах.

С матушкой и государевым дьяком Мисюрой приехали они на колымаге 18 18 Колымага – телега, повозка. в малую, средь леса, обитель, что была беднее любого псковского погоста. После службы в пещерной церкви под звездами, когда отрок шел по тропинке, глянул он на небо.

Господи, какие были на нем звезды! Отстав от матери, опустился он на колени и замер, наполнив тело восторгом и беспредельной молитвой. Мать нашла его в траве и понять не могла, отчего он улыбался и плакал.

Оставив мирской мятеж, ушел он из Пскова, и в Печерской обители возложили на него иноческий образ.

Жил он в убогой келье, спал на досках, покрытых сермягой 19 19 Сермяга (латыш.) – грубая ткань, обычно серого цвета. . С солнцем вставал, правил службу и уходил на монастырское дело.

Монашеская келья

В дни мора, когда на Псковщине церкви стояли без пения и люди бежали от селений в леса, игумен Корнилий ходил по моровым деревням приобщать здоровых и отпевать у круглых ям преставившихся.

Города затворяли свои ворота, по площадям кликали клич, чтоб ехали купцы обратно. У колючих рогаток по дорогам горели стрелецкие костры и проезжих пытали под присягой – не из моровых ли они мест. А всякого пробиравшегося стороной бросали в огонь с конем, повозкой и всем скарбом. В заморных заколоченных домах живые, не смея выйти на улицу, помирали голодной смертью, а бежавшие в леса питались листьями и мхом. Здоровым, отсиживающимся в лесах, носили иноки вареную рожь.

Когда миновало поветрие, поднялась в народе вера к обители и многие стопицы потянулись к лесному монастырьку.

За рекой Пимжею в сосновых борах жили чухны 20 20 Чухны – эсты, сету и другие финно-угорские народности. . При набегах воинских людей бежали они к рубежу. Под охраной сторожевых ратей на сумежьих землях жгли они побитых. В дыму плакали женщины, царапая лица, а на заходившее солнце начинали беснование старухи, проклиная пришлых людей и жестокую птицу чибиса, выдавшую криком их лесные убежища. Их поля охраняли насаженные на колы коневьи головы, а сады – можжевеловые кусты.

Возвратясь к священным рощам, они украшали дуплины дубов вышитыми полотенцами и молились теплому Мигузицкому камню. Обмазывая его творогом и маслом, они прикладывали к нему детей и одежду больных. Девушки, подплясывая и гикая, кружились вокруг костров, взмахивая белыми рукавами.