Ян Барщевский - Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях

Прокуратор — в данном случае — управляющий монастырским имением.

Альбрехтово — имение иезуитов в 4 км к югу от Россон.

См. прим. 91.

Гарнец — мера объёма сыпучих веществ. Казённый гарнец составлял 1/8 четверика или 3,28 л.

Четверик — мера объёма сыпучих веществ. Казённый четверик соответствовал 1/8 четверти, 8 гарнцам или 26,239 л. Однако в Витебской губернии использовалась и иная мера — старый (польский) четверик, который в разных местах губернии составлял 9, 10 или 16 гарнцев.

Янкó пересказывал историю, изложенную в книге Тита Ливия «История от основания Рима». Согласно ей, родоначальником римлян является Эней, который приплыл в Лаций после падения Трои. После смерти Проки из рода Сильвиев, царя города Альба Лонга, его младший сын Амулий лишил старшего брата Нумитора власти, убил его сына, а его дочь Рею сделал одной из жриц богини Весты, которые были обязаны в течение 30 лет блюсти обет целомудрия.

Фаустул — пастух, нашедший Ромула и Рема.

Инфлянты — польское название Лифляндии. В XIX в. — Динабургский, Режицкий и Люцинский поветы Витебской губернии, населённые преимущественно латышами, ныне территория Латвии.

Ребло (Реблио, Ребле, ныне — Ребельское озеро) — озеро в Пустошкинском р-не Псковской обл. в 19 км к востоку от Пустошки.

Погоня — герб Великого княжества Литовского. Монеты с изображением польских королей и Погоней чеканились на Виленском монетном дворе при Сигизмунде I, Сигизмунде II, Сигизмунде III и Владиславе IV.

Такое истолкование явления плачки можно видеть, например, в рассказе « Пóшасць и памŏрак » (Сержпутовский А. К. «Сказки и рассказы белорусов-полешуков: Материалы к изучению творчества белорусов и их говора», СПб, 1911).

Вероятно, данное предположение связано с поверием, изложенным, в частности, в чернорусской легенде «Появление кладов»: «Под землёю есть заклятые клады. Кто закопал их, тот и наложил зарок — навсегда ли оставаться там, или на известное время. В последнем случае, по истечении назначенного срока, им не лежится под землёю, и, если никто не отыщет, сами просятся, чтоб их взяли, и выходят на дорогу в виде людей. Деньги золотые являются человеком в жёлтом платье, серебряные — в белом, а медные — в коричневом» (Боричевский И. П. «Повести и предания народов славянского племени», ч. 2, СПб, 1841).

Подобная история приводится в рассказе « Нашоў грошы » (Сержпутовский А. К. «Сказки и рассказы белорусов-полешуков: Материалы к изучению творчества белорусов и их говора», СПб, 1911). Парни в ночь на Купалу искали цветок папоротника, но нашли только дохлую собаку. Раздосадованные, они решили подбросить её в окно старику, который их отговаривал. Как только они это сделали, оказалось, что то была не собака, а сумка с деньгами.

Застенковая, или околичная, шляхта — бывшие беспоместные дворяне, жившие в застенках (маленьких селениях, окружённых стеной, т. е. плотным забором, а также в кутах, т. е. однодворках). В некоторых областях Беларуси в начале XIX в. составляли до 15 % населения.

Локоть — мера длины, не имевшая строго определённой величины и составлявшая в различных местах Витебской губернии от 9 до 14 вершков (40–60 см).

«Вечный покой» — краткая молитва за усопших (« Requiem aeternam »).

См. прим. 10.

В современном белорусском литературоведении образ плачки, проходящий сквозь всю книгу Барщевского, принято расшифровывать как саму Беларусь, оплакивающую своих детей, белорусов (см., например: Хаўстовiч М. В. « На парозе забытае святынi: Творчасць Яна Баршчэўскага », Мн., 2002). Между тем, в белорусском фольклоре этот образ однозначно интерпретирован как Богородица. Например, в рассказе « Поп и пустэльник » говорится следующее: « адна маладзица пашла ў лес па грыбы, ци моо рваць ягады да й сустрєла там такое дзиво, што й не разсказаць. Идзе гэто ена й бачыць, аж седзиць на камени вельми гожая маладзица. Ена трымае на ланé снŏп буйнаго жыта да так плачэ, што аж заливаетца. Маладзица папытала, чаго ена плачэ, а тая й каже — як жэ мне не плакаць, кали я ведаю, што будзе велики ураджай, але не будзе каму его спашываць. — Спалохаласа тая маладзица да й пытае, што рабиць? — Малецеса — каже гожая маладзица, — малецеса, як умееце. И я буду за вас малитца. — И зникла. Пышла тая маладзица да гасподы да й разсказвае, якое ена бачыла дзиво. Дагадалиса людзи, што гэто была Божая Маци » (Сержпутовский А. К. «Сказки и рассказы белорусов-полешуков: Материалы к изучению творчества белорусов и их говора», СПб, 1911). Интересно, что записана эта история в 1883 г. в д. Чудин Слуцкого уезда от рассказчика Дудара, при этом сам рассказчик, которому в это время было уже « больш капы [т. е. шестидесяти] гадоў », слышал её от своего деда, когда « ещэ без парток бегаў ».

Бурлак — в данном случае — крестьянин, идущий на чужбину на заработки.

Злотый — денежная единица Речи Посполитой, равная 30 грошам. В Российской Империи соответствовала 15 копейкам.

Капот — долгополый кафтан.

Аллюзия на Нагорную Проповедь (Матф. 5).

Комиссар — управляющий имениями богатого землевладельца. Ему подчинялись экономы отдельных имений.

Могильно — деревня на берегу оз. Могильно в 17 км к западу от Пустошки (ныне — Псковская обл.).

Талер — денежная единица Речи Посполитой, равная 8 злотым или 240 грошам.

По всей видимости, в рассказе Завáльни речь идёт о Михаиле Казимире Огинском (1731–1801), гетмане Великого княжества Литовского, который прославился строительством канала, носящего его имя, между реками Щарой (приток Немана) и Ясельдой (приток Припяти), соединившего бассейны Балтийского и Чёрного морей. Владел обширными имениями в Беларуси, главная его резиденция находилась в Слониме. О том, как Огинский помогал своим крепостным, можно судить, в частности, по свидетельству Гаврилы Романовича Державина, которого Павел I в 1800 г. послал в Белорусскую губернию с инспекцией по поводу начавшегося там голода. В «Записках из известных всем произшестиев и подлинных дел» тот сообщает: «Державин, приехав в Белоруссию, самолично дознал великий недостаток у поселян в хлебе или, лучше, самый сильный голод, что питались почти все пареною травою, с пересыпкою самым малым количеством муки или круп. В отвращении чего, разведав, у кого у богатых владельцев в запасных магазинах есть хлеб, на основании [указа] Петра Великого 1722 г., [велел] взять заимообразно и раздать бедным, с тем чтоб, при приближающейся жатве, немедленно такое же количество возвратить тем, у кого что взято. А между [тем], проезжая деревни г. Огинского, под Витебском находящиеся, зашёл в избы крестьянские, и увидев, что они едят пареную траву и так тощи и бледны, как мёртвые, призвал прикащика и спросил, для чего крестьяне доведены до такого жалостного состояния, что им не ссужают хлеба. Он, вместо ответа, показал мне повеление господина, в котором повелевалось непременно с них собрать, вместо подвод в Ригу, всякий год посылаемых, по два рубли серебром. „Вот“, сказал при том, „ежели бы и нашлись у кого какие денжонки на покупку пропитания, то исполнить должны сию господскую повинность“. Усмотря таковое немилосердное сдирство, послал тотчас в губернское правление предложение, приказал сию деревню графа Огинского взять в опеку по силе данного ему именного повеления. Услыша таковую строгость, дворянство возбудилось от дремучки или, лучше сказать, от жестокого равнодушия к человечеству: употребило все способы к прокормлению крестьян, достав хлеба от соседних губерний» (Державин Г. Р. Сочинения. Т. VI. — СПб, 1876).