С. Халеоле - Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Хана-ума — «Изогнутая бухта»

Хане-оо — «Взрослая душа» (?), «Крепкий удар» (?)

Хануа-леле — «Летящая земля» (?)

Хаэна — «Ярко-красный»

Хило — ?

Хило-пали-ку — «Хило, где стоят утесы»

Хина-кахуа — «Площадка Хины» (?)

Хоно-каапа — ?

Хоно-ка-лани — «Бухта божественных вождей»

Хоно-лии — «Маленькая бухта» (?), «Бухта вождей» (?)

Хоно-пу-ваи — «Бухта, где тревожно трубят в раковину»

Хоно-пу-ваи-акуа — «Бухта, где боги тревожно трубят в раковину»

Хоно-улиули — «Темная бухта»

Хонуа-ула — «Красная земля»

Хуалалаи — ?

Хуму-ула — «Красная яшма»

Эва — ?

В Западной Полинезии из этой четверки известен только Тангалоа, в то же время здесь почитаются боги, неизвестные в Восточной Полинезии, как, например, самоанский Сиулео (тонганский Хикулео). Западнополинезийская мифология архаичнее восточнополинезийской.

Лоно-и-ка-макахики — предок последней гавайской династии (король Ка-ла-кауа, 1874–1891 гг. и королева Лилиу-о-ка-лани, 1891–1893 гг.), живший в начале XVIII в.

Гавайский календарь см. в Приложении II к настоящему изданию.

Название административной единицы происходит от названия этого алтаря. Аху-пуаа буквально означает «свиной алтарь». Живые свиньи были непременной составной частью подношений.

Книги на гавайском языке начинают издаваться с 1822 г., однако это в основном религиозная литература, учебники и брошюры о нравственности. С 1834 г. выпускаются две газеты — «Лама Хаваии» («Светоч Гавайев» в Лахаиналуне) и «Куму Хаваии» («Гавайские устои» в Гонолулу). Полный перевод Библии на гавайский язык вышел впервые в 1839 г.

Заключительное приветствие Халеоле, обращенное к читателю, мы вслед за английской переводчицей М. Беквит оставляем без перевода. Словом aloha по-гавайски обозначается и любовь, и проявление участия и сострадания, и жалость, и приветствие, и дружба. Алоха, по меткому замечанию чешского этнографа М. Стингла, — гавайская жизненная философия. «Aloha oe» («Пусть будет с тобой алоха») называется песня, сочиненная последней королевой Гавайев Лилиу-о-ка-лани и ставшая неофициальным гимном островов.

Традиционный зачин в произведениях полинезийского фольклора обладает двумя особенностями. Во-первых, имя героя часто не называется — предполагается, что слушатели и так знают, о ком пойдет речь. Во-вторых, обычно точно указывается место рождения героя и имена его родителей. Ср., например, такие зачины: «Маихуна — отец, Малаи-а-ка-лани — мать, Хана-маулу, что на Кауаи, — родина Кавело» («Легенда о Кавело»); «У него было две природы: он был и человеком, и свиньей. Жил он в Калиу-ваа, что в Ка-луа-нуи, в округе Коолау-лоа» («Сказание о Кама-пуаа»).

Халеоле строит свое повествование в полном соответствии с фольклорной традицией: когда на сцене появляются Вака и Капу-каи-хаоа, неподготовленный читатель еще не знает об их родственных отношениях с девочками-близнецами, но эти сведения не скрываются намеренно — предполагается, что компетентный слушатель (или читатель) в курсе дела. Еще более разительный пример подобного рода — введение без всяких пояснений сюжетной линии из другого сказания (см. гл. 3, примеч. 19).

Обряд похорон знатных гавайцев был довольно сложен. Обычно труп, освобожденный от внутренностей, мумифицировали при помощи соли, заворачивали в несколько слоев тапы и на непродолжительное время помещали в муа, мужской дом. Затем очищали кости от мягких тканей и укладывали их в сплетенный из кокосовых волокон мешок кааи, состоящий из двух отделений: верхнее — для черепа, нижнее — для остальной части скелета. Кааи с останками помещались в хеиау или же в специальные усыпальницы; отдельные части скелета могли раздаваться родственникам вождя для поклонения.

В традиционном гавайском обществе земля находилась в собственности верховного вождя; когда новый вождь вступал в свои права, первой его обязанностью был раздел земель между подвластными вождями.

Многие полинезийские народы широко практиковали убийство младенцев и искусственный выкидыш как средство регулирования численности населения, поскольку уровень рождаемости был высок, естественная смертность относительно низка, а площадь обрабатываемых земель ограниченна.

На всех полинезийских архипелагах значительное распространение получил обычай усыновления. Усыновленный ребенок приравнивался в правах к родному. Усыновителями часто (но не обязательно) являлись кровные родственники.

Хоку-хоокеле-ваа (букв. «звезда кормчих») — Сириус.

На полинезийском судне рулевой находился не на корме, а в месте прикрепления к корпусу балок, соединяющих его с балансиром.

По представлениям гавайцев, душа могла существовать отдельно от тела. Жрец, обладающий большой маной, мог управлять своей душой, отделять ее от тела и переносить на большие расстояния; он мог также призывать к себе души других людей, что использовалось, в частности, во вредоносной магии. Во сне душа могла и самопроизвольно отделяться от тела, поэтому гавайцы относились к снам как к реальным событиям, происходящим с их душами. После смерти душа не сразу попадала в загробный мир, и знающий кахуна мог оживить человека, вернув душу в тело. Душа покидала тело и входила в него через внутренние уголки глаз. Дух живого человека, кахоака, противопоставлялся духу умершего, ухане, или лапу.

Слова владельца каноэ обращены к представителям различных социальных групп гавайского общества. Обращаясь к рядовым общинникам, он употребляет следующие термины: hu, makaainana, lopa-kua-kea, lopa-hoopili-wale. Hu, по-видимому, просто синоним класса рядовых общинников в целом (макааинана); lopa-kua-kea (букв. «бедняк с белой спиной», т. е. «не загоревший на работе», «ленивый») и lopa-hoopili-wale (букв. «во всем зависимый бедняк») обозначают беднейшие слои макааинана, хотя неясно, являются ли эти выражения терминами для передачи особых социальных групп или же просто образными выражениями.

Безлунные ночи Кане и Лоно (27 и 28 ночи лунного месяца) — время многочисленных табу. Знатным гавайцам, например, в этот период не разрешалось касаться пищи (слуги их кормили с рук). После захода солнца выходить из жилища было опасно, поскольку можно было повстречаться с процессией аумакуа под предводительством верховных богов. Участники процессии пели песни под аккомпанемент носовых флейт и барабанов и могли забрать душу встретившегося им человека.