Игорь Кузнецов - Русские были и небылицы

То же самое проделал работник и со второй свадьбой.

– Ну, шути и над третьей! – говорит мужик.

– Нет, над этой шутить нельзя! – отвечает работник.

– Почему?

– Да тут едут честные поезжане, впереди них сама Божья Матерь на огненной колеснице, а в первой свадьбе был один колдун, а во второй – два!

И пошел хозяин с работником домой, но только держать его не стал, а по совести расчел да еще магарычику поднес.

Одна баба просила колдуна Луку извести тараканов. Тот вышел вон на двор, отворил двери настежь и воткнул палку в землю.

Все тараканы пошли вон из избы и стали прививаться к колу, и их столько насобиралось, что баба перетрусилась и ради бога закричала отпустить их опять домой, так как этим он унес все ее счастье.

Колдун отпустил и сказал:

– Ты, голубушка, чтобы они не ушли от тебя, кажинной денек делай им заварушку и ставь в голбец!

В деревне Юштозере как-то раз потерялся мальчик, верно, заблудился в лесу. Казалось бы, собраться народу да и идти отыскивать пропавшего. Не тут-то было. Родная мать ребенка отправилась к колдунам верст за 50–70. Обобрали они бедную бабу дочиста и сказали ей за подлинно, что дитя ее – то в руках самого лешего, то летает сорокою или рябчиком, то прыгает зайцем, а сам плачет.

– Был он, – говорят колдуны, – на третьи сутки и в сенях у вас, у родителей, да не слушали вы наших наказов, вот и не нашли своего детища.

Дело это было в деревне Марьинское не более как годов десять тому назад. Жила там вдова с дочкой, и взяла она к дочке в дом [мужа].

Первый год молодые жили очень ладно, и все им завидовали. Ну, конечно, и опризорили их, и стали они друг друга преследовать, и что не стало промеж их никакой слады.

Ну, матка смотрела-смотрела: своя дитя – сердце маткино, жалко дочку. Пришла она к колдуну, он ею и наставил. Вот ночью пришла она на кладбище, и взяла там земли с семи могил, и на этой земле растворила тесто и напекла пирогов, да молодых-то и накормила.

Вот настала ночь. Пришли молодые спать в холодную избу, а матка в жилой избе спала. Вот болит у ей душа о молодых, не может она спать. Встала она, подошла к двери и стала слушать.

И слышит она: уже таково молодые хохочут, таково хохочут, а дочка ейна так и заливается, так и помирает со смеху. Обрадовалась матка.

– Спасибо, – говорит, – колдуну, упять промеж их зачалась любовь, вишь ты, как им весело, как и летося.

Легла она спать спокойно. Встала утром, истопила печку, все прибрала, а молодых нет, и она их не будит.

– Пусть, – думает, – спят, молодые.

Вот и время обед. Пошла матка их будить. Вошла в избу, взглянула: лежит ейна дочка на полу, рубаха на ей вся изорвана, сама она вся изглодана, а зять сидит у ей да руку гложет, а сам весь в крови. Увидал тещу да как захохочет, да дочкиным обглодком как в ею кинет, а сам упять:

– Ха-ха-ха!

Стоит матка и себя не помнит.

– Что ж это, – говорит, – ты с ней, подлец, сделал?

А он и отвечает:

– Это не я один, теща-матушка! Это семь мертвецов, восьмой – колдун, а я только девятый!

Узнать достоверно, был ли человек колдун, можно перед его смертью. В смертный час колдун или колдунья начинает бегать по избе, бросаться на что-либо, кричать, петь, смеяться и т. п. Всякая колдунья должна перед смертью всех «своих» чертей передать другой колдунье или колдуну. Так черти от одного к другому и переходят. Если желают убить колдуна, то обыкновенными средствами этого сделать нельзя, а лишь вооружившись тележною осью. Для того же, чтобы колдун не мог вредить после своей смерти, ему надо подрезать жилы под коленками.

Всякий колдун перед смертью старается навязать кому-нибудь свою волшебную силу, иначе ему придется долго мучиться да мать сыра земля его не примет. Поэтому знающие и осторожные люди тщательно избегают брать у него из рук какую-нибудь вещь; даже самые близкие родные стараются держаться подальше, и если больной попросит пить, то не дадут из рук, а поставят ковшик так, чтобы он сам мог до него дотянуться. Рассказывают, что один колдун позвал девку и говорит: «На тебе!» Та догадалась: «Отдай тому, у кого взял». Застонал он, заскрипел зубами, посинел весь, глаза налились кровью. В это время пришла проведать его племянница. Он и к ней. «На, – говорит, – тебе на память!» Та спроста приняла пустую руку – захохотал он и начал кончаться.

Жили три брата. Отец их был колдун. Зачуял старик смерть и хотел передать свое колдовство сыновьям, но те отказались от отцовского подарка, только младший брат согласился смотреть за отцом, когда он умирать будет.

Долго ли, коротко ли, а старик начал мучиться – смерть уже на пороге. Взял младший сын пахотный хомут и троицкий венчик и смотрит, что будет.

Помучился, помучился старик да и умер. Вот около полуночи приходят три черта и начинают мериться, кому мертвец достанется. Померились, и достался наш колдун младшему черту. Долго не думавши, черт распорол у мертвеца брюхо и стал есть внутренности. Ел-ел, осталась одна кожа. Черт залез в кожу и посиживает себе, видно, вздумал отдохнуть после сытного ужина.

Младший брат приказывает своей жене разогреть поскорее три чугуна воды. Баба разогрела, вода инда кипит, тогда он живо вливает один чугун воды в распоротое брюхо отца – и что же? Черт только поежился.

Он вливает другой чугун – черт встрепехнулся. Вылил третий – и черт выскочил ошпаренный да и бежать.

После этого братья схоронили отца, и говорят, что старик не ходил к ним по смерти, несмотря на то что никому не передал своего колдовства. А не отпарь младший брат черта, то разорил бы их старик, требуя угощенья.

В Старухине жил колдун, а в Ползикове был колдуном дьякон. (Ползиково от Старухина в одной версте.) Оба колдуна ходили в гости друг к другу. Ползиковский дьякон-колдун умер раньше старухинского.

Прошло уже с полгода после его смерти, как едет раз ползиковский священник из города и, проезжая Якушкинский лес, встретил мертвого дьякона и спросил:

– Куда ты идешь?

– Да в Старухино, к приятелю своему, – отвечал дьякон.

Священник обратился спиной к дьякону, и послал ему проклятие, и сам поехал домой. Едет священник и видит, что дьякон идет за ним.

Остановился священник у своего дома, а дьякон пошел на погост. Слез священник с лошади и пошел за дьяконом, а дьякон, дошедши до своей могилы, тотчас провалился. Тут его священник еще раз проклял и возвратился домой.

После он спрашивал дьяконицу, часто ли она видит дьякона. Та сказала, что дьякона она никогда не видит. Он ее присрамил, и она покаялась, что он к ней ходит почти с полгода и она дает ему есть.